Капкан для маньяка - Наталья Александрова

И только на самом въезде в Москву у Лопахина мелькнула другая мысль. Что, если Гудыма и Андрейченко не сговорились? Что, если их кто-то прихлопнул? Кто-то другой, кто захотел наложить лапу на денежки? Тогда Сергею тоже угрожает опасность. Ну, положим, к опасности он привык, этим его не удивишь, он в опасности чувствует себя как рыба в воде… Но кто же мог начать войну? Кто-то, кто всерьез занимается оружием? Нижегородские? Или кто-то из больших людей в спецслужбах хочет наложить лапу на жирный пирог вооружений? Но тогда об этом знал бы генерал…

Кортеж Лопахина въехал уже на улицы Москвы. Улицы эти, как всегда, были забиты транспортом, и скоро «мерс» и джипы охраны остановились в пробке. Охранники, как всегда в такой ситуации, внимательно осматривали окружающие машины, чтобы не пропустить никакого подозрительного движения. Но все было совершенно спокойно. Вокруг изнывали в пробке рядовые рэкетиры, мелкие бизнесмены, чиновники средней руки. Рядом с лопахинским «мерсом» стояла невзрачная «шестерка» – особенно жалкая по сравнению с «шестисотым» красавцем. За рулем ее сидел худощавый мужичок, такой же неказистый, как и его машина, – унылый, неприметный, с невыразительным восточным лицом… Ни у кого из охранников он не вызвал подозрения.

И никто из них не обратил внимания на то, что этот человек открыл бардачок своей машины и нажал на несколько кнопок спрятанного там пульта. Этот пульт был слегка переделан неким юным дарованием из дистанционного пульта управления игрушечным автомобилем.

И игрушечный автомобиль тоже был слегка модернизирован. Повинуясь первому сигналу, он отлип от днища «шестерки», к которому его крепил электромагнит, затем, никем не замеченный, проехал по асфальту полтора метра, отделявшие «Жигули» от «Мерседеса», и, послушный новому радиосигналу, прилип к днищу лопахинского броневика.

Когда пробка рассосалась, кортеж Лопахина тронулся прямо в сторону Крымского Вала, а невзрачные «Жигули» свернули направо. Как только расстояние между ними достигло нескольких десятков метров, человек в «Жигулях» снова нажал кнопку на пульте управления.

Взрыв прогремел так мощно, что люди на улице на некоторое время просто оглохли. Поскольку заряд взорвался под днищем «Мерседеса», огромная машина подпрыгнула в воздух, как гигантская черная лягушка, и обрушилась обратно на мостовую. Никто вокруг не пострадал – вся мощь взрыва была направлена внутрь машины. Броневые листы действительно не оторвались от корпуса – они разорвались, как лопнувшая консервная банка, и завернулись краями внутрь, разорвав людей, находившихся в машине, и расплющив краями их останки…

Джипы охраны не пострадали, братва только слегка оглохла, как и все свидетели взрыва, и совершенно растерялась: во-первых, они не могли взять в толк, кто и когда успел заминировать машину, и, во-вторых, они не представляли, что будет со всей их «частной силовой структурой» после смерти проверенного в боях лидера и не сожрут ли их немедленно озверевшие конкуренты.

Генерал Игнатов беспокоился. Никто из его людей не выходил сегодня на связь, а в такой важный день, как сегодня, это казалось крайне подозрительным. Позвонив в приемную своему секретарю, лейтенанту Антиповой, он приказал связаться с Лопахиным – тот к тому времени должен был уже держать руку на пульсе.

Мобильник Сергея не отвечал, и это было уж совсем неприятно. По приказу генерала Антипова попробовала связаться с Андрейченко и Гудымой. И полученная информация повергла Игнатова в шок.

Что происходит? Бунт на корабле? Но это невозможно: Гудыма и Андрейченко у него на таком крючке, что не посмели бы и пальцем пошевелить без его ведома… Единственный, кто в силу характера и профессиональных навыков способен на бунт, – это Сергей Лопахин. Генерал по собственному сотовому телефону позвонил своему человеку в банде. Этот номер он не доверял никому и, уж во всяком случае, секретарше. Услышав краткий доклад о взрыве, генерал еще больше помрачнел.

На глазах рухнуло дело его жизни… Он так долго трудился, собирал компромат на высокопоставленных сотрудников ВПК, создавал сильную и разветвленную структуру, призванную подчинить значительную часть российской «оборонки» и торговли оружием в стране истинно патриотическим силам, то есть ему, генералу Игнатову… Кто же все-таки встал на его пути? Это должна быть какая-то страшная сила… Генералу Игнатову стало страшно. И еще ему стало невыносимо обидно. Как раз сегодня он был уверен, что находится на пороге огромных побед. Завершающаяся сегодня финансовая операция – это только одно из звеньев цепи. Большие надежды генерал возлагал на кадровые перестановки в правительстве. Самым умным своим ходом он считал решение использовать в целях усиления своего клана нового человека в окружении премьер-министра – молодого петербургского политика Никиту Шувалова. Никита не был человеком Игнатова, это все знали. Поэтому лоббируемые им назначения должны были пройти как по маслу. После запланированных генералом кадровых перестановок и перераспределения госзаказа силы его клана должны были чрезвычайно возрасти, и он фактически взял бы под свой контроль рынок оружия в стране…

Но теперь на всех планах можно было поставить крест. Кто же, кто стоит за всеми убийствами? Генерал не мог найти ответа на свой вопрос. И сейчас у него больше не было времени на поиски этого ответа. Сейчас надо было срочно спасать свою шкуру: судя по всему, на него тоже открыта охота.

Генерал набрал на мобильном телефоне еще один секретный номер. Он решил привести в действие свой план «Ч».

Андрей Старцев, к счастью, никуда не делся. Был жив-здоров. Получив приказ генерала явиться немедленно, он поспешил его исполнить. Через полчаса он уже подъехал к скромному особняку на тихой улочке в районе Таганки, который занимала организация генерала Игнатова. Он подъехал не к парадному входу, а к маленькой железной дверке, которая официально считалась крышкой трансформаторного щита.

Убедившись, что его никто не видит, Андрей открыл дверцу своим ключом. За ней действительно находились электрические тумблеры и переключатели, но они играли роль камуфляжа: открыв еще один секретный замок, Старцев отодвинул щит с тумблерами в сторону и прошел на узкую металлическую лесенку, которая привела его прямо в кабинет Игнатова – опять-таки через потайную дверь, минуя комнату секретаря.

– Здравствуй, Андрюша, – генерал привстал из-за стола и протянул ему руку, – придется тебе, дружок, посидеть в моей шкуре.

Генерал говорил буквально: Андрей Старцев, надежный и исполнительный порученец, особенно ценился генералом по двум причинам: во-первых, о нем никто не знал и ему спокойно можно было поручать самые щекотливые дела, во-вторых, Андрей комплекцией, ростом и движениями был на генерала очень похож, и, когда Игнатову нужно было на время исчезнуть, они менялись одеждой – Андрей надевал генеральский мундир, а генерал – его штатский костюм. Затем Старцев выходил из кабинета, стараясь ни с кем не сталкиваться и предварительно отослав куда-нибудь секретаршу. Все, кто видел его мельком в коридоре, обращали в основном внимание на генеральские погоны. Затем Старцев под видом генерала садился в его служебную машину и уезжал на игнатовскую дачу, а генерал выходил потайной дверью и отправлялся по своим делам.

Так и теперь Старцев привычно облачился в генеральский мундир, а генерал привычно облачился в его скромный штатский костюм. Затем генерал включил интерком и отправил Антипову за документами в отдел кадров, расположенный в дальнем конце здания.

– Ну что ж, Андрюша, – сказал Игнатов, – сядь-ка за мой стол, посмотрю, как это со стороны видится…

Старцев с улыбкой легкой неловкости сел в генеральское кресло, мягко утонув в его кожаных объятиях.

Генерал отечески улыбнулся, подошел к Андрею сбоку и быстрым решительным движением достал из ящика стола большой тяжелый пистолет. На лице Андрея появилась растерянность, но генерал не дал ему опомниться – он поднес пистолет к голове Старцева и нажал на спуск. Пуля косо вошла в череп Андрея и вышла через лицо, разворотив его до неузнаваемости. Андрей, или то, что от него осталось, рухнул на стол, заливая бумаги темной густой кровью…

Генерал аккуратно протер пистолет, удалив с него отпечатки своих пальцев, затем вложил его в мертвую руку Старцева. Затем он осмотрел на всякий случай кабинет, взял кейс, в который заранее переложил кое-какие документы и деньги из своего сейфа. В дверь уже ломились. Генерал спокойно вышел через потайную дверь и вставил ключ в замок зажигания. Он думал в этот момент, что начнет снова собирать в кулак истинно патриотические силы – документы в его кейсе помогут ему держать в руках целый ряд высокопоставленных политиков и чиновников. Он снова создаст свою тайную империю, опираясь на верных людей в армии и правоохранительных органах…