Тайные битвы ХХ столетия - Алексей Виноградов

Астромов — «в миру» скромный фининспектор — показал себя здесь тонким политиком. Дальнейшие события показали, что Сталин если и не воспринял буквально советы магистра, то действовал в соответствии с их духом.

В том же письме 1926 г. Сталину Астромов упоминает о другом послании, написанном им совместно с мастером московской ложи «Гармония» Полисадовым в августе 1925 г. Оно было адресовано «наблюдающему органу СССР», иными словами ГПУ. По многим данным, сам Астромов являлся агентом ГПУ с начала 20-х гг.

Значит на протяжении нескольких лет после формального запрета масонства 1922 г. карательные органы знали о существовании «Астреи» и наблюдали за ней. С какой целью?

В 20-е годы развертывается активная шпионская деятельность ГПУ за границей. Большое внимание уделялось работе с эмигрантскими организациями, представлявшими потенциальную угрозу для советского режима. В течение 20-х — 30-х гг. значительная часть их была либо обезглавлена и развалена, либо попала под колпак чекистов (достаточно вспомнить знаменитый «Трест», а также похищение возглавлявших Российский Общевоинский Союз (РОВС) генералов Кутепова и Миллера).

Возрожденные в зарубежье русские ложи объединили сливки эмигрантского общества. Поэтому интерес к ним со стороны ГПУ кажется естественным. Были завербованы такие видные парижские масоны, как Л.Д. Любимов, В.Е. Татаринов, С.Н. Третьяков и др. Третьяков — сын основателя известной картинной галереи, министр Временного правительства и правительства Колчака, в частности, помог скрыться от правосудия организатору похищения генерала Миллера, советскому агенту генералу Скоблину[33].

Вероятно, созданное в 1938 г. группой видных масонов-эмигрантов (Н.Д. Авксентьев, А.А. Бобринский и др.) обращение «Лицом к России» также направлялось НКВД. Во всяком случае ее программные установки (ставка на эволюцию большевистского режима, упор на «единство в борьбе с фашизмом») характерны для находившихся под колпаком чекистов эмигрантских союзов (вроде «Союза возвращения на родину», возглавлявшегося соучастником генерала Скоблина, мужем Марины Цветаевой ‑ Эфроном).

В 20-е гг. эмиссары эмигрантского масонства совершали рейды на территорию СССР, оказывали продовольственную и вещевую помощь «собратьям». Большинство из посланцев (Н. Бакар, Н. Одинец и др.) явно были под чекистским контролем, но по правилам большой игры их не арестовывали. Эмиссары установили контакты и с Великой ложей «Астрея» Астромова. Из-за рубежа они оказывали продовольственную и материальную помощь московской розенкрейцерской ложе Казначеевых[34].

К первой половине 30-х гг. относятся попытки официального воссоздания масонства в СССР. Пытался это сделать, в частности, С.К. Маркотун — видный украинский федералист, глава мартинистской ложи в Киеве до революции. В 30-е гг. он (к тому времени масон 32-й степени парижской ложи «Дружба народов») активно добивался советского гражданства с целью возрождения масонства на Украине. Вероятно, с его именем связано «Воззвание Великой ложи Украины к всемирному масонству», датированное январем 1933 г. Некоторые исследователи считают, правда, и воззвание, и само существование такой ложи блефом ОГПУ, а Маркотуна объявляют советским агентом. Если это так, то чего желал в данном случае Кремль: выманить у всемирного братства деньги якобы на «восстановление украинской ложи»? Или что-то еще?

В том же 1933 г. из СССР за границу будто бы было направлено одно масонское обращение. Карл Радек, хотя и отодвинутый Сталиным от первых ролей в партии и Коминтерне, но все еще влиятельный коммунист, вроде бы написал письмо в Великий Восток Франции, в котором сообщил, что «советское правительство дает согласие на открытие масонских лож в СССР». Глава французского Великого Востока Гастон Бержери якобы зачитал на чрезвычайном заседании это послание. Автор его был охарактеризован как «бывший член Великого Востока брат Радек». Тот писал буквально следующее: «Советское правительство намерено оставаться в тесном контакте с мировым масонством и просит нас… повлиять на наших американских братьев, чтобы те напрягли, в свою очередь, все усилия, дабы побудить правительство Рузвельта признать Советскую власть».

Само по себе обращение советских масонов именно в Великий Восток Франции было бы неудивительно. Согласно масонским статутам, на открытие (реинсталляцию) лож в новой стране требовалась санкция старшего масонского центра. Для русских таким центром издавна был Париж, именно в тамошний Великий Восток обратился в 1906 г. «возродитель отечественного каменщичества» Максим Ковалевский. В 20-е гг. именно Радек с завидным упорством всегда именовался эмигрантской правой прессой как один из главных большевиков-масонов (назывались даже ложи во Франции, к которым он принадлежал).

С другой стороны, действительно в конце 1933 г. американское правительство после долгих проволочек признало СССР. Это явилось следствием избрания президентом США масона 32-й степени Рузвельта и секретных предварительных переговоров его представителя У. Буллита (член Ордена, 33-я степень, муж Луизы Брайант — бывшей жены коминтерновца Джона Рида) с Максом Литвиновым.

Следует ли из всего этого, что «письмо Радека» подлинно? Оно было процитировано впервые в книге эмигранта Василия Иванова «Тайная дипломатия. Внешняя политика России и международное масонство»[35]. Иванов — человек в раскрытии политических тайн не случайный: он был министром внутренних дел последнего белого правительства на Дальнем Востоке. Он написал целую серию книг о масонстве, в которых хотя порой и трактует факты достаточно вольно, но сам их никогда не выдумывает. И в отличие от иных сочинителей, старается приводить надежные источники. Например, перехваченную в Харбине корреспонденцию Н.К. Рериха.

Поэтому весьма маловероятно, что упомянутое письмо им просто выдумано. Хотя источник он и не приводит, что для него, подчеркнем еще раз, не характерно. Кто же был заслуживающим доверия, но пожелавшим остаться в тени информатором крупнейшего эмигрантского масоноведа?

Возможно, утечку информации организовали Сталин и ГПУ. Почти одновременно с книгой Иванова в СССР вышла брошюра с протоколами состоявшегося в 1937 г. судебного процесса «антисоветского троцкистского центра». И там в многочисленные заговоры «предателей» вплетается вдруг масонский след! Правда, не очень яркий: проходивший по делу троцкист Арнольд был мелкой сошкой на фоне Г.Я. Сокольникова и других обвиняемых. Но показательно, что факт его членства в американской масонской ложе не остался незамеченным (в брошюре этому обстоятельству посвящена целая страничка).

Вероятно, к 1937 г. надежды на коммунистический переворот в Европе у Сталина растаяли, и он начал готовить сближение с Гитлером. Ничто так не сближает, как общий враг (а геббельсовская пропаганда вовсю вещала о «жидомасонской угрозе» Германии. Сталин не рискнул развязать большой процесс над «жидо-масонами», хотя обвинений зарубежной прессы в причастности к ордену вольных каменщиков Зиновьева, Радека и других жертв московских процессов имелось предостаточно. Даже если бы они оказались домыслами, их все равно легко можно было использовать. (Сталин выдвигал против своих жертв и более фантастические обвинения).

Великий вождь не желал вступать в конфликт с масонством. Поэтому открыто он ограничился упоминанием незначительной фигуры Арнольда. Скрытно же, через эмигранта Иванова, обвинил магистра Радека в сколачивании антифашистского блока СССР — США. Но вот Радека и прочих «антифашистов» ликвидировали… и не стало препятствий для другого альянса. Таким, возможно, был намек Гитлеру.

Впрочем, это лишь предположение. Тем более, что того же Радека Сталин использовал в 1935 г. для секретных переговоров в Данциге с бывшим главой германской разведки Николаи. Целью этих переговоров было зондирование настроений на предмет альянса с фюрером. (Ведь собственно «антифашистским» в Радеке было только его еврейское происхождение: еще в 1923 г. он призывал к союзу коммунистов с поднимавшей голову НСДАП). Конечно, не исключено, что у Сталина имелись какие-то свои резоны в навешивании ярлыков. Но главное, что «письмо Радека» могло быть и подлинным, если учесть, что «масонский след» в России после Октября 1917 г. действительно остался.

В 20-е гг. в Москве, Ленинграде, Смоленске и других городах существовали ложи ордена мартинистов, а также тамплиеров (храмовников) и других мистических организаций, по структуре и «идеологии» близких к шотландскому масонству. Однако в отличие от последнего, они состояли почти исключительно из рядовой интеллигенции (учителя, артисты, научные сотрудники, врачи и т. д.) и поэтому не могли влиять на большую политику. Особенно широко это направление распространилось среди деятелей искусства, искавших в нем мистическую подпитку для своих духовных и творческих поисков. Наиболее известные имена: поэт Велимир Хлебников («Орден рыцарей духа»), театральные и кинорежиссеры Г. В. Александров, С. М. Эйзенштейн, М. А. Чехов, Ю. А. Завадский («Орден света»).