Человек в высоком замке - Филип Дик

Роберт слегка поклонился.

— В этих фильмах главную роль играет ныне уже давно забытый актер, некто Чаплин. Это неловкий, жалкий человек, над которым издеваются все окружающие, и тем не менее его страдания, его нескончаемые несчастья вызывают у белой публики какой-то совершенно неконтролируемый смех. Я несколько раз пытался докопаться, что же может быть смешного в зрелище страданий хорошего, порядочного человека? В каких аспектах вашей культуры или религии таятся корни такого отношения? Может быть, только потому, что актер по национальности — еврей?

— Если бы Германия и Япония проиграли войну, — немедленно отозвался Роберт, — то сегодня миром правили бы евреи. С помощью Москвы и Уолл-стрита.

Оба японца, и мужчина и женщина, казалось, отпрянули. Они поникли, стали холоднее, ушли в себя. Даже в комнате, казалось, стало холоднее. Роберт Чилдан почувствовал одиночество. Он продолжал есть, но уже не вместе с ними.

Что он натворил?

Что именно они неправильно истолковали?

Глупая неспособность их уловить оттенки чужого языка, западного образа мышления? Ускользнувшее от них значение сказанного и вызванная тем самым обида?

«Какая трагедия, — подумал он, продолжая есть. — И тем не менее, что с этим поделаешь?»

Прежняя ясность, та, что существовала несколько минут назад, — должна быть восстановлена во что бы то ни стало.

Только теперь он понял, насколько глубоко различие между ним и ими. Никогда прежде не чувствовал он себя так напряженно, потому что нелепая мечта оказалась такой неосуществимой. «А ведь я многого ожидал от этой встречи. Когда я поднимался по лестнице, мне кружил голову юношеский романтический дурман. Но нельзя игнорировать реальность: мы должны стать взрослыми. А здесь все наполнено этим дурманом. Эти люди и людьми-то в полном смысле этого слова не являются. Носят одежду как обезьяны, которые кривляются в цирке. Они умны, их можно выдрессировать, но это и все. Зачем же я стараюсь угодить им, если это так? Только потому, что победители они, а не мы?

В этот вечер проявился неприятный пунктик моего характера. И я ничего с этим не могу поделать. У меня, оказывается, патологическая наклонность к… ну, скажем, к безошибочному выбору наименьшего из зол. Как у коровы, завидевшей корм: мчусь напропалую, не подумав о результате.

Чем я занимался всегда? Следил за внешними своими проявлениями, потому что так безопаснее, ведь они победители, они командуют. И дальше я буду поступать точно так же, судя по всему. Потому что зачем мне эти неприятности? Они смотрят американские фильмы и хотят, чтобы я их комментировал. Они надеются, что я, белый, могу дать им ответ. Что ж, попробую! Но не сейчас, хотя если бы я видел эти фильмы, то, несомненно, смог бы».

— Когда-нибудь мне удастся посмотреть какой-нибудь из фильмов с этим Чаплином, — обратился он к Полу, — и тогда я смогу довести до вас значение происходящего как на экране, так и в зале.

Пол слегка поклонился.

— Сейчас же работы так много, — продолжал Роберт. — Позже, наверное… Я уверен, что вам не придется долго ждать.

«И все же и он, и Бетти выглядят разочарованно, — подумал Чилдан. — Интересно, а ощущают ли они эту непроходимую пропасть, пролегшую между нами? Будем на это надеяться, — подумал он. — Они заслуживают этого. Смотреть американские фильмы и просить моих пояснений — стыдно».

Он с еще большим наслаждением весь ушел в поглощение пищи.

Ничто больше не портило вечер. Когда он покидал квартиру Казуора в десять часов, он все еще чувствовал уверенность, обретенную во время еды.

Он спускался по лестнице, уже не думая о том, что его могут встретить еще какие-нибудь японцы — жильцы этого дома, сновавшие туда-сюда, в основном в коммунальные дешевые дома. Он вышел на темный тротуар и остановил проходивший мимо педикеб.

«Мне всегда хотелось, — размышлял он по дороге домой, — встретиться с некоторыми своими покупателями в неофициальной обстановке. И ведь не так уж и плохо. Этот опыт, возможно, будет мне хорошим подспорьем в бизнесе».

Встреча с людьми, которых боишься, имеет большое терапевтическое значение. Раскусить их. Тогда исчезнет страх.

Размышляя таким образом, он не заметил, как оказался перед собственными дверьми. Расплатившись с возницей-китайцем, он поднялся по знакомой лестнице.

Здесь, в передней, сидел мужчина, совершенно ему не знакомый. Белый, в пальто, он сидел на диванчике и читал газету.

Как только Чилдан появился на пороге и удивленно застыл там, тот отложил газету, неторопливо поднялся, сунул руку во внутренний карман пальто и вытащил оттуда удостоверение.

— Кемпейтай.

Это был один из «пинки», служащий государственной полиции Сакраменто, учрежденной японскими оккупационными властями.

Чилдан похолодел.

— Вы — Роберт Чилдан?

— Да, сэр.

Сердце его бешено колотилось.

— Недавно, — сказал полицейский, — вас посетил один человек, белый, назвавшийся представителем одного из офицеров имперского флота.

Он сверился с бумагами в папке, которую вытащил из лежавшего на диване портфеля.

— Последовавшее расследование показало, что это совсем не так. Такого офицера не существует, как и такого корабля.

Он внимательно посмотрел на Чилдана.

— Да, это так, — отозвался Чилдан.

— Нам сообщили, — продолжал полицейский, — о попытке шантажа, имевшей место в районе Залива. Этот парень, очевидно, приложил там руку. Не можете ли вы обрисовать его?

— Невысокий, довольно смуглый, — начал Чилдан.

— Похож на еврея?

— Да, — сказал Чилдан, — только теперь это пришло мне в голову, а тогда я каким-то образом просмотрел.

— Вот фото.

Человек из Кемпейтай протянул ему снимок.

— Это он.

Чилдан не чувствовал никаких сомнений. Его несколько ужаснула способность сыска Кемпейтай.

— Как же вы нашли его? Я ведь не сообщал об этом, а позвонил своему оптовому торговцу, Рэю Келвину, и сказал ему о…

Полицейский жестом приказал ему молчать.

— У меня тут есть для вас одна бумага, которую вы должны подписать, и это все. Вам не нужно будет присутствовать на суде, ваше участие в этом деле заканчивается этой предписываемой законом формальностью.

Он протянул Чилдану лист бумаги и ручку.

— Здесь говорится о том, что этот человек посетил вас и что он попытался обмануть вас, выдавая себя за другого, и так далее. Все это вы можете прочесть здесь.

Полицейский отвернул рукав и посмотрел на часы, пока Чилдан читал бумагу.

— По существу здесь все верно?

— По существу — да.