Жить стало лучше, жить стало веселее! - Широков Алексей

Толчок – это баловство. Он способен лишь сдвинуть что-то, и то есть нюансы. Но если ускорить выполнение, сделать его более резким, хлестким, то и эффект изменится. Что есть сила? Это масса, помноженная на ускорение. Массу я добавить не мог, а вот ускорение… Я размахнулся и вмазал в дверь, вложив всю свою энергию, заставив ее сначала сжаться, а затем выплеснуться, вместе с кулаком. Грохнуло знатно. На металле кабины осталась вмятина, а машина слегка вильнула. Я оскалился и ударил еще раз, сосредоточившись именно на ощущении энергии перед ударом. Сжал ее еще сильнее, словно пружину, толкающую мой кулак, и, когда ее давление стало невозможно терпеть, ударил.

Дверь МАЗа просто вмяло. Кабина закачалась на амортизаторах, а грузовик вильнул вправо и, подскочив на бордюре, уткнулся в тополь, росший на тротуаре. И тут же «десятку» повело юзом, это Маша затормозила, остановив машину перед самым бампером стоящей на светофоре «Волги». А через секунду Зайцев уже подскочил к самосвалу и, распахнув дверь, заглушил двигатель. Я успел разглядеть свалившегося вправо, как я и рассчитывал, водителя и, облегченно вздохнув от того, что все закончилось, полез обратно в кабину.

– Ты в порядке?! – у Ложкаревой, повернувшейся ко мне, голос слегка подрагивал от бушующего в крови адреналина, но девчонка держалась молодцом. – Ты такой крутой! Сделал это!!!

– Мы сделали! – я подмигнул красотке. – Без вас я бы не справился! Так что мы… Ащь!!! – не удержался от возгласа, задев разбитыми костяшками обшивку сиденья.

– Ты ранен?! – Тут же кинулась ощупывать меня девчонка, хоть через кресло это было неудобно. – Где болит?!

– Да нормально все! – Хоть и было приятно, когда тебя трогает юная симпатичная девица, все же сейчас было не время и не место для этого. – Рука только. Кожу рассадил о металл. До свадьбы заживет.

– Ты хочешь заражение крови получить?! – Маша кинула на меня сердитый взгляд и принялась копаться в бардачке, а, не найдя там нужного, высунулась в окно. – Сергей Владимирович, а у вас аптечка есть?!

– В багажнике, – отмахнулся гаишник, вместе с неравнодушными прохожими и водителями достающий из кабины шофера МАЗа.

В следующую минуту я ощутил себя попавшим в безжалостный ураган Мария. Меня вытащили из «десятки», усадили на капот. Девушка шустро сбегала за аптечкой, достала перекись и бинт и принялась обрабатывать мне руку. Я на боль внимания почти не обращал, первый раз дернулся скорее от неожиданности, а так после тренировок у Выгорского на такие мелочи уже не обращаешь внимания. Это же не открытый перелом, когда торчащие кости за одежду цепляются, значит, ничего страшного.

– Инфаркт…, – Ложкарева как раз заканчивала меня бинтовать, когда к нам подошел Сергей Владимирович. – Сердце прихватило, но вроде живой. «Скорая» уже едет. Ты как?

– Да нормально, – я улыбнулся, показывая, что все в порядке, но рукой дернуть не решился, уж слишком грозное лицо было у возящейся с ней девчонки. – Чисто костяшки сбил, но Маша меня уже подлатала. Сергей Владимирович, а подскажите, пожалуйста, мы экзамены сдали? Наше, ну конкретно мое, присутствие тут обязательно?

– А что такое? – удивился капитан. – Ты же герой, людей спас. Стесняешься, что ли?!

– Да не то чтобы, но внимание к себе не люблю, – я пожал плечами. – Сейчас же журналисты налетят, потом начнут по разным собраниям таскать. Расспрашивать, о чем думал, чего хотел. Придется придумывать пафосные ответы, мол, как комсомолец и Юниор, встал на защиту граждан страны Советов, и все такое. А я вообще ни о чем таком не думал. А что крутилось в голове, там приличными были только предлоги. И то не все.

– Пссс ха-ха-ха, – закатилась Машенька, закрывая рот руками. – Точно, точно! У меня тоже.

– Вот видите? – я подмигнул девчонке. – К тому же мои данные у вас есть, если надо будет дать показания – звоните, подойду. Прятаться не собираюсь.

– Ладно, – кивнул Зайцев, а вдалеке послышались сирены «скорой помощи». – Если хотите, можете идти. Экзамен я вам засчитал, так что права получите. И спасибо, вы оба молодцы.

– Вы тоже, – я пожал протянутую руку. – Больше бы таких гаишников и вообще милиционеров. Тогда бы давно уже всех бандитов пересажали.

– Ты сейчас куда? – Маша тоже решила не ждать приезда патруля, а идти домой. – Далеко живешь?

– На Троллейке, – я мотнул головой. – Прилично отсюда.

– Может, ко мне зайдем? – огорошила меня предложением девушка. – Я тут рядом живу, в паре кварталов. А тебе надо руку нормально обработать, а то в аптечке только перекись была. Надо йодом или зеленкой раны обработать.

– Чтобы заражения не было, – рассмеялся я и уже собирался было отказаться, но, глядя в блестящие глаза Машеньки, вдруг подумал, а почему, собственно, и нет. – Ну, раз ты сегодня и за пилота, и за медсестру, тогда веди.

Идти действительно оказалось недалеко, и буквально через десять минут мы уже входили в однушку на третьем этаже. Не слишком большая, квадратов тридцать, Маша жила тут с матерью. Отца не было, про него девушка говорить не хотела, а я не стал спрашивать. За свою жизнь таких историй я мог рассказать пару-тройку сотен. У самого в семье творится что попало, так что кто я такой, чтобы других осуждать и сыпать соль на раны. Да и интересовало меня сейчас совсем не это.

– Проходи, садись на диван, – Маша кивнула и открыла створки шкафа, стоящего к нему боком. – Я сейчас переоденусь и твоей рукой займусь. Только, чур, не подглядывать.

– За кого ты меня принимаешь, – я, в принципе, не собирался, но когда так приглашают… и все же последние крупицы разума говорили не спешить. – Уютно тут у вас. На стене твоя гитара? Играешь?

– Ага, – откликнулась девчонка, шурша одеждой. – Четыре года в музыкалке. А еще я легкой атлетикой занимаюсь, мотокроссом и хочу стать моделью. Как думаешь, у меня получится?

– Не знаю, надо посмотреть. – Больше выдержки у меня не хватило, я встал и зашел за дверь шифоньера, обняв со спины одетую только в белые трусики Ложкареву, стоящую напротив зеркала. – На мой взгляд, тебе лучше в артистки. Модели – это кто? Вешалки для одежды. Они должны быть худыми и высокими. А у тебя фигурка обалденная, и все остальное на месте. – И в подтверждение своих слов слегка сжал нежные девичьи перси.

– Правда? – Маша одним движением развернулась ко мне, но не дала по морде, как можно было ожидать, а наоборот, уставилась в глаза требовательно и даже жадно.

– Честное слово, – выдохнул я и закончил обсуждение жарким поцелуем. А затем подхватил девчонку на руки и вернулся на диван уже с ней. Опасность, погоня, адреналин, эмоциональные качели из любой тихони сделают львицу, а у Маши и до этого, как я видел, особых проблем не было. Я, собственно, потому с ней и пошел, рассчитывая на удачное продолжение, и не ошибся. И не надо считать меня подлецом, воспользовавшимся ситуацией. Девушке это сейчас было нужно не меньше меня, что она со всем пылом и продемонстрировала.

Ушел из гостей я часа через два. Нет, мы не все это время кувыркались, хоть признаю, провели в постели довольно много времени. У Маши я был не первый, так что нам ничего не мешало получить удовольствие, а потом мне все же сделали полноценную перевязку, хоть я и считал это лишним. А еще накормили пюре с котлетами, салатом и вкусным компотом. Короче, все тридцать три удовольствия.

Телефонами мы обменялись, но было видно, что особых планов в мою сторону девушка не строит. У нее была своя компания друзей, свои цели в жизни, даже мальчик, который нравился, а я так, чисто случайный эпизод на пути. Обидно мне не было, да чего греха таить, даже облегчение почувствовал, но и легкое сожаление присутствовало тоже. Такие вот мы мужики долбанутые. Вроде и серьезных отношений нам не надо, но если симпатичная девчонка после ночи любви посылает тебя лесом, тут же включается ЧСВ. Мол, как так, нас отшили. Непорядок.

Понятно, что я в силу опыта прекрасно осознавал причины и следствия и не парился на этот счет. Сколько еще таких Маш будет, не сосчитать. К тому же у меня Ленка есть. И Маринка, кстати, надо к ней наведаться. Мы пару раз после той ночи дружили организмами, и соседка осталась довольной. Нового парня она пока еще не нашла, а мне было не стрёмно побыть заменой. Я уже строил планы на завтра, когда раздался телефонный звонок, и номер был мне незнаком.