Обратная сторона пути - Оксана Панкеева

Харган уже собрался достойно ответить что-то в духе «а что отрезали тебе, бесхвостому?» и продолжить в зависимости от полученного ответа, но вдруг почувствовал, как из него осторожно, почти незаметно, тянут Силу. Нет, этот извращенец окончательно рехнулся! Он что, надеется таким образом захмелеть? Или в кои-то веки собрался подраться и решил обеспечить себе фору?

Два одинаковых «прыгающих камня» сорвались со сложенных горстью ладоней, два возмущенных крика слились в один:

— Заговариваешь зубы, а сам потихоньку Силу тянешь?!

И оба, как ни странно, попали.

Харгана швырнуло через стол и ударило о стену. Грудь словно сдавило прессом, но боль сейчас волновала демона меньше, чем сброшенный со стола лысый заяц.

— Идиот… — прохрипел он, — ты свалил Повелителя…

Где-то у противоположной стенки стонал и охал Нимшаст — как будто личу мог чем-то повредить несчастный камень третьего уровня!

— Нечего было чужую Силу качать!

— Ну и наглая скотина! — Харган обессиленно закрыл глаза и прислонился к стене. — Сам из меня потянул и еще возмущается!

— Прекратите этот безобразный скандал, — неожиданно произнес третий голос. — Это я позволил себе воспользоваться вашими Силами. И правильно сделал, иначе вы бы друг дружку поубивали.

Харган встрепенулся и открыл глаза.

У стола, с которого только что слетел мумифицированный грызун, стоял Повелитель, оправляя на себе халат и глядя на учеников примерно так же, как брат Хольс на неисправимых грешников.

— Учитель! — Вместо радостного восклицания получился сдавленный стон, но все последствия ушиба сейчас были не важны по сравнению с великой радостью. — Вы вернулись!

— Да уж, — раздраженно произнес Повелитель, ничуть этой радости не проявляя. — Не сумей я вернуться сам, вы бы еще долго разбирались, кто из вас лучший маг, кто меня больше любит, кого я больше люблю, кто кому чего должен и кому как следует поступать. Если бы действительно не поубивали друг друга в процессе.

— Да он же бессмертен! — не удержался Харган. — Ему даже не больно, он просто прикидывается!

— О, ты недооцениваешь силу самовнушения. Истерия у мага — страшная штука… Даже если он нежить. Но в одном ты прав… — Наставник перевел взгляд куда-то по другую сторону стола. — Ты настолько проникся ощущением собственной неуязвимости, что забыл обо всем остальном? О том, например, что среди твоих соратников есть живые и боевым заклинанием их можно нечаянно убить или покалечить? Хорошо, что Харган намного сильнее и крепче обычных людей, а если бы ты Кайдена приложил? Я не приветствую досрочных Перерождений, да еще по такому глупому поводу! Кстати, почему я не вижу здесь Кайдена?

Харган немного отдышался и осторожно попробовал встать. Вроде получилось.

— Я решил, что Кайден здесь не нужен, — пояснил он, хотя говорить было все еще трудно. — У него другая специализация и даже другая природа Силы. К тому же у него и так дел полно; когда вы исчезли, он взял на себя руководство и постоянно поддерживал иллюзию вашего присутствия. Он и сейчас этим занят.

— Вот как? — Повелитель немного успокоился и, как показалось Харгану, удивился. — Впервые слышу, чтобы ты хорошо отзывался о Кайдене и даже защищал его передо мной.

— Он оказался лучше, чем я о нем думал, — честно признался демон. — Наверное, Шеллар прав — мне надо учиться разбираться в людях. Я все время ошибаюсь.

— Главную лабораторию отремонтировали? — перебил его Повелитель.

— Кажется, да… Вчера там что-то красили…

— Найдите Кайдена, и чтобы через десять минут были там. Будем разбираться, кто где чего наошибался.

Харган вспомнил, о чем ему сейчас предстоит доложить, и отсутствующий кончик хвоста вдруг болезненно заныл.

Глава 5

— По-моему, пчелы что-то подозревают!

— Что именно?

— Не знаю я. Но только, по-моему, они ведут себя подозрительно!

Кантор не сразу узнал турнирную арену в Даэн-Риссе — он видел это место всего несколько раз и к тому же целым, чистым и нарядным. Сейчас же оно больше напоминало развороченный двор Кастель Агвилас, по которому носились в панике незнакомые люди. Причем часть их носила мундиры ортанского департамента Безопасности и Порядка, а часть — каппийский зеленовато-охристый камуфляж.

Шеллара Кантор легко заметил еще издалека — единственную черную фигуру, неподвижно стоящую среди хаотического движения, возвышаясь на голову поверх прочих. Опять его величеству какой-то кошмар видится, и опять придется его как-то отсюда выдергивать…

На оклик король обернулся медленно, словно неохотно или с опаской. Увидев, кто его зовет, на мгновение оторопел, словно ожившего покойника увидел, затем быстро сморгнул и шагнул навстречу.

— Это сон. И, должен заметить, подобные бредовые сюжеты мне порядком надоели, — произнес он вместо приветствия. — Пойдем отсюда.

Кантор заметил, что его величество как-то уж очень торопится перехватить его на полдороге, и не удержался — присмотрелся, что же такое он хотел скрыть. В той стороне находилась королевская ложа, вернее, то, что осталось от нее после взрыва, а вокруг валялись изуродованные тела и их части, тем же взрывом разбросанные.

— Декорации шестилетней давности, — прокомментировал Шеллар, не дожидаясь вопросов или, не доведите боги, сочувствий. При этом он даже не замедлил шага, чтобы не дать собеседнику задержаться и рассмотреть что-либо подробнее. — Я сам попал туда только через несколько дней, когда все уже было убрано, но ограниченностью воображения никогда не страдал и смог восстановить исходную картину. Все остальное — дичайшая смесь прошлого, настоящего и моих тайных страхов.

— То есть там были не только ваши покойные родственники, но и ныне живущие? — Кантор сам не знал, зачем ему понадобилось это уточнять. Наверное, инстинктивно почуял, что либо папа, либо дядюшка об этом спросят.

— Проще спросить, кого там не было, — невесело ухмыльнулся король. — Ты, кстати, там тоже был. И, что удивительнее всего, в эту компанию близких и дорогих мне людей каким-то образом затесался наместник Харган. Забавно, не правда ли?

Кантор вспомнил Ольгины рассказы и плюнул в сердцах:

— Да что вы все в нем нашли? Урод уродом, и это я, между прочим, не о рогах его говорю.

— Будь он действительно таким, как ты о нем думаешь, ты больше никогда не увидел бы Ольгу живой.

— Это не его заслуга, а ваша. А от него в данном случае требовалась только неустойчивость к манипуляциям, ах, какое достоинство!