Не смей меня касаться. Книга 2 - Марина Дмитриева

склонился надо мной, того и гляди поцелует. «Боже мой, Танюша, ты что творишь! — шокировано вскричала девочка-отличница. — Что за недостойное поведение, что за грязные танцы на свадебной церемонии». Кругом ведь наши родственники, даже Юля с подружками более прилично танцует». Блин, папа тоже смотрит в мою строну, причем, конечно, неодобрительно хмурит брови. Разве его идеальная дочь может совершать неидеальные поступки, так сексуально приподнимать ногу, а главное, не отталкивать наглые мужские пальцы, лежащие у нее на бедрах. Папа не любит пошлость в жизни и на экране. Черт!.. Отстранилась от красавчика-друга, весьма недружелюбно толкнув его в грудь. Кажется, именно мне не хватило дыхания закончить этот танец. Все Шувалов виноват, вскипятил своими взглядами воздух внутри этого помещения.

«Пожалуй, нам стоит остудиться, попить водички», — предложила девочка-отличница. «Лучше вылить себе на голову тазик водички, — поддержала идею феминистка, — вдруг это взбодрит, и у Тани перестанут трястись поджилки». Развернулась, расправив плечи и вышагивая, точно на подиуме, направилась к выходу из роскошного зала ресторана. «Таня, только не убегай с этой свадьбы, как Золушка, — просила феминистка в моей голове. — Нельзя показывать всем, особенно ему, свою слабость. Это унизительно». «А если все же решишь сбежать, то, пожалуйста, не забудь оставить туфельку, чтобы принц потом смог тебя отыскать», — продолжала летать в сказочных бреднях мечтательница. Мой принц сегодня женился на другой… А Дима Колесов, при всем его обаянии, как-то не дотягивает до звания королевского сына. Хватит, один раз Золушку уже облапошили! Больше никаких принцев, даже правильных не нужно, теперь просто жизнь и обыкновенные среднестатистические парни, хватит, поиграли в сказочку… пора и честь знать. Но феминистка все же права, сбегать ни в коем случае не допустимо, раз уж я зачем-то притащилась на свадьбу, нужно достойно пройти это испытание. А Шувалов пусть сколько угодно жарит своими глазищами. Мне больше не больно. Я перевернула страницу. Перевернула?! Надеюсь…

* * *

Даже невольно привстал со стула, а пальцы сжались на бокале, того и гляди раздавлю стекло к чертям собачьим… Кровищи, наверное, хлынет будь здоров. Нет, я лучше разобью симпатичную голову моего дружка, который посмел, сука, положить свои гребаные оглобли на бедра моей девочки. Не твоей, Алекс, не твоей… Твоя законная (и правда почти девочка) жена в ажурном белом платье, словно вкусная зефирка, чему-то загадочно улыбаясь, танцует рядом с этой красивой парой.

— Скотина, — невольно произнес я вслух, когда хренов бабник Димка Колесов перекинул Таню себе на руку. Обалденно-стройная ножка приподнялась вверх, а ткань красного платья соскользнула по ней, обнажая вплоть до кружевной кромки чулок бедра моей Розы. Эротичность этой картины взорвала мозг, в глазах красная пелена, я сейчас придушу своего давнего друга.

— Саш, ты чего? — озабоченно спросила мама, а потом оглянулась, посмотрев на танцующих.

Тонкие брови нахмурились.

— Ничего, мама, все в порядке.

Родные глаза стали грустными, конечно, она поняла, догадалась, что в моей душе свирепствует такой ураган эмоций, что ни о каком порядке говорить просто не приходится. И вообще, непонятно, сколько времени придется разгребать весь этот бедлам, в который я превратил свою жизнь.

— О, Екатерина Юрьевна, — подошел к нашему столу Танин и Юлин отец, кажется, он сегодня довольно навеселе, — давайте с вами выпьем, сватьюшка.

— Николай Алексеевич, так мы совсем недавно с вами выпивали, за одним столом же сидим.

— Ну, ради такого замечательного события, — темные глаза старшего Лазарева весьма недружелюбно посмотрели на меня, — не грех еще чарку опрокинуть.

— Нет-нет, что вы, я не буду, — начала отнекиваться мама, — я совсем мало пью, пойду лучше с сестрой поговорю, она издалека приехала.

— Мама, — начал я предупреждающе, поскольку не хотел, чтобы подоплека этой свадьбы стала известна кому-то еще, но сразу же замолк, ведь за нашим столом сидел и весьма пристально пялился мне в лицо мой дорогой, горячо меня любящий тесть.

— Да-да, сыночек, — пробормотала мама, — я все понимаю.

— А мы, зятек, давай с тобой выпьем и поговорим немного.

Внутренне скривился, вряд ли старший Лазарев скажет мне что-то хорошее.

— Давайте выпьем… — уныло согласился я.

Как послушный парень налил себе и отцу моей жены коньяка. Николай Алексеевич, не чокаясь и не произнеся тост, залпом опрокинул в себя содержимое бокала, потом крякнул от обжёгшего гортань алкоголя.

— Послушай, ты….

Очень любезное начало. Нда, кажется, с тестем мы вряд ли поладим.

— Слушаю, — ответил угрюмо, а потом довольно нагло посмотрел в лицо старшему Лазареву. Фиг вам, я не собираюсь постоянно вести себя, словно нашкодивший щенок, и уж тем более, не позволю себя постоянно пинать.

— Вы, богачи… привыкли не считаться с такими людьми, как мы.

Удивленно приподнял брови. Что я опять сделал не так?! Почему этот праведный отец идеального семейства снова недоволен?

— Николай Алексеевич, как вы того хотели, я женился на вашей дочери, трудно сказать, что я не считаюсь с вашим мнением.

Старший Лазарев досадливо хмыкнул.

— Я не слепой, видел, как ты смотрел на Таню. Не смей… слышишь, не смей даже близко к ней приближаться…

Млять, мне надоел этот высоконравственный папаша, и так весь на нервах сегодня.

— Разве я приближаюсь, Николай Алексеевич? Все согласно протоколу, не ближе полуметра. А смотрел… Не понимаю, чего вы ожидали? У меня нет внутри тумблера, я не умею переключать свои чувства по щелчку пальцев.

— Ах ты, гад! — начал злиться благородный отец. — А спать, значит, с Юлей можно было, несмотря на высокие чувства к Тане?!

Ну вот, приплыл ты, Шувалов, сел в лужу, нечем крыть. Точнее эту карту никаким тузом не перебьешь. На любимую мозоль, как говорится… Которая постоянно, словно червь, точит изнутри мой мозг: «про***л, про***л ты свое счастье, Шувалов».

— Николай Алексеевич, вы уж извините, но физиология и чувства — разные вещи.

— Богачи хреновы, трахаете одних, а любите других. Скоты… Ничего святого нет. Ей только восемнадцать лет, мог бы об этом подумать, прежде чем на нее взбираться.

— Не знаю, что вам рассказывала Юля, но взобралась именно она на меня, причем зная, что мы с Таней встречаемся, тогда как я ни сном ни духом, кто она такая. Нет, я себя не оправдываю, мог бы, наверное, остановиться, однако ваша белокурая девочка, несмотря на внешность, тоже далеко не ангел.

— Юля, конечно, не такая, как Таня, но поступить подобным образом не могла, она хорошая ласковая девочка.

Фыркнул. На ум пришел один похабный анекдот:

«— Не хочется вас расстраивать, но ваша дочь вчера явно перебрала алкоголя.

— Не может быть! Она даже в рот не берет.

— Боюсь, мне ещё раз придётся вас расстроить».

— Слишком