Запомни, ты моя - Любовь Попова

малыша — не чувствую. И все равно делаю пару шагов назад, чтобы дать себе фору и не получить по голове огромным кулаком.

— Госпожа Ермилова, вернитесь в квартиру.

Что?

Давно я такого шока не испытывала. И даже не от содержания фразы, а скорее от вежливого тона. Шкафы-дворецкие?

— Это с какой стати? — интересуюсь, уже спокойнее рассматривая безэмоциональные квадратные лица.

— Распоряжение Никиты Юрьевича.

— А он сказал, что я буду сопротивляться? — уточняю я, окончательно расслабляясь.

Мужчины выразительно посмотрели на мой живот, на что я только рассмеялась.

— Это ничего не значит. Бегаю я все так же быстро, — говорю и резко дергаюсь в сторону. И у меня действительно получается убежать. Правда через сотню метров моя самоуверенность меня подводит, а беременность дает о себе знать. А ведь я была убеждена, что пилатес будет держать меня в форме. Скорость падает, что дает довольно быстрым шкафам меня поймать. И несмотря на довольно яростное сопротивление и крики, отнести к подъезду.

— А лапать вам меня тоже разрешили? — встаю на ноги, убирая с лица волосы.

— Только в случае сопротивления.

— А можно узнать причину такой заботы?

— Мы приказы не обсуждаем, простите, — пресекает второй новую попытку побега.

— Ясно, — только и вздыхаю я, решив, что сама выспрошу у этого Мавра, который еще не владея мною, уже пытается контролировать. Но Никита мало того, что сбрасывает вызов, так еще отписывается шаблонной фразой: «Перезвоню позже». Мог бы хоть смайлик поставить… Зато снова звонит нетерпеливая Вика.

— Ну ты где? Выехала?

— Как раз разрабатываю маршрут, — поглядываю на вежливые шкафы, что стоят в своих костюмах и даже выражение лиц не меняют. На первый взгляд покажется, что они близнецы, но при внимательном осмотре выясняется, что это такой вот тип внешности. Глуповато-быковатый. Таких любителей раскачаться до треска швов обычно и берут в охрану. И таких чаще всего сложно ударить, но легко обмануть.

— В магазин я могу зайти? — киваю на соседнюю дверь, прямо возле моего подъезда. Цены на продукты там выше, чем в супермаркетах, но зато продавщица всегда знает тебя в лицо и улыбается. Парни кивают, и я шмыгаю внутрь, сразу прошу помощи у продавщицы, но черного входа здесь не предусмотрено, так что начинаю думать что-то другое.

Почти с минуту смотрю на коротко переговаривающихся охранников через стекло двери и вспоминаю, как трепетно они ко мне относились. Идея приходит в голову моментально, и я даже мысленно перед ними извиняюсь.

— А-а! — кричу я и хватаюсь за живот. — Помогите!

В магазин тут же врываются шкафы и бросаются ко мне. Я делаю самое мученическое выражение лица, на какое способна.

— Больно! Больно! Врача!

Как обычно водится — паника за собственность хозяина затмевает разум настолько, что «шкафы» теряются. Один подхватывает меня на руки, несет на улицу, другой мечется рядом, не зная, что делать.

— Скорую, — хриплю. — Воды!

Они туже бросаются выполнять волю страдающей. Один к машине к телефону, а второй за водой в магазин.

Но вот дилемма, пока второй меня нес, я стащила его кошелек.

Так что стоило им меня бросить, как я оставляю кошелек и кидаюсь наутек. Бегу к ближайшей остановке, прыгаю в только что появившийся автобус и машу рукой почти догнавшим меня охранникам.

Никита звонит через минуту, когда мне уже уступили место, а я отплатила проезд.

— Не стыдно?

— Надо было объяснить мальчикам, что у меня очень темное прошлое. Что это за номера? Ты еще в цепи меня закуй.

— Так и придется, судя по всему. Ален, я понимаю, ты многое умеешь и можешь сбежать даже из Шоушенка, но сейчас нужно вернуться домой и посидеть тихо как мышка. Я уверен, ты и это можешь. У меня…

— Почему? — требую я ответа.

— Я в процессе развода, разве требуется еще что-то объяснять? Мне нужно время, чтобы убедиться, что тебе никто не причинит вреда. Ты это понимаешь?

— А стоит ли оно этого всего, — спрашиваю, прикладываю разгоряченный лоб к прохладному стеклу автобуса. — Страха? Развода? Риска потерять карьеру?

— Да, Алена, — так твердо и убедительно произносит Никита, что я прикрываю глаза, которые наполняются слезами. — Мы этого стоим. Тем более, я уверен, что имею достаточно влияния и власти, чтобы быть счастливым с тобой, и не рушить своей карьеры.

Мечтатель, но почему-то мне так приятно слышать все это. Приятно, что, несмотря ни на что, он борется за нас. За нас с ним. За нас с ним и малышом. Может быть, действительно стоит ему помочь? Сейчас палки в колесах ему не нужны. Что бы я про него не думала, свои обещания он выполняет. Разве не это качество в нем я когда-то полюбила.

— Я вернусь домой.

Никита выдыхает, и я слышу, как он улыбается.

— Я знал, что могу на тебя рассчитывать, — говорит он и сразу отключается, а я схожу на остановке и звоню Вике.

— Ну, где ты!

— Мне кажется, мы совершили ошибку, Вик… Давай переиграем.

Она тут же понимает, о чем речь, и фыркает.

— Знаешь, если он такой хороший, то не будет менять своих планов, какие бы результаты не получил. Или ты боишься.

— Я не знаю, — честно отвечаю, понимая, что сама уже завралась. Есть ли теперь путь назад?

— Неужели ты не хочешь его проверить? Понять, любить ли он тебя? Разве он не заслуживает немного наказания за то, как обращался с тобой? Черт! Надя пришла, отключаюсь! — шипит Вика, и я убираю телефон в сумку, невольно испытывая любопытство. Ведь Надя сейчас будет говорить о Никите и их разводе. Схожу с автобуса на следующей остановке и иду к «шкафам», что уже меня встречают.

— Мне нужно извиняться?

— Нет, — качает головой один из них и открывает мне дверцу машины. — Просто вспомните притчу про пастуха и волков.

Глава 29. Алена

Охранники довезли меня домой и даже довели до квартиры, после чего откланялись,