Афганский гладиатор - Александр Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ничего. Как «Ми-24» – вертолеты огневой поддержки – ввалят духам с утра, они все метаться начнут!
– Мне бы твою уверенность. Но ладно, видимо, я устал, настроение ни к черту. Напоминаю, если ничего не произойдет, штурм плоскогорья одновременно со штурмом Пахлаба. Продумай, как отработать духов на постах. У меня пока все! Жди команду на штурм. Внешней охраной разрешаю заняться за полчаса до времени «Ч»!
– Все понял!
– Если что, вызывай меня в любое время!
– Есть!
– Да, как насчет складов противника?
– Пока никак! Но если они есть на плоскогорье, мы их найдем!
– Добро! Отбой, Фергана!
– Отбой, Турус!
Остужин по команде Крымова отключил радиостанцию, похлопал по пластиковому корпусу небольшой и достаточно легкой коробки:
– Вот это рация, вот это понимаю! Умеют все же япошки электронику разную делать. Мастера, ничего не скажешь. А наши? Такую дребедень отштампуют, что просто диву даешься. Космические корабли строим, спутники там разные, всякое оборудованием самолетов, подводных лодок, а рации – хреновина одна.
Командир сводной группы посоветовал подчиненному:
– Закрылся бы ты, Степ, а? У япошек рации лучше, а у нас автоматы. Не сравнишь ни с какой штурмовой винтовкой. Каждый делает то, что умеет. А сейчас иди-ка, поспи. Недолго нам кровавого веселья ждать осталось.
– Прорвемся, командир! В первый раз, что ли? И ребята все обстрелянные, и знают, что, кому и как делать. Отработаем этот кишлак – и в Союз.
– Это верно, но иди-иди, мне кое-что прикинуть надо.
Остужин прилег за ближайшим валуном.
Крымов, глядя на плоскогорье и кишлак, задумался. Спустя час вызвал Тимохина по станции малого радиуса действия:
– Третий! Я – Первый! Ответь!
– На связи!
– Какие дела?
– А какие у меня могут быть дела? Два номера отдыхают, сам любуюсь на плоскогорье и подъезды к нему с запада, постепенно подсыхая.
Крымов сказал:
– Разговаривал с Потаповым, время «Ч» подтверждаю. В Пахлабе Чарани перегруппировывает свои силы. Это отчего-то тревожит подполковника. От нас до Чарани 20 километров. Для пешей банды путь длинный, для моторизированной или конной – десятиминутный. Слушай, что делаешь. В 4-00 начинаешь выдвижение к посту духов, что оборудован между двух арыков. Снимаешь его и сближаешься со вторым постом. Валишь его до 4-50! Но так, чтобы твоих действий не заметили часовые с крыш домов. После чего отправляешь на первый пост Дворцова с задачей наблюдения за подходом к плоскогорью с запада. Если что, Миша должен перекрыть временно это направление. Понял?
– Понял! Третий пост обработают люди Березича?
– Да.
– У меня другое предложение!
– Говори!
Тимохин сказал:
– Стоит ли на каждый пост выходить подгруппой? Втроем на двоих духов? А затем и Дворцова возвращать, и это скрытно от часовых на крышах. Считаю, что мы и по одному справимся с наблюдателями постов. А посему предлагаю начать выдвижение к постам одновременно следующим порядком. Подгруппой форсируем арык, после чего Дворцов идет на первый пост, я на второй. Шунко останется в резерве и будет контролировать часовых. Он же и снимет их из своей «СВД», если те зафиксируют ликвидацию постов. Дворцов после обработки поста так и останется на выезде с плоскогорья, мы с Шунко проведем атаку кишлака с севера. Естественно, по приказу свыше! Что скажешь, Вадим?
Подумав, майор Крымов согласился:
– Добро! Будь по-твоему. Предложение принимается. Но лучше, если снятие постов часовые на крышах не заметят.
– Понятное дело! Будем стараться!
– Старайся, Саня! Очень старайся! Отбой!
Воскресенье, 17 июня. 4-00.
Немного отдохнув, Тимохин вывел группу из лесного массива. Перебежками, благо пространство до арыка и его берега были покрыты высокой травянистой растительностью, достигли второй по ходу марша, на этот раз незначительной водной преграды. Стараясь не шуметь, чему способствовал усилившийся северо-западный ветер, преодолели арык, миновали полосу растительности.
Залегли, имея перед собой открытое пространство плоскогорья.
Тимохин указал Дворцову на пост, до которого было метров двадцать и к которому весьма кстати вела неглубокая, но пригодная для перемещения ползком канава:
– Идешь на этот пост! Успокаиваешь духов и следишь как за подходом к плоскогорью, так и за кишлаком. На меня не выходи, я сам свяжусь с тобой, как выйду с Шунко ко второму посту. Помни, прапорщик будет между нами, и в случае необходимости поддержит огнем снайперской винтовки. Но лучше не допустить этого!
Дворцов заверил Тимохина:
– Все сделаем тихо, Саня!
– Давай! Ни пуха!
– Да иди ты...
Дворцов закрепил автомат на спине, ножны с десантным ножом переместил вбок, чтобы ничто не мешало ползти к цели, змеей юркнул из кустов в канаву.
Проводив его взглядом Тимохин вызвал Крымова:
– Первый! Третий!
– Слушаю!
– Я начал работу по постам!
– Принял! Второй также направил бойцов на третий пост духов. Они заметят тебя и проведут ликвидацию наблюдателей одновременно с тобой.
– Конец связи!
– Удачи!
Отключившись, Тимохин взглянул на Шунко:
– Ну что, Миша, вернемся к арыку? Там можно до цели пешком пройтись. Или поползем, как Дворец?
Шунко ответил:
– Лучше пройдемся вдоль арыка, тем более растительность раскачивает ветром, нас даже при желании никто не заметит.
– Тогда двинулись?
– Двинулись, командир!
Тимохин с Шунко вернулись к арыку и пошли по берегу на восток. Александр, прикинув расстояние до второго поста, считал шаги. Отсчитав 170 шагов, остановился. Повернулся к прапорщику:
– Мы где-то между первым и вторым постами! Давай, Вова, выходи из кустов, занимай позицию поддержки моих с Дворцовым действий и при необходимости уничтожения часовых на крышах. Как отработаю пост, передам, что тебе следует делать дальше. Как понял, Вова?
– Понял, не волнуйся. И прикрою, и поддержу! Работай спокойно!
– Ну, давай! Разошлись.
Тимохин продолжил движение вдоль арыка, который стал забирать вправо, прижимаясь к кишлаку Тайхук. Отсчитал еще сто пятьдесят шагов, свернул направо. Прошел полосу кустарника, на выходе опустился на влажную землю, прополз до крайних кустов и оказался прямо напротив второго поста, до которого было метров тридцать, но не было ни балок, ни расщелин, лишь камни да небольшие валуны. Если бы часовые смотрели в сторону арыка, они не пропустили бы приближение Тимохина, но душманы в это время затеяли чаепитие, раздувая почти потухший за ночь костер.
Александр извлек из чехла нож, положил рядом с собой, достал рацию:
– Дворец! Тимохин!
Дворцов тут же шепотом ответил:
– Не кричи, на связи!
– Готов к работе?
– Давно!
– Справишься?
– Что за вопрос? Жду команды!
– Жди! Недолго осталось.
Тимохин взглянул на часы – 4-43, переключился на командира группы:
– Первый! Третий.
Крымов ответил:
– Слушаю!
– Дворцов готов к отработке первого поста противника, мне потребуется минут пять на сближение со вторым постом. Что у ребят Березича?
– Они у третьего поста! Ждут приказа на отработку. Его отдашь ты, ровно в 4-50. До этого должен сам выйти к своим духам!
– Принял! Отбой!
Вложив рацию в карман куртки, зажав в руке острый нож, Александр быстро от камня к камню, от валуна к валуну пополз, приближаясь к душманам, раздувшим костер и укрепившим на огне чайник – кунган.
Тимохин добрался до валуна, что лежал в пяти метрах от позиции душманов, в 4-47. Перевел дыхание. Снял автомат, положив на землю, стал следить за стрелкой часов. 4-47; 4-49... 4-50.
Бросил в эфир:
– Внимание! Я – Третий! Приступить к ликвидации постов!
И, вскочив в полный рост, бросился к позиции своей цели. Перепрыгнул невысокий каменный бруствер, ограничивающий позицию наблюдения бандитов, и оказался лицом к лицу с ними.
Душманы сидели на корточках, отложив автоматы к брустверу. Появление русского офицера застало их врасплох и на несколько секунд лишило способности не только защищаться, но и осознать объявившуюся ниоткуда угрозу. Этих секунд Тимохину хватило, чтобы выверенным ударом рассечь горло одному из бандитов. Второй, придя в себя и увидев гибель подельника, метнулся к автоматам. Тимохин в прыжке прижал щуплого и физически слабого моджахеда к каменной почве. Действуя автоматически, старший лейтенант схватил бандита левой рукой за глазницы, рванул голову вверх и одновременно полоснул ножом по туго натянутой коже горла душмана, рассекая его до самых позвонков. Убедившись, что нанес смертельный удар и второму духу, Александр приподнялся над бруствером, взглянул на часовых. Те сидели на корточках на своих крышах и курили анашу. Устойчивый аромат сносило ветром далеко по плоскогорью.
