Таша (СИ) - Янышева Ольга

— Нет. Всё в порядке. Ты только это заметил? Я, вообще-то, тебе новую модель «доджа» привезла подарить! Почему ты такой чёрствый, «братишка»?

Лера глубоко вздохнула и приподнялась с «доджа», провоцируя Зарецкого на такой же нервный вздох, с одним исключением: Виктору выдохнуть с облегчением не светило и в помине!

Голая кожа девичьих бёдер, гладких и невероятно изящных, сверкнула сквозь нити стразов, и друг окончательно слетел с катушек:

— Ключи дай от квартиры Ташкевич! — Грубо потребовал Зарецкий, резко повернувшись ко мне.

Девочки изумлённо застыли, пока я медленно потянулся к карману брюк, держа тайное сокровище всегда рядом с собой.

— Глупостей только не навороти… — не знаю зачем попросил Рыча, который, казалось, даже не дышал, когда брал заветные ключики от дверей подъезда и квартиры моей Наташи, находившейся в ступоре от развернувшегося перед её глазами раскрытия моей маленькой тайны.

«Ну, не мог я отказать себе в желании сделать дубликат ключей»!

— Классный байк, спасибо! — Милая улыбка Рыча могла провести только давно влюблённую в собственного опекуна Воропаеву. — Поедешь со мной? — Спросил Зарецкий, не переставая благодарно улыбаться.

Мне Леру даже жалко стало.

«Глупая…» — прокомментировал про себя её довольное выражение лица, когда девушка садилась на заднее сидение «Dodge Tomahawka», по-детски наивно радуясь, что её подарок понравился Зарецкому. — «Главное, чтобы Рычик её не сильно «поругал», — настроение резко поднималось вверх, когда я понял, что сейчас останусь со своей врединой наедине.

Видимо, та же мысль поселилась и в голове Ташкевич, потому что, как только новенький байк Витька рванул с места, стартуя в сторону выезда из подземного паркинга, увозя на себе королеву «страз всея стритрейсеров» с её извечным тайным поклонником, Ташкевич нервно шагнула назад, замечая мои крадущиеся шаги.

— Куда? — поймал малышку, притягивая тут же к себе. — Ай, нехорошая Наташка … — девушка задрожала в моих руках, стоило мне укоризненным шёпотом сказать ей на ухо эти несколько слов. — Сбежала от меня… заставила нервничать… — пара поцелуев в шею, мочку уха и уголок губ — и девичье сопротивление было окончательно сломлено. — Я просто вынужден тебя наказать!

Подхватив на руки свою миниатюрную балерину, широким шагом направился к лифту, досадуя о временной потере ключей, но Зарецкому они сейчас намного нужнее!

«Жалко то, что в квартире озабоченных друг другом «брата и сестры» полна горница людей! Но, ничего! К «стеснительным» я себя никогда не относил! Да и звукоизоляция спальни Виктора как раз выгодно проявит себя»!

Довольно войдя в квартиру, тут же приуныл, заметив никуда не исчезнувшую Амиру.

Жгучая брюнетка хмуро сдвинула брови, тут же скрестив руки на груди, смея проявлять недовольство от вида моей драгоценной ноши, будто я могу принадлежать ей, а не Ташкевич.

Мой Цветочек напряглась всем телом.

Не удержавшись, поцеловал маленького философа в губы, в сотый раз, убеждаясь, что именно она, та самая «вкусная»!

«Уверен, Смирнова и на сотую долю не так сладка, как Ташка»!

— Руслан, куда ты меня принёс? — Наконец, моя балерина отошла от шока, изящно спрыгивая с моих рук, когда дверь спальни Зарецкого захлопнулась за спиной, отрезая нас от шума компании, празднующей день рождение убежавшего именинника.

«Поздно, лисичка!» — Довольно улыбнувшись, закрыл дверь на внутренний замок, не отрывая взгляда от предмета своего обожания, от одного вида которого в венах закипала кровь.

— Ты почему от меня убежала? — Простой вопрос, заданный тихим шёпотом, сбил Ташу с равномерного дыхания.

Спрятанная за кремовой блестящей туникой грудь стала маняще приподниматься и опускаться, словно зазывая к себе.

— Никуда я не убегала! Или ты предпочёл бы сам распутать Воропаеву?

Я даже не сразу понял провокационный и до одури глупый вопрос маленькой ревнивицы! Так и смотрел на выделяющиеся под тканью возбуждённые соски брюнетки, пока та не засопела обиженно, заставляя мой мозг анализировать сказанные ею слова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты с ума сошла? — Брезгливо скривившись, не удержался и приобнял Ташу, — как такая белиберда могла прийти тебе в голову? Ты же про Воропаеву говоришь! Она мне, как сестра!

— И что? Рыч ваш, вон тоже вроде как «братом» называл себя недавно, а что-то мне слабо вериться, что его — «поедешь со мной?» — было таким уж безобидным, как кажется на первый взгляд и подразумевает «братскую благодарность»!

— Ой… какие мы умные… — хмыкнув, тут же получил маленьким кулачком в плечо, — и грозные… маленький грозный Цветочек!

— Руслан! Даже не думай!

«Поздно»! — Девушка мягко повалилась на широкую евро-кровать Зарецкого, к которой я оттеснял её всё это время, тут же осторожно забираясь сверху своей жертвы, чувствуя себя сейчас настоящим хищником.

— Что здесь думать, cara? Ты моя! И ты от меня убежала! Придётся тебе отвечать за свой побег…

Девушка застонала, слушая мой хриплый шёпот, от которого её кожа покрывалась маленькими, но заметными, мурашками, указывая на желание любимой, и я не собирался его подводить!

Обняв Ташу, наконец, нормально поцеловал девушку в губы, как она того заслуживала, теряясь в буре чувств сам, ощущая на задворках сознания, как собственное сердце восторженно колотится в груди, будто я невзрослый мужчина, а влюблённая неопытная девчонка!

Как можно так влюбиться, я до сих пор не понимал, но обещал себе проанализировать эти чувства чуть позже, злясь только на то, что так и не успел сказать Зверю о решении оставить поиски Машковой в прошлом, полностью отдаваясь своим чувствам здесь и сейчас.

Глава 9. Обида, в отличие от любви, овладевает душой женщины без остатка

 «Я не скажу, что ты плохой…

Быть может, я сама такая?

Нет, не хочу я быть второй!

… и первой, если есть вторая…»

*неизвестный*

Громкие рыдания Леры слышались на весь салон только что благополучно взлетевшего самолёта, сильно нервируя пассажиров, но успокоить подругу у меня не получилось ни тогда, не получится и сейчас, а всё потому, что самой хотелось выть от отчаяния, боли, обиды и сильной злости! И, наверное, в первую очередь, на саму себя.

«С чего взяла, дура, что хотя бы что-то значу для избалованного женским вниманием стритрейсера»?! — Стиснув крепко челюсти, быстро заморгала, запрещая сама себе такую роскошь, как слёзы.

— Прекрати эти завывания!

Слева от меня послышался озлобленный шёпот голубоглазой блондинки, которая до сих пор пребывала в шоке от того факта, что мы с Воропаевой летели для её сопровождения в Лос-Анджелес, как сами объяснили тёте Марине и дяде Роме наше с Леркой внезапное желание посетить США, по сути являющееся трусливым побегом от чувств.

— В ж*пу пошла, с*чка белобрысая, — сквозь всхлипывания огрызнулась Лерка, заставляя Вику задохнуться от возмущения.

Ташкевич-младшая покраснела.

— Это ты — с*чка! Фильтруй базар, Воропаева, а то на таможне тебя FBI встретят!

Самолёт вздрогнул.

— Если ты меня будешь выбешивать, Викуся, — от ярости, что ей не дают выплакаться, у Валерии даже поток слёз приостановился, — тебя будут встречать прямо сейчас… Акулы!

— Заткнитесь, прошу… — тошнота от очередной воздушной ямы, из-за которой тряхнуло весь самолёт, подкатила к горлу.

Я зажмурила глаза, хватаясь за подлокотники двумя руками, ненавидя самолёты ещё с тех пор, как впервые летела на обособленный кусочек Российской Федерации, покидая Ирак и своего маленького спасителя, будучи ещё ребёнком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Голоса смолкли, и тут же воспоминания о позавчерашнем дне заполонили собой все мысли.

Это было отвратительно! Нет, не то, каким образом Русик решил привести в исполнение обещанное наказание… Как раз это было очень даже приятно! Другое ранило меня до глубины души…