Обратная сторона пути - Оксана Панкеева

История великой войны двух непримиримых девиц, продолжавшаяся без малого два года, включала в себя множество эпизодов, большую часть которых Саша либо уже не помнила, либо пропустила за незначительностью. Начавшись со взаимного осмеяния туфелек в первый учебный день, продолжившись ежедневными подколками, оторванной головой куклы и выброшенной в окно косметичкой, докатившись до стертой работы по математике на школьном состязании и намазанных клеем туфель на конкурсе танцев, великая война пришла к своему завершению, когда в ходе боевых действий были нарушены одновременно очередность ударов и негласное правило: не втягивать в военные действия учителей и родителей.

В один и тот же день сначала в школу примчалась Аленкина мачеха и закатила директору скандал, затем к директору вызвали Сашу и сделали капитальное внушение, а едва она оттуда вернулась, Аленка нагло и бессовестно проехалась по святому — по дружбе с Настей. Нет, какая-то часть правды в том была — действительно из неблагополучной семьи, мама сетезависимая, папы все время разные, с братом такая вот беда, — но это же не повод делать подобные предположения о Настином моральном облике, как будто если у девочки нет богатого папы, то она непременно должна добывать пропитание на панели… Словом, на этот раз дело кончилось дракой, и, как это водится у девчонок, кто раньше успел пожаловаться, тот и оказался пострадавшим. А Саше повторно пришлось краснеть в кабинете директора, выслушивая уже не о товариществе и приличном поведении, а о спецшколе для трудных детей, куда она непременно отправится, если будет продолжать в том же антиобщественном духе.

В тот момент Саша и открыла для себя свой дар. Она вдруг поняла, что директор все врет ради того, чтобы ублажить Аленкину мачеху (которая до сих пор не ушла), а на самом деле он панически боится Сашиного папу. Причем без малейшего понятия, чем он реально может быть опасен, просто слышал что-то где-то о шархийской магии, вот и боится. А Аленкина мачеха боится, что муж узнает про ее измены. А классная руководительница — что никогда не выйдет замуж.

Ощутив в себе столь долгожданные способности, Саша не удержалась от маленькой мести — кротко посмотрела в глаза директору и предложила вопрос о спецшколе обсудить с папой.

Что происходило в кабинете, когда ее оттуда выставили, она уже не слышала, но наверняка перепуганный директор просветил Аленкину мачеху, кто есть доктор Рельмо и почему с ним не надо ссориться. Потому, наверное, она и сообразила, в чем дело, когда все началось.

А обиженная Саша под влиянием новой открывшейся ей стороны бытия вдруг подумала — а ведь и в самом деле, я же не просто девочка, которую можно безнаказанно унижать, я ведь тоже владею Силой, как и мои сестры. И за сегодняшнюю подлость могу наказать Аленку сама, без всяких жалоб родителям.

И дальше началось самое интересное.

Силу она, может, и ощутила, но что с ней делать, не имела понятия. Из разговоров старших слышала, что есть способ магическим путем восстановить справедливость и наказать обидчика. Но вот как именно… Спрашивать у папы было бы верхом глупости, и поэтому Саша сделала глупость еще большую: полезла искать требуемую информацию в мегасети, как привыкла. Впоследствии оказалось, что найденное ею руководство по наказаниям обидчиков с настоящей шархийской магией ничего общего не имеет, кроме упоминающихся имен богов, что на самом деле какой-то шарлатан слепил его на скорую руку из разных обрядов разных школ и выложил, чтобы обманывать доверчивых девиц, жаждущих сделаться ведьмами… И будь Саша обычной человеческой девочкой, вреда от ее колдовства вышло бы не больше, чем от исполнения песенки про елочку… Но Сила у девочки была настоящая, и в ее устах слова обрели вес, а пустой ритуал — значение.

И понеслось.

Аленкин папа все-таки застукал мачеху с любовником и выгнал.

На следующий день он попался на взятке.

А Аленка попала в больницу, потому что у нее вдруг за одну ночь лицо покрылось уродливыми болячками, волосы выпали, зубы почернели и ноги отнялись.

Так бы, наверное, и скончалась вредная одноклассница среди разводящих руками врачей, если бы о случившемся не узнала ее родная мать, которую отец в свое время здорово пробросил при разводе. Первое, что она сделала, — совершенно искренне обвинила во всем мачеху. Дескать, на мужа донесла, падчерицу отравила, все в корыстных целях. Мачеха, такое заслышав, ударила себя под грудь, напомнила, что с арестованного имущества законного супруга никакой корысти поиметь не может, и мигом нашла другого виновника. Вот только пару дней назад ей в школе рассказывали…

Домой к Сашиным родителям семейство Сомовых явилось в полном составе: Аленка в инвалидном кресле, ее папа, отпущенный под подписку о невыезде попрощаться со смертельно больной дочерью, безутешная мама и мачеха, жаждущая доказать свою невиновность, а заодно, чем черт не шутит, может, и любовника на темные чары как-то списать…

Мафей представил себе визит подобной делегации потерпевших к мэтру Истрану и мысленно содрогнулся.

Саша в тот момент тоже ощутила нечто подобное. Отчасти ее потряс плачевный вид соперницы — честно говоря, такого разгромного результата она не ожидала. Но куда более ужасающим был папин страх, который она уловила. Мама еще ничего не поняла, мама была удивлена и опасалась разве что скандала и неприятностей. Папа же понял все, едва вглядевшись в невидимые для людей сплетения Сил вокруг несчастной жертвы. Причем «все» здесь не является преувеличением, так как сообразив, чьих шкодливых ручонок это дело, он сразу же понял и все, что из этого следует.

Никогда прежде, да и позже пожалуй, не видела Саша своего сдержанного, рассудительного отца в таком ужасе. И никогда не представляла, в силу своего возраста, что такое страх потерять ребенка, особенно когда он из извечного становится реальным.

Тогда она тоже испугалась. И за папу, и за себя, и собственно того, что натворила. Откуда-то вдруг пришло понимание, что идея в одночасье лишить вредную Аленку всего, чем она до сих пор могла похвалиться, не так уж и удачна. И вспомнилось, что взрослые обычно такие идеи сначала согласовывают с богами. И много чего вспомнилось такого, что в момент сладкой мести отчего-то вылетело из головы. В первую очередь — что местью ведает темная ипостась двуликого Дира-Эйдма, а обращение к темному лику, пусть даже по ошибке, ни к чему хорошему не приводит…

На этом месте Саше пришлось объяснить неподготовленному слушателю некоторые особенности школы Пламени Духа, примерно так же, как объяснял ее отец перепуганному семейству Сомовых.