Объяснение без слов - Джулия Тиммон

Романтические истории Наполеона с Жозефиной и Шопена с Авророй Дюдеван были не очень-то счастливые и долговечные, думаю я, но вслух этого не говорю.

Мел о чем-то задумывается и произносит негромко, с несвойственной ей робостью:

— В любом случае я очень постараюсь не отравить ему жизнь…

Мне делается стыдно. Немедленно успокой ее и прекрати наконец смотреть на все, что творится вокруг, сквозь призму своих дурацких страданий! — приказываю себе. Ставлю чашку на стол, подскакиваю к подруге и беру ее за руки.

— Только ты не подумай, что я сомневаюсь в твоих чувствах или что не рада вашей свадьбе. Просто волнуюсь за тебя…

Мел кивает. Ее лицо вновь освещается улыбкой.

— Знаю.

Обнимаемся.

— Впрочем, неважно, что кто подумает! — говорю я, отстраняясь и сжимая руки Мел. — Главное, что хорошо вам, остальное приложится.

Возвращаюсь за стол. Мел садится напротив. Ее лицо серьезнеет.

— А насчет костюмов и мальчиков-девочек я не шучу. Ты, разумеется, будешь лучшей подружкой невесты…

— Подруги невесты, по идее, должны быть вообще без пары! — восклицаю я, начиная злиться. Зачем она сыплет соль на мою свежую рану?

Мел приподнимает руки.

— По идее — да, но ведь теперь никто не соблюдает эти правила. Иногда в подружки невесты берут замужних, многодетных, пятидесятилетних! А мне бы хотелось, чтобы праздник получился особенный, понимаешь? Чтобы радовал глаз!

Одним глотком выпиваю остатки кофе и с шумом ставлю чашку на стол.

— Нет, не понимаю!

Мел встает и начинает ходить туда-сюда, еще больше действуя мне на нервы.

— Согласись, так красивее: большая общая фотография, а на ней через одного мужчина, женщина. И посередине жених с невестой. Все симпатичные и счастливые!

— А если я несчастная и одинокая? Что же тогда? Следует ответить вам вежливым отказом, чтобы не портить картинки? Тебе не кажется, что это несколько жестоко?

Мел останавливается прямо передо мной и вытягивает вперед руку.

— Если хочешь, Гордон пригласит своего холостого друга, — скороговоркой произносит она. — Вообще-то у него на примете две кандидатуры: первый — его двоюродный брат, но у него есть жена, второй — его приятель музыкант. Ты его видела на концерте. Он ударник.

Смотрю на нее, возмущенно сопя. Мел присаживается на корточки и заискивающе заглядывает мне в глаза.

— Если ты не найдешь себе пару, Гордон пригласит его, Фрэнка. По-моему, он очень даже…

— Ты что, издеваешься надо мной?! — вскрикиваю я.

Мел с невинным видом хлопает ресницами.

— Это еще почему?

— Ударник? — переспрашиваю я, наклоняясь вперед.

— Ну да…

— Жирный, лохматый, с гнилыми зубами?

Мел качает головой.

— Они у него не гнилые. Просто темные. Он курит…

Усмехаюсь.

— Нет уж, спасибо!

Мел наклоняет голову набок.

— Тогда приведи с собой кого-нибудь из своих…

Кого-нибудь из своих! Они точно все разом посходили с ума. Услышь ее человек со стороны, решит, что у меня этих мужчин пруд пруди!

— Что значит «кого-нибудь»? — спрашиваю я злясь.

Мел снова складывает руки перед грудью, будто умоляет меня не гневаться.

— Уилфреда, — льстиво и неуверенно произносит она. — У вас с ним… как?

Последнее время мы с ней мало общаемся. У нее начался новый, особо плодотворный период, поэтому она разрывается между работой, Гордоном, подготовкой к очередной выставке, а теперь, как выяснилось, еще и к свадьбе. Бывает, мы, хоть и живем в одном доме, вообще не видимся. Я либо корплю над диссертацией, либо пропадаю на ипподроме, либо просто сижу одна в комнате и пытаюсь постичь, зачем я живу и почему люблю Уила.

Моя любовь не угасает. Я лишь учусь притворяться. Лгу себе, что мне нет особого дела ни до Уилфреда, ни тем более до Селены, и окружающим — что у меня все в порядке. По-видимому, так теперь будет всегда. И надо привыкать к подобной жизни.

— У нас с Уилфредом никак, — резковато отвечаю я. — Оказывается, все те годы, которые мы прожили вместе, совершенно ничего не значили.

Мел растерянно качает головой.

— Но ведь такого… не может быть!

— Может, — устало отвечаю я.

Некоторое время молчим. Я мечтаю поскорее закончить неприятный разговор, но Мел явно хочет добавить что-то еще и решить идиотский вопрос о моем спутнике на день их необыкновенной свадьбы.

— А я подумала: может, это хороший повод? — нерешительно говорит она. — Подойди к Уилфреду и так прямо и скажи: Мелисса приглашает нас двоих… Отказ не принимается. Проведете вместе целый день, а там, глядишь, поедете домой вместе.

— Я тебе надоела?

— Да ты что! Я же совсем не о том… Просто мы с Гордоном загадали: если на свадьбе у каждого будет пара, тогда нас ждет долгая-долгая совместная жизнь.

Позволяю себе помечтать. Да, на празднике Мел и Гордона Уилфред, пожалуй, расслабился бы и вспомнил, как хорошо нам было вместе. Тогда, не исключено, сам завел бы спокойную разумную беседу, а я объяснила бы ему, что его выдумки смешны.

Увлекаюсь этой мыслью, но представляю себе, как подхожу к нему и в присутствии Селены (она ходит за ним в самом деле тенью) передаю ему слова Мелиссы, и мне делается не по себе. Глупо это будет. Унизительно.

— Я, естественно, отправлю ему приглашение, — взволнованно говорит Мел. — Но подумала: наверное, будет лучше, если сначала ты с ним поговоришь.

Нелепо все это, с тоской думаю я. И еще неизвестно, не приведет ли к новой гнусной разборке. Качаю головой.

— Нет, Мел. Знаешь, я лучше вообще к вам не приду. Если нельзя без пары, позови на роль лучшей подружки кого-нибудь другого. Нормальную веселую женщину, не разочарованную в жизни. Или хотя бы такую, которая не прочь познакомиться с этим вашим…

— Фрэнком, — грустно подсказывает Мел.

— Вот-вот.

— А Виктор? — с надеждой спрашивает она.

Не задумываясь, качаю головой.

— Я и так слишком часто бываю с ним. Не стоит дарить парню надежду. Нет, Мел, вы лучше…

— Приходи вообще одна! — спешит перебить меня Мел. — Шафером будет Фрэнк, но ты имеешь полное право быть сама по себе. — Она на мгновение умолкает и торопливо добавляет: — Но мы подождем еще несколько дней, ладно? А ты за это время подумай, не позвать ли Уилфреда. Так было бы лучше всего…

Этим вечером настроение у меня хуже некуда. Джоан приболела, и мне приходится ездить не на ней, а на кауром Шахе. Он тоже хорош и умен, но с совершенно другим характером, что меня немного пугает и несколько сбивает с толку. Уилфред как будто не знает, что я здесь. Да, я совсем в другой стороне. Мои прогулки верхом — это вообще не спорт, а любительское катание, причем весьма и весьма низкого качества. Я до сих пор лишь делаю первые шаги и не намерена ни участвовать в бегах, ни даже присутствовать на них. Толпа взмыленных несчастных скакунов — нет уж, подобные представления не для меня. По-моему, с лошадью надо дружить как с человеком. Лишь при таком раскладе и ты и она будете счастливы. Впрочем, я еще ничего толком не знаю об этом деле. Уверена в одном: бегами я не заинтересуюсь.