Тайные битвы ХХ столетия - Алексей Виноградов

Вскоре от «братства» отпочковалась другая ложа — «Древняя наука». Всего в обеих ложах состояло более двадцати человек, в том числе заместитель наркома иностранных дел Борис Стомоняков, член ЦК ВКП(б) и заведующий его орготделом И.М. Москвин, глава еврейской секции ВКП(б), а затем секретарь национального отдела Коминтерна С. Диманштейн, поэт-символист (кстати, друг Валерия Брюсова), а затем литовский посол в Москве Юрша Балтрушайтис, художник Н.К. Рерих.

Ложи были уничтожены НКВД в 1937 г., их основные участники, в том числе и член коллегии НКВД Бокий, ликвидированы. Помимо Бокия чекистом, был и еще один «брат»- доктор А.В. Барченко: он возглавлял секретную лабораторию НКВД, где изучался гипноз и биоэнергетика. Когда-то доктор обучался гипнозу у знаменитого оккультиста и Генерального делегата мартинистов в России Чеслава Чинского. Последнего же посещал и Ю.Н. Рерих — еще один член «Единого трудового братства» и видный агент советских спецслужб.

«Следователи с куриными мозгами», как назвал чекистских Пинкертонов обнаруживший дело о тайном обществе в архивах Лубянки Аркадий Ваксберг, не могли «выдумать» масонов (да если бы и могли, то только ради каких-то далеко идущих целей, а их не было, поскольку дело не получило никакой огласки). В 1937 г. в ход пускались более простые и понятные массам обвинения типа «вредители», «троцкисты» и «шпионы».

В числе прочего «трудовым братьям» и приписали сотрудничество с английской разведкой. Но более экзотическим было обвинение в попытке «взорвать Кремль на расстоянии». И вот этот пункт, кажущийся верхом фантазии, возможно, содержал долю истины. Дело в том, что Барченко, использовавший, кстати, и тайные сведения Ю.Н. Рериха и К° из буддистских монастырей, проводил опыты по целенаправленному энергетическому воздействию.

О том, как эти опыты могли осуществляться на практике, знал лично Сталин. Еще примерно в 1920 г. будущий знаменитый биолог А. Л. Чижевский стал свидетелем попытки энергетического воздействия на «центр власти». Тогда в одном из домов на окраине Петрограда встретились несколько сильнейших экстрасенсов и «чернокнижников». Они начали совершать с изображениями Ленина, Троцкого и других советских вождей действие, именуемое в оккультизме энвольтованием[40]. Чекисты, которых кто-то предупредил о цели собрания, отнеслись к этому магическому обряду крайне серьезно. Настолько серьезно, что расстреляли всех участников действа — сразу, даже без допроса[41].

Сталин, как и Троцкий, проявлял интерес к средневековой мистике. По его личному распоряжению из Ленинграда в Москву в 1930 г. была перевезена некая Наталья Львова. Потомственная ведьма, она использовала в своей практике, по воспоминаниям Анны Ахматовой, огромный спектр колдовских принадлежностей — от ритуального кинжала атаме до высушенных лапок неведомых птиц. Этот черномагический набор она всякий раз брала с собой, когда ее вызывал Сталин. И всякий раз результатом этих таинственных визитов колдуньи были кадровые перестановки в руководстве большевиков. Известно также, что обращался «вождь» и к экстрасенсу и «провидцу» Вольфу Мессингу.

Современный знаток оккультизма Б. Тулин-Шапиро сообщает другую любопытную деталь из жизни «вождя народов». Сталин дарил на память гостям и знакомым только одну свою растиражированную фотографию, на которой он ‑ вполоборота, сощурившись, раскуривает трубку. Почему «кремлевский горец» остановился на этом изображении, как подарочном? Все объясняется очень просто: оно не годилось для энвольтования. Глаза Сталина (самое уязвимое в магическом смысле место у человека) на том снимке прикрыты, а «внешний энергетический контур» защищен огнем.

Вообще у «вождя» проявлялись странные для лидера «воинствующих атеистов» интересы. Так, он штудирует книгу Анатоля Франса «Диалоги под розой», и, судя по многочисленным пометкам, игра с оккультным значением розы как символом тайны ему явно импонирует. Он читает о «душе, флюидах, эфире» и прочих не соответствующих материализму вещах, обводит кругом — знаком солнца фразу о тайном солнцепоклонничестве Наполеона[42].

К этой же загадочной области относится деталь из области «высокой политики», поведанная известным перебежчиком из ГРУ Виктором Резуном-Суворовым. В своих нашумевших книгах о предыстории Отечественной войны он с удивлением констатирует, что наиболее секретные и важные постановления Политбюро в конце 30-х — начале 40-х гг. не фиксировались ни в каких протоколах. «Как в мафии», — пишет Суворов. Но это неудачное сравнение. В мафии не принято вести вообще никакой канцелярщины. Зато в организациях масонского типа существует древняя традиция: парадная, официальная часть заседаний лож отражается в протоколах (и именно по ним часто пишется масонская история: немудрено, что это сплошь скучноватые хроники добродетельной организации, пекущейся о бедных, о нравственности, сближении между народами и т. д.). Но есть и другая, потаенная сторона. Альберт Маки в своей «Энциклопедии масонства» указывал: «Многие из распространяемых в масонстве инструкций, в том числе все эзотерические, передаются в чистом виде. Стало правилом, что в ордене запрещено вести запись директив…» Эту традицию ученый масон 33-й степени возвел к Каббале, знания которой-де «передавались людям в словесной форме… никогда не подвергаясь риску разглашения путем передачи на бумаге».

Ключ к разгадке этих странностей лежит, вероятно, все в той же организации «Единого трудового братства». Вернее, в ее основателе. Сталин был некогда хорошо знаком с Гурджиевым. Они оба закончили одну семинарию в Тифлисе. Затем молодой Джугашвили стал фактически «духовным учеником» Гурджиева и даже жил, «просвещаясь», у него на квартире. К тому времени «учитель» успел много пропутешествовать по Востоку, изучив опыт тамошних мистических школ. И даже, якобы, побывал как агент русской разведки «лама Доржиев» с тайной миссией в Тибете. Однако в 1905 г. этот разведчик, «тибетский лама» и мистик окунается в революцию. Он участвует в деятельности боевой группы… опять же вместе с верным Джугашвили.

В книге Гурджиева «Встречи с выдающимися людьми», которая читалась в узком кругу его учеников, была глава «Князь Нижарадзе», впоследствии почти вся уничтоженная по личному указанию автора. Это было сделано из-за некоего «щепетильного эпизода», воспроизведя который в книге, Гурджиев «нарушил правила одного из «братств», где ему помогали и его учили»[43].

Видимо, немного разъяснит это туманное указание следующий факт. «Князь Нижарадзе» ‑ это один из псевдонимов Сталина, с документами на это имя его арестовали во время первой русской революции. Возможно, «учитель» не хотел раскрывать свои связи с «вождем народов», потому что здесь было замешано некое таинственное «братство»?

Похоже, что связи «учителя» и его «первого ученика» сохранились и после того, как последний обосновался в Кремле. В 1922 г. Гурджиев приобретает поблизости от Парижа старинный замок. Это стоило огромных денег. Откуда же они у нищего эмигранта? Похоже, Гурджиев кое-кому оказывал неплохие услуги. Как сообщает Д.А. Жуков, официально в этом замке «лечили пьяниц и наркоманов. Неофициально — продавали нефтяные промыслы в советском Азербайджане… и еще кое-чем занимались».

Это «кое-чем», на которое профессионально тонко намекает старый чекист Жуков (много лет курировавший, в частности, знаменитого В. В. Шульгина), нетрудно пояснить. Неофициально торговать концессиями могла только советская агентура.

В данном случае «крышей» для нее стал гурджиевский «Институт гармоничного развития человека». Весьма авторитетная, солидная организация с обширными связями. Неплохое прикрытие для шпионажа. Гурджиев, учитывая его тибетский опыт, был прирожденным агентом. Властолюбивый, сочетавший жестокость с ледяным эгоизмом, он ни перед чем не останавливался для достижения своих целей.

В том же духе он воспитал и «князя Нижарадзе». Уже после окончания гражданской войны, когда даже и большевики слегка подустали от террора, тот требовал «еще миллиона трупов» и добился их во время коллективизации. Не было ли такое кровопролитие «ритуальным жертвоприношением», действом, требуемым неким «черным» обрядом? Вернее, осуществлением мрачных мистерий, аналогичных тем, которые в те годы устраивал Гурджиев в Париже и которые заканчивались номером под названием «Поклонение дьяволу»[44]. Похоже, этим номером Гурджиев заразил французских масонов: представления «во славу Сатаны» в парижских ложах ставились не раз в начале 30-х гг., вызывая дрожь у русских эмигрантов (об этом упоминает, например, Нина Берберова в своей известной книге «Люди и ложи»).

Но вернемся к «Единому трудовому братству». Могло ли существование организации, где состояли крупные советские работники и сразу несколько сотрудников и агентов ЧК — ОГПУ, включая «учителя» Гурджиева, остаться неведомым Сталину? Неведомым почти два десятилетия? Зная реальности тех лет, трудно ответить на этот вопрос положительно.