Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова - Андрей Венков

Сотник донской артиллерии Галушкин производился в есаулы. В хорунжие производились два урядника из полка № 52 — Григорий Моисеев и Иван Сысоев — и два урядника из полка № 20 — Василий Кушнарев и Агап Кузнецов. Василий Кушнарев, сын есаула, 26 лет, в урядниках ходил с 1839 года. Самое время ему в офицеры выходить. Агап Кузнецов, из казачьих детей, 26 лет, чин урядника имел с 25 июня 1841 года. Видимо, действительно отличился.

В это же время, с 30 августа 1845 года, получил чин урядника, возможно, с подачи Бакланова дворянский сын Мягков из Гугнинской станицы.

Воронцов отбыл в Пятигорск, а затем в Кисловодск, отдыхал там два месяца и там же получил рескрипт Государя о возведении его за экспедицию в княжеское достоинство.

Считалось, что экспедиция, ставшая одним из самых страшных воспоминаний солдат и офицеров, себя оправдала, ибо уничтожила веру горцев в силу их «притонов», доказала им примером, что для русского войска нет неприступных мест и непроходимых дорог.

Офицеры, имевшие опыт экспедиций, считали, что Воронцов потерпел неудачу в Ичкеринских горах, поскольку отряд его «был загроможден кавалерией и артиллерией, нигде не находившими места действовать и увеличивавшими только протяжение колонны на тесных лесных дорогах». Но Воронцов на Дарго не в набег ходил. Он исполнял приказ «утвердиться» там. А без артиллерии как утвердишься на территории?

И все же 1845 год стал переломным. Государь предоставил Воронцову полную самостоятельность в принятии решений, как завоевать Кавказ, а Воронцов немедленно вернулся к практике Ермолова. Решил летом вглубь чеченских лесов не соваться, а зимой, сколько хватит времени, прорубить просеки через эти леса. Начать с Малой Чечни. Чтоб до каждого аула была хорошая широкая дорога, чтоб хищники нигде спрятаться не могли. А как только чеченцы замирятся, Шамиль ничего не будет значить.

Кавказская молодежь мало внимания обращала на изменения в стратегии и тактике. Из всех нововведений Воронцова она отметила главное — Воронцов Государя просил гвардейских офицеров в качестве прикомандированных на Кавказ не посылать. Если хотят служить, пусть в Кавказский корпус по-настоящему переводятся. И это правильно…

В заключение уместны слова все того же Торнау, прошедшего Кавказскую войну и побывавшего не в одной экспедиции. «Не одними победами однако мы имели право хвалиться. Разные времена бывали на Кавказе, времена блестящих успехов, и времена горестных неудач, серою тенью ложащихся на историю Кавказской войны. В те дни невзгоды счастье положительно покидало нас, что ни задумывали, за что ни брались, все обращалось в беду, ошибки громоздились на ошибки, неудача следовала за неудачей. Не видя перед собой определенной цели, ощупью и спотыкаясь на каждом шагу, шли мы, куда в своей слепоте нас вела самоуверенная бездарность, управлявшие в ту минуту судьбами Кавказа. Одни кавказские войска никогда не изменяли своему долгу, никогда не роняли своей чести, и позволено прямо сказать, что на самой почве сказанных ошибок и связанных с ними поражений, вырастали такие поразительные примеры солдатского мужества, которыми русский народ всегда в праве гордиться».

Глава 12. Баклановский полк

Сведений, проверенных сведений, о боевых действиях Донского казачьего № 20 полка мало. Потто писал, Струсевич писал… Полки, стоявшие на Кавказе, каждый год слали в Войсковой Штаб донесения о своей службы, составленные по особой форме. Эти донесения сводились в особые журналы. Журналы эти в архивах есть, но донесения из полка № 20 в них отсутствуют. Из других полков донесения имеются…

В 1845 году после Даргинской экспедиции на Линии было тихо. 21 августа случилась перестрелка у Куринского во время рубки леса пехотой. За нее двум казакам чины урядников дали — Петру Суворову, Старочеркасской станицы, и Никите Сережникову, Нижнее-Кундрюченской.

24 сентября прибыли первые подкрепления: два урядника — Иван Молодкин, Средне-Новочеркасской станицы, и Петр Березовский, Верхне-Новочеркасской, — и с ними 5 казаков. 7 октября догнали полк еще два казака. Один из них, Зот Черножупов, Митякинской станицы, на одиннадцатый день службы сбежал.

29 сентября при общей тишине на Линии произошла перестрелка во время следования из Куринского к аулу Хошгельды — вот все, что занесено в послужной список самого Бакланова.

Последнее столкновение, видимо, было достаточно серьезным. Сотник Дьяконов за эту стычку был произведен в есаулы, а хорунжий Мельников получил в этом бою смертельное ранение. Дьяконов служил во 2-й сотне, а Мельников — в 5-й. Уже две сотни, да Бакланов со своей 6-й. Выходит, что половина полка в перестрелке участвовала. И потери оказались очень серьезными — погиб урядник Сазон Земляков, Правоторовской станицы, и 13 казаков. Это были самые первые и самые тяжелые боевые потери. Имена казаков — Петр Васильев, Верхнее-Новочеркасской станицы, Иван Домогаров и Федор Елизаров, оба Старочеркасской станицы, Федор Галдин, Михаил Талалаев и Иван Мартехин, все трое Верхне-Кундрюченской станицы, Самсон Чоков, Верхнее-Таранниковой сотни, Андрей Дробяскин, Бессергеневской станицы, Ефим Погорелов, Савва Пономарев и Яков Фильчуков, все трое Митякинской станицы, Финоген Денисов, Богаевской станицы, Андрей Леонов Калитвенской станицы. После от ран умерли еще трое — Пантелей Половинкин, Митякинской станицы, Антон Семенов, Усть-Белокалитвенской, и Петр Голубов, Луганской.

Кроме того, это был первый и последний случай гибели в бою офицера полка № 20 за все время службы полка на Линии.

Мельников Сафон Васильевич, из дворянских детей, Еланской станицы, сын есаула, ровесник Бакланова. Как и Яков Бакланов, участвовал в войне против турок и на том же театре. Заслужил там Знак отличия Военного Ордена — «Георгиевский крест». Участвовал в Польской компании, служил в Грузии… Погиб, оставив 2-х детей.

Как все это произошло, из послужных списков не ясно. Однако из воспоминаний участников Кавказской войны кое-что проясняется…

Мичикский наиб Бата, «заметив, что казаки обыкновенно чересчур увлекаются преследованием, решился наказать их»[28]. С партией своих мюридов он пробрался на северо-восточный склон Качкалыковского хребта между Куринским укреплением и Герзель-аулом и разыграл целый спектакль.

6 всадников он пустил во весь опор по дороге от аула Энгель-Юрт в сторону Качкалыковского хребта, а вслед за ними поскакали еще 25. Часовые в Герзель-ауле решили, что мирные чеченцы гонятся за немирными «хищниками», и казачьи сотни, стоявшие в Герзель-ауле, выскочили из укрепления, чтоб отрезать бегущим дорогу, не дать уйти через хребет.

Современники вспоминали, что выскочил из Герзель-аула есаул Пушкарев и с ним 150 казаков, а за ними с ротой Замосцкого полка, ротой линейного № 15 батальона и двумя казачьими орудиями бегом направился майор Ктиторов. «Казаки, видя перед собой неприятеля на усталых лошадях, и увлеченные удалью занеслись черезчур далеко от остальных войск»[29]. Первыми скакали сотник Дьяконов и с ним 22 казака. Это понятно. Казаки думали, что скачут ловить шестерых чеченцев. Но когда Дьяконов и его казаки поравнялись с балкой Кошкильды, из нее выскочили прятавшиеся в засаде 400 чеченцев.

Дьяконов, не растерялся, а может, другого выхода не увидел и ударил в пики. Пятерых чеченцев сбили с седел, но в завязавшейся рукопашной схватке потеряли несколько лошадей, были окружены, и, спешившись, засели в кустах и стали отстреливаться.

На помощь Дьяконову бросился со своими казаками хорунжий Мельников, но тоже был окружен и получил смертельное ранение, от которого скончался через несколько часов. В этой рукопашной полегли еще 12 казаков, а 9 получили ранения. Дьяконов увидел, что чеченцы отвлеклись, посадил своих казаков на уцелевших лошадей и ударил навстречу казакам Мельникова. Чеченцы в очередной раз переключились на Дьяконова, и вновь казаки, потеряв двоих раненых, спешились и стали стрелять во все стороны.

От гибели их спасла подоспевшая пехота, а от Куринской прискакал со своей сотней Бакланов (отсюда и в послужном списке его движение от Куринского к Хошгельды).

Судя по фамилиям офицеров, стояли в Герзель-ауле 2-я и 5-я сотни, ранее расположенные в терских станицах, а при них командиром дивизиона значился Пушкарев, чья 3-я сотня вместе со штабом полка находилась в Старогладкоовской.

Больше таких тяжелых потерь в боях в этом году не было, да их и боев не было. До конца года умерли 9 казаков «от обыкновенных болезней». Список этот открыл Тит Калмыков, Бессергеневской станицы, за ним — Самойло Белоусов, Калитвенской, за ним Яков Маркин, Екатерининской, с ним в один день — урядник Осип Попов, Арчадинской… К концу службы со счету сбились.

Приглядывался Бакланов на новом месте. От чего мрут? От климата? На плоскости зима мягкая, в марте трава появляется, а в апреле уже сохнуть начинает. Степь становится голой и унылой. Летом жара — не приведи, Господи. Сверчки, кузнечики…. Самое благословенное время — осень. С хребта к Таш-Кичу олени стадами выходят, зайцы бегают.