Мой босс – тиран (СИ) - Набихан Дилноза

— Вот у кого задница отпадная! — шепчет Кристина Аркадьевна. — Эх, как же хочется схватиться за них, потрогать, — я закатываю глаза. Ну и женщина. Даже не боится, что её могут услышать. — Завидую таким женщинам.

Я тут же краснею, вспомнив нашу ночь любви, и на моем лице появляется дурацкая улыбка. Уловив в отражение зеркала лифта изучающий взгляд Максима, который и отрезвляет, как никогда. Но теперь он не злится и не хмурится, только едва различимая грусть и… нежность, когда ловит мой взгляд на себе. Не улыбается и не ухмыляется, как любил делать это раньше. Просто смотрит в мои глаза и все. Но я все же не смогла так холодно держаться, как хотела и слабо улыбнулась через силу, натянута, слишком напряжена была, но Максим увидел, заметил, и тоже улыбнулся.

Так продолжалась ещё несколько дней. Наши отношения были слишком натянуты, когда мы оставались одни, в воздухе витало напряжение, нам не о чем было разговаривать, кроме работы, да и Ольга не появлялась на горизонте, босс больше не улыбался и не шутил, как раньше. Просто работал в бешеном темпе, будто нарочно изводил себя. И наши разговоры ограничивались короткими фразами: принеси, отнеси и т. д.

Я тоже включила полный игнор, холодно и отстранённо отвечала. Это была часть моего плана, чтобы отомстить. И короткие разговоры с другими работниками мужского пола, откровенные и вызывающие одежды, то, что любила я, но перестала так одеваться по личным причинам. И, кажется, мужчину только это и злило, но он ничего не мог поделать. И в конце недели мне надоела наша игра с боссом. Я поняла, что веду себя, как ребёнок. Я ведь толком не пакостила, но уже чувствовала перед ним свою вину. И кажется, Максиму тоже надоело так возиться, потому случилось то, что я никак не ожидала. Но для него это было в порядке вещей, он и раньше был таким наглым.

Оставив документы на рабочем столе босса, я и не заметила, когда в кабинет вошли. Даже его шаги за спиной не услышала. Он вошёл так тихо, будто прокрался в собственный кабинет. Хотя так и было. А я, ничего и, не заподозрив, повернулась к двери, и стукнулась лбом в его грудь.

— Прости, больно?

— Да ничего, — я сделала шаг назад, все ещё держа руку на голове. — Извините, я пойду работать.

Максим преградил мне дорогу, встав у меня на пути, а я нахмурилась. Не понимаю, что ему от меня надо. И тут он, опустив руки на мою талию, поднял меня над полом и… усадил на своё рабочее место, прямо на документы, что принесла я. Моя короткая юбка задралась верх, оголяя и показывая на показ край чулков, и я вспыхнула. Что он себе позволяет.

— Что вы делаете? — крикнула я в сердцах и не желала убавлять тон.

Максим не дал мне даже опомниться или ответа на свои действия, как подался вперёд, качнулся бёдрами ко мне, поудобнее устроившись между моих коленей. Теперь я как бы ни хотела свести колени вместе, это было невозможно.

— Юбка слишком короткая, — хрипло сказал он, медленно опуская взгляд на мои бедра, — а тут пуговица расстёгнута, — я схватилась за его плечи, когда он резко дёрнул меня на себя за шиворот блузки, чтобы застегнуть пуговицы до самого конца, чуть ли не задушив этим меня. — Дилфина, — нежно произнёс моё имя и его взгляд потеплел, а я затаила дыхание, потому что никак не ожидала, что он заговорит со мной нежно, после всего этого. — Если хочешь мстить мне, мсти, сколько душе угодно, но пожалуйста, не стоит так одеваться. Может я эгоист, но не хочу, чтобы другие видели то, что скрыто под твоей одеждой. Не хочу, чтобы ты, пытаясь сдуру мне делать больно, сама попала в неприятности. Если я снова увижу тебя с этим Анатолием или как там его, я боюсь, не сдержусь, и тогда вся компания узнает наш с тобой секретик.

Он мне угрожает? Или это такой вид ревности? Если первое, то я даже не знаю, что и сказать. Не ожидала от него таких действий. Ну и мразь же ты, Максим Афанасьевич!

Ну и вслух сказать это не успела, когда в кабинет ворвался Константин без стука и застыл на пороге.

— О-ох!

Судорожно сказала я, пытаясь прикрыть бедра, чтобы не опозориться ещё больше.

Ну и попались мы перед замом.

Попыталась встать с места, но куда уж там. Максим не сдвинулся с места, да ещё и придавил меня к столу своей рукой, надавив на моё плечо. Ни сдвинутся, ни встать. Щеки уже горели, сердце ускорило свой ритм, ладони вспотели, и я не зная, что делать, просто отвернулась от мужчин, что созерцали друг друга взглядом. Константин Михайлович стоял на пороге с открытом ртом, и ничего не говорил. Было видно, что он удивлён. От этого мне ещё больше стало стыдно. Вместо того чтобы сидеть в приёмной и предупредить большого босса, что к нему пришёл зам, сижу на рабочем столе и раздвинув ноги.

— Максим, — слабо шепчу я, пытаюсь обратить к себе внимание босса.

— Кажется, я не вовремя, — я начала дышать ртом, когда зам заговорил.

— Отлично, что ты это понимаешь. Я тебя уволю! — а это уже будет лишним, процедил сквозь зубы. Ой, мамочки, что он собирается сделать?

Я повернула голову к нему и вцепилась мёртвой хваткой в его запястье на своём плече.

— Ты не можешь! — пискнула я жалобно.

— Лучше я войду позже.

— Нет, — вскричала я слишком резко, что Максим обернулся ко мне, нахмурившись.

— Мы с тобой ещё не закончили, — напомнил он.

— Нет, закончили!

— А я — нет!

— Да! Ты уже закончил, я все слышала и отлично поняла. Но, увы, я должна тебя разочаровать, босс, — сделала паузу на секунды три, а после продолжила, — я и в прошлый раз тоже все слышала. И между нами не осталась ничего, чтобы обсуждать это.

— Дилфина, мы…

— Максим Афанасьевич, — я косо поглядела на зама, который делал вид, что ему все равно на нас, но я отлично понимала, он все слышит. — Нет такого понятия «мы»! Есть только я и ты. Но никакого "мы" нет, не было и не будет. Как вы этого и хотели. А теперь позвольте мне приступать к своим прямым обязанностям.

Максим ослабил хватку, и я, воспользовавшись моментом, оттолкнула его и встала на ноги, отдёрнув юбку. Мне срочно нужно на улицу, глотнуть свежего воздуха и отпустить спазм в горле, иначе я рискую заплакать, как девчонка перед двумя взрослыми мужиками. Глаза уже щипало от долгого воздержания, а в горле ком. Если я заговорю с кем-то, то мой собеседник сразу поймёт моё хреновое настроение.

Константин слабо улыбнулся мне, когда я сделала шаг в его сторону. Чтобы выйти из кабинета, мне сначала придётся пройти мимо него. Однако Максим и не думал отступать или заканчивать наш разговор на этой ноте. Резко схватив меня выше локтя, развернул к себе, и, не стыдясь перед своим другом, наклонил голову и заговорил прямо в губы, не разрывая со мной зрительного контакта.

— Мы с тобой ещё вернёмся к этому разговору. Хочешь ты или нет, но ты многое не знаешь. И придётся выслушать меня!

— Мне не о чем разговаривать. Не думаю, что Ольга или как там её, будет рада, когда узнает об этом, — едко, но как говорится, метко попав, сказала я. Максим ещё больше нахмурился, задышал часто носом, ноздри вздувались, мышцы играли. Он злился. На кого: на себя или на меня, мне было неведомо. Я не могу читать мысли, не могу знать наверняка, от чего он злится. Я могла лишь догадаться.

Наконец Максим отпустил мою руку, и я юркнула из кабинета. Но оставаться больше в офисе я не могла. Да и до окончания работы осталось полтора часа, и я решила просто сбежать с работы. Наверное, я действую как девочка, которая бегает от проблемы, но я не могла остаться. Поговорить с ним насчёт наших отношений, тем более. Я не могла, больше позволить мной помыкать, вертеть, как хотят. Я просто хочу отдохнуть от всего этого. Разве я много прошу?

Но на сегодня сюрпризы на этом не закончились. После работы меня перед зданием поджидал Антон, который увидев меня, быстро ожил. Что ещё нужно этому балбесу?

— Дилфина, давай поговорим?

— И тебе здравствуй, — сказала я, подойдя к нему.

— Привет, — Антон замолчал. — Удели, пожалуйста, мне всего десять минут.