Зависть - Сандра Браун

— Я — Паркер Эванс. Что дальше?

И тут Марис по-настоящему растерялась. Ни дерзкий тон, которым были сказаны эти слова, ни враждебный взгляд глубоко посаженных глаз, в которых отражался красный неон пивной рекламы, не подействовали бы на нее сейчас — в такой она была ярости.

Но кое-что другое подействовало.

Паркер Эванс сидел не на стуле, а в инвалидном кресле на колесах, и его неподвижные ноги были накрыты клетчатым шотландским пледом.

7

Ядовито-зеленая машина Паркера Эванса была одновременно похожа и на гольф-кар, и на грузовой пикап. Ничего подобного Марис еще никогда не приходилось видеть, поэтому она отнеслась к неизвестному транспортному средству с опаской.

— Я называю его «Крокодилом», — хмуро сказал Паркер Эванс, жестом пригласив ее в кабину.

Марис подчинилась. Она была слишком потрясена тем обстоятельством, что П.М.Э. оказался инвалидом, поэтому безропотно открыла дверцу и села на пассажирское сиденье. На Паркера она старалась не смотреть. Все же краем глаза она видела, как он подтянулся на руках и перебрался за руль, потом приподнял с земли кресло, сложил его и ловко забросил в неглубокий кузов.

Только когда они тронулись, Марис обратила внимание, что «Крокодил» был полностью переделан на ручное управление. И газ, и тормоз включались специальными рычагами, с которыми Паркер управлялся с завидной легкостью, свидетельствовавшей о длительной практике. Отъехав от бара, он, однако, повернул не к своему дому, а к берегу.

— Я довезу вас до спуска на причал, — сказал он. — Провожать не буду — там слишком круто для моего кресла. Спуститься-то легко, а вот затормозить вовремя… Я либо опрокинусь, либо свалюсь в воду. Впрочем, вы, вероятно, считаете, что я этого заслуживаю.

Марис ничего не ответила.

— Даже если я сумею остановиться, назад мне не подняться, — добавил Паркер.

— До причала? — уточнила она.

— До того места, где вы оставили свою лодку, — объяснил Паркер.

— Но у меня нет никакой лодки. Меня переправил сюда за деньги какой-то человек, которого я нашла на том берегу. Он высадил меня и уплыл обратно.

— Почему?

— Я не знала, как долго я здесь пробуду. Мы договорились, что, когда мне нужно будет вернуться, я ему позвоню.

Нахмурившись, Паркер резко дернул рычаг тормоза и остановил «Крокодил». Несомненно, он рассчитывал избавиться от нее и теперь был недоволен, что из этого ничего не вышло. Марис, однако, была уверена, что Паркер постарается придумать какой-нибудь другой способ. Например, он мог задушить ее и сбросить тело с обрыва в море. Руки у него были крепкие, мускулистые, как бывает у многих людей, потерявших способность ходить, и Марис не сомневалась, что эта задача ему вполне по силам.

— Ладно, — сказал Паркер, разворачивая машину. — Можете позвонить от Терри. Хороший катер способен пересечь пролив за десять минут. Надеюсь, номер у вас записан?

— Может быть, мы все-таки поговорим, мистер Эванс? Он снова затормозил и повернулся к ней:

— О чем?

— Послушайте, не надо разыгрывать передо мной комедию! — вспылила Марис. — Я приехала сюда за тысячу миль совсем не для того, чтобы…

— Вы сделали это без приглашения — на свой страх и риск.

— Вы пригласили меня, когда прислали мне пролог.

Казалось, этот ответ его удивил. Он даже поднял руки, словно сдавался, однако Марис понимала — схватка только начинается. Паркер не собирался отступать, но и она тоже была упряма. Зная, что открытое столкновение ни к чему хорошему не приведет, Марис попробовала зайти с другой стороны.

— У меня был долгий, тяжелый день, мистер Паркер, и я очень устала, — сказала она примирительным тоном. — И больше всего на свете мне хочется не беседовать с вами, а принять горячую ванну и лечь спать. Но раз уж я здесь, давайте попробуем поговорить спокойно и разумно, как и подобает цивилизованным людям…

Паркер молча сложил руки на груди, и Марис подумала, что, возможно, он дает ей понять, что согласен ее выслушать. Впрочем, возможно, она ошибалась, и этот жест означал что-то вроде «собака лает — ветер носит»…

Как бы там ни было, она решила продолжать.

— Вы прислали нам ваше произведение, — начала Марис. — Это значит — вы хотели, чтобы его кто-то прочитал. И, возможно, опубликовал. Рукопись попала ко мне, и я ее прочла. Как я уже говорила, пролог мне понравился, и теперь я предлагаю вам напечатать вашу книгу. Вы сказали — кроме пролога, у вас ничего нет, но это не страшно. Мы могли бы работать вместе. Вам придется только писать. Так давайте же обсудим условия, на которых вы согласны с нами сотрудничать. — Она позволила себе насмешливо хмыкнуть. — Или вы по-прежнему утверждаете, что ваша рукопись не продается?

Паркер не ответил. Сидя в прежней позе, он разглядывал ее в упор, и лицо его было совершенно непроницаемым. Марис, во всяком случае, никак не удавалось понять, о чем он думает. Может быть, Паркер обдумывал ее слова, а может быть, он как раз собирался сказать, что хороший пловец может вплавь добраться до противоположного берега, особенно если у него не будет другого выхода. Марис всерьез опасалась последнего, поэтому поспешила добавить:

— Я понимаю, что уже достаточно поздно, чтобы говорить о делах, но я обещаю, что отниму не слишком много вашего времени… Майкл сказал мне, что он…

— Я знаю, что сказал вам Майкл, — он позвонил мне к Терри, как только вы уехали. Он вел себя как последний дурак.

— А на меня он произвел совершенно противоположное впечатление.

— Обычно Майкл действительно ведет себя достаточно разумно — рассудительно, выдержанно, спокойно. Столп благоразумия, глас здравого смысла — все это сказано про него. Просто вы застали его в не самый удачный момент. Бедняга разрывается на части — ведь ему нужно одновременно и ремонтировать дом, и готовить обед, и прибираться… Словом, суетится, как старая дева, к которой вот-вот явится первый в жизни мужчина.

Паркер слегка прикрыл глаза, но Марис чувствовала, что он продолжает рассматривать ее из-под полуопущенных ресниц.

— Должно быть, — добавил он, — вы совершенно вскружили ему голову!

— Ничего подобного! — возразила Марис. — Просто ваш Майкл — очень порядочный, хорошо воспитанный джентльмен.

— В отличие от меня! — Паркер хрипло рассмеялся.

— Я этого не говорила.

— Ну и напрасно. Потому что это правда, — протянул Паркер. — Я не воспитанный и не порядочный.

— Я знаю — вы можете быть таким, когда захотите.

— В том-то и дело, что я не хочу!

И прежде чем Марис успела отстраниться, он наклонился к ней, обхватил рукой за шею и резко привлек к себе. В следующую секунду Марис почувствовала его губы на своих губах.