Тени прошлого (СИ) - "T_Vell"

— Моя мать умерла в родах в том самом приюте. Насколько я понял… у неё не было каких-то смертельных осложнений, она просто… сдалась. О ней ничего не было известно, так что меня оставили жить там.

— То есть ты не знаешь, кто твой отец?

— Нет, — выдохнул я, ещё крепче прижавшись в этот момент к Тине, чтобы она снова не посмотрела мне в глаза и не поняла, что я нагло врал. — Я лишь знаю, что у него такое же имя, как у меня, Том Реддл. А Марволо — это имя деда. Вот и всё, но я их… я не знаю, кто они, и никогда не искал. И кстати… а ты заметила, что с нашего отпуска во Франции тебе на глаза не попался ни один паук?

— Что? — удивлённо прошептала она, и я даже поднял голову, чтобы посмотреть в этот момент на её выражение лица. — Неужели ты?..

Я лишь молча улыбнулся, и Тина, сделав правильные выводы, ещё крепче прижала меня к себе и тихо проговорила:

— Спасибо… Знаешь, великие люди… они потому великие, что несмотря на страх, продолжают заниматься своим делом. Если в операционной будет умирать человек, а там в этот момент будет паук или змея… я всё равно зайду туда и буду спасать пациента. И это не будет значить, что я перестала бояться их, но долг намного важнее собственных страхов. Я надеюсь, что ты меня услышал…

— Я тебя услышал, — прошептал я, наслаждаясь объятиями своей невероятно мудрой супруги.

— И раз уж мне вот уже больше года на глаза не попался ни один паук… — продолжила говорить она спустя некоторое время, и я заинтересованно принялся слушать, поскольку моя интуиция вдруг подсказала мне, что с так мной нелюбимыми трупами я могу сегодня и не встретиться. — …то я могу одна сходить с твоими и моими ординаторами в морг. Мне нетрудно, им полезно, а ты… что ж, ты хоть и пропустишь всё самое интересное, но… я хочу, чтобы ты сам, без принуждения, боролся со своими страхами. И знай, я всегда рядом, чтобы помочь тебе…

— Я знаю, спасибо, — прошептал я, и Тина, поцеловав меня в лоб, мягко отстранилась.

— Надо же… я только сейчас вдруг увидела в тебе не зазнайку-перфекциониста, который раздражает полгоспиталя своей идеальностью и высокомерием, а… маленького мальчика, который остался совсем один и боится темноты и смерти…

— Тина, прекрати, я… — я уже начал жалеть, что признался в своих маленьких слабостях, но Тина не дала мне договорить и крепко поцеловала.

— Знаешь, ты мне очень нравишься таким… человеком. Ты не слаб оттого, что у тебя есть эти страхи. Я ведь и не подозревала о них, хотя мы столько знакомы, лет девять, не меньше. Но ты… просто, узнав о них, я вдруг почувствовала, что мы… похожи. Что ты такой же человек, как и я.

— Я такой же человек, как и ты, — повторил я, откинувшись на спинку кресла заведующего отделения, совсем не понимая, что чувствовал в этот момент, потому как чувств было так много, и половина из них были мне до этого незнакомы.

— Да, — улыбнулась она, а затем взяла в руки одну из папок, лежавших у неё на столе, и кинула мне. — И чтобы ты не сильно расслаблялся, пока я буду в морге с нашими бездельниками, заполни за меня протокол вчерашней операции, ты же ассистировал мне? У меня и так дел выше крыши, а так хоть немного меньше работы будет.

— Как скажете, профессор Реддл, — усмехнулся я, искренне радуясь в этот момент, что не увижу сегодня ни зануды Кёртиса, ни его жуткого отделения, в котором я так ненавидел бывать во времена своей учёбы, а уж сейчас тем более. Хотя слова Тины немного приободрили меня, и я даже вроде как и сходил бы как-нибудь до секционной… но не сегодня.

Моя жена лишь улыбнулась тому, как я вальяжно раскинулся в её любимом рабочем кресле, а затем взяла из шкафа какие-то бумаги и быстрым шагом вышла из своего кабинета, а я снова остался наедине с бумажной работой и своими мыслями…

Только мощный грохот грозы над жалкой лачугой, в которой прятался от меня предатель Каркаров, смог привести меня в чувства, вернуть из светлых, таких тёплых воспоминаний, от которых буквально разрывало на части, в холодный бренный мир, где на сырых, полупрогнивших досках лежало бездыханное тело. Труп.

Поморщившись, я пригляделся к нему, и невольно в сознании снова всплыли слова Тины.

Боль и страдания причиняют живые люди, а не мёртвые тела.

«Ты была права, дорогая, боль и страдания причиняют живые люди… Боль и страдания причиняю я», — вновь зажмурившись, я старательно прогонял от себя воспоминания о голосе, таком родном, до боли любимом голосе. Голосе, который причинял боль и страдания уже мне. Открыв глаза, я снова мельком посмотрел на Каркарова. — «Трупы… не люблю трупы…»

И, быстрым шагом выйдя на улицу, где меня тут же окатило брызгами бушевавшего моря, я оглянулся посмотреть на хижину, а в следующее мгновение она ярко вспыхнула и начала гореть несмотря на яростный ливень, уничтожая малейшие воспоминания о бывшем директоре Дурмстранга. Уничтожая малейшие воспоминания о моих слабостях, причём далеко не к мертвецам.

Не знаю, почему, но я дождался, пока не догорит последняя прогнившая доска в этой лачуге, а промозглый ливень и северный ветер в этот момент постепенно очищали мой совершенный мозг, приводя его в прежний порядок. И, задумчиво посмотрев на чёрный пепел, я, сам того не ожидая, довольно усмехнулся, а затем направился сквозь темноту в свой маленький кабинет. Теперь я мог совершенно точно сказать, что мне были не страшны ни трупы, ни темнота. Я уже прошёл сквозь смерть, но всё равно смог вернуться. И никто, страшнее меня самого, не мог скрываться под покровом мрака.

Глава 14. Нежданный гость

***

В тот день у нас был законный выходной, и мы целый день гуляли по заснеженному парку, потом посидели в кафе и беззаботно болтали о всяких глупостях. Вечером, уставшие от прогулок на свежем воздухе, мы устроились на диване в гостиной в нашем особняке и грелись у камина, наблюдая, как в ярко-жёлтом пламени медленно исчезали поленья.

— Том, а почему ты тогда решил поступить в магловский университет? — задумчиво спросила я своего мужа, в крепких объятиях которого лежала.

— Ты же и так знаешь ответ на этот вопрос, Тина… — мягко ответил он, проводя пальцами рук по моей левой кисти. Его голос был похож на бархат. Мягкий и глубокий.

— Назло мне? — улыбнувшись, предположила я, прекрасно понимая, что других причин, в общем-то, и не было.

— Разумеется, — широко улыбнулся Том.

— А почему ты решился сделать мне предложение? — как бы думая о чём-то другом, поинтересовалась я, повернув голову в сторону камина.

— Потому что, Тинь-Тинь, к тому времени я понял, что именно такая стерва с железным характером, как ты, должна быть рядом со мной. Должна быть моей, — он нежно коснулся щекой моей шеи и ещё крепче прижал меня к себе. — На меньшее я не согласен. Только лучшее.

— Лучшее… — широко улыбнувшись, повторила я. — Какой же ты всё-таки невыносимый собственник! Причём ещё и с замашками деспота и тирана…

— «Деспота и тирана»? — со смехом повторил он. — Надо же, мне очень странно слышать эти слова от человека, которого ненавидит бо́льшая часть студентов и из-за которого ежегодно отчисляют нормальное количество учащихся…

— Ах ну да, я и забыла, что вас, доктор Реддл, ненавидит только мужская часть учащихся, причём именно из-за того, что женская часть очень хочет побывать в вашей постели! — язвительно прокомментировала я его последние слова, на что получила очередную порцию смеха.

— В моей постели?.. — с улыбкой уточнил Том, в то время как я отвернулась от камина и посмотрела в угольно-чёрные глаза. — Пусть хотят, я в своей постели не был уже… ровно год, как, ведь я пропадаю в постели той самой стервы, которую ненавидит и мужская часть студентов, и женская… И в чём же проявляются, по-твоему, мои замашки тирана?

Усмехнувшись тому, что теперь Том вряд ли даст забыть мне эти слова, я всё же решила прояснить ему свою позицию: