Астор-Холт - Татьяна Зинина

— И? — равнодушно уточнил голос со стороны кресло.

— Что «и»?! Шей в любом виде и при любых обстоятельствах остается Шеем. Этот… не знаю, теперь, как применять к нему ругательства. В общем, этот не очень хороший тип, нашёл таки способ оставить наше общении на уровне дружеского. Без титулов и этикета. Мне пришлось поддаться на его провокацию, и по сути… ничего в нашем общении не изменилось. Но ты даже не представляешь, что я чувствовала, когда узнала, кто он на самом деле…

— А… могу я узнать, каким способом Шей уговорил тебя забыть о его титуле?! — задавая этот вопрос Тир даже приподнялся и выглядел каким-то напряжённым.

— Это к делу не относится, — отозвалась я. — Мы договорились, и точка. Хочешь, спроси у него сам. Думаю, он с радостью ответит. Я же… предпочту промолчать.

— Ладно, — он снова вернул телу расслабленную позу. — Ты хочешь, чтобы я извинился или искренне раскаялся, что удержал в тайне титул моего друга?!

— Ха, Тир… Ты же не сделаешь ни того ни другого. Я просто хотела высказаться по этому поводу, и мне не нужны твои извинения, даже если бы ты их и принёс. Увы, они ничего не изменят, — последняя фраза относилась скорее ко всем последствия вчерашнего вечера, чем конкретно к поступку Тира. Наверно, так моё собственное напряжённое состояние напоминало, что нервы ещё не пришли в норму, и не стоит их зря напрягать. Всё… узнаю то, зачем пришла, и сразу обратно. А там уже начну думать о насущных проблемах.

— А что за вопрос?! — поинтересовался Тир. — И сними уже свой балахон. Ты в нём похожа на какого-то служителя древнего тёмного храма.

— Нет, мне и так вполне комфортно.

— Убери хотя бы капюшон.

— Нет. Ответь мне, и я сразу уйду. Ты ведь в курсе, за что был арестован Силистар Дарис?!

Тир снова напрягся и в этот раз даже соизволил подняться на ноги.

— Естественно, — холодно ответил он, подходя ближе. Я всё так же стояла у стены, и делала вид, что внимательно разглядываю море на картине. — Но он уже казнён. Сегодня утром.

— Скажи… — замялась я. — С ним казнили обоих его сыновей. Марка тоже?

— Да. И его, и Сандра — его старшего брата. А с ними ещё несколько человек, вроде как их подельники. За организацию побега государственного преступника. Об этом писали в вечерней газете…

Я шумно выдохнула и опустила голову.

Значит всё, что говорил вчера Дерилан — правда. И я единственная, кто остался в живых из всей компании. Но… кто-нибудь может объяснить мне, почему?! Для чего я так понадобилась принцу, что он даже решил меня помиловать, всего лишь сделав личной рабыней, и оттяпав волосы под самый корень?! Чего мне теперь ждать?! Чего бояться?!

— Трил, — позвал было Тир, и я тут же вспомнила, где нахожусь, и что моё напряжённое молчание может вызвать подозрения. Поэтому, сразу поспешила сделать глубокий вздох, взять себя в руки, и гордой походкой отправилась к выходу.

— Прости, что побеспокоила. Именно за этим я и приходила. Тилия ищет Марка… и пока не знает, что произошло. Я беспокоюсь за неё, — мой голос звучал ровно, но полностью напряжение скрыть не удалось. Наверно именно поэтому, уже у самой двери меня остановил громкий голос Тира. Почти приказ…

— Стой! — воскликнул он, и метнувшись ко мне, мигом поймал за руку и в тот же момент, сдёрнул с моей головы капюшон.

Мы застыли. Благо дверь всё ещё была закрыта, а то б эту картину могла лицезреть добрая половина жителей этажа. Тир смотрел на меня жуткими испуганными глазами, переводя взгляд с коротких торчащих волос на застывшее лицо. Я же держалась сейчас из последних сил, потому что от его странной реакции комок в горле стал ещё больше, а слёзы подобрались куда ближе безопасного расстояния.

Всё так же молча, как будто совсем забыл родной язык, Тир коснулся самых коротких волосков на моём затылке, невольно задев царапину. Я поморщилась от резкой боли, а он в ужасе отдёрнул руку. Затем как-то растеряно расстегнул пуговицы плаща, и скинув его, снова меня осмотрел, уже куда внимательней. Его взгляд остановился на порванном рукаве блузки, которая пострадала ещё когда я пыталась вырваться во время освобождения пленника в подземной тюрьме… увидел синяк на руке, наверно заработанный там же… но когда он ошарашено уставился на глубокие раны на запястьях, стало ясно, что сейчас мне устроят самый настоящий допрос.

— Тир… не надо, пожалуйста, я не хочу об этом говорить, — взмолилась я, искренне надеясь, что меня просто отпустят, но… видимо, именно сейчас мой куратор вдруг вспомнил, что я его подопечная, и покачав головой, подтолкнул меня к дивану.

Я села, опустив глаза в пол. Говорить не было никакого желания, а вспоминать события прошлой ночи хотелось ещё меньше. И благо Тир пока ничего не спрашивал. Но… оказалось, что радоваться слишком рано.

— Протяни руки, — проговорил он, севшим голосом. А когда увидел мой удивлённый взгляд, поспешил объяснить: — Порезы надо обработать и замотать. Иначе они вызовут слишком много вопросов.

Я лишь хмыкнула, и покорно позволила ему заняться ранами. Когда же Тир потянулся к шее, попыталась запротестовать, но этот протест был слишком легко подавлен одним лишь строгим взглядом, в котором явно читалось: «Отстань, я знаю, что делаю!» Пришлось промолчать. Благо эту рану он не стал заматывать, как запястья, а лишь намазал какой-то жуткой мазью и, приложив мягкую ткань, закрепил её какими-то липкими штуками.

— Вот ты и доигралась, дорогая подопечная, — тихо проговорил он, оставляя меня в покое. На его реплику я предпочла не отвечать, тогда Тир продолжил говорить сам. — А ты везучая, Трил… Значит такое наказание тебе придумал Дерилан. Жестоко. Но если вспомнить, что остальных казнили…

— Я понимаю, что отделалась очень легко, — тихо отозвалась я, опуская голову на подлокотник дивана, осторожно сворачиваясь клубком. Значит, Тир уже всё знает от Шея. Это существенно облегчало разговор. Он хотя бы не будет требовать подробностей. — Волосы значили для меня очень много, но… жизнь вообще бесценна. Все они… казнены, а я жива. Только…

— Что? — уточнил Тир, когда я замялась на последней фразе.

— Не могу понять, зачем я ему? Для чего принцу Дерилану моя жизнь?! Мелкой никчёмной дурочки, с отвратительным характером и манией вляпываться во всевозможные неприятности?! За время, что мы с ним знакомы, я только и делала, что выводила его из себя… Чего во мне такого… важного?!

— Трил… — начал было Тир, но сразу же замолчал.

— Хочешь честно?! Мне просто до жути страшно. Я боюсь, что в тот момент, когда он всё-таки убедиться в моей полной никчёмности, меня уже никто и ничто не спасёт. А жить в постоянном страхе… в нескончаемом ожидании смертельного удара… и не понимать, что же до сих пор не позволяет им меня прикончить… слишком тяжело.

Я спрятала лицо за согнутым локтем, и закрыла глаза. Весь груз собственных переживаний и страхов давил тяжелейшей каменной глыбой, и я не имела ни малейшего понятия о том, что будет дальше.

— Знаешь, что я думаю… — спокойным тоном начал Тир. — Не так уж и важно, по каким именно причинам тебя оставили в живых, важно, что ты вообще жива. Это шанс… Твой единственный и последний. И надо им обязательно воспользоваться.

— Да… ты прав, — проговорила, шмыгая носом. — Сейчас я им интересна… но что будет, когда станет понятно, почему защита Астор-Холт… и дворца меня не трогает. Что случиться со мной, когда эта тайна будет раскрыта?

— Всё зависит только от тебя. Если хочешь жить, ты должна сделать так, чтобы с каждым днём твоя жизнь становилась всё более ценной для империи. Развивай свои таланты, учись пользоваться тем, что дано тебе с рождения, придумывай новое. Возможно… Хотя нет, я уверен, что когда станет ясно почему тебя не трогает защита, твоя жизнь станет ещё более ценной. Да и две стихии даются далеко не всем…

— Хочешь сказать, что я должна забыть обо всём произошедшем и с утроенной силой взяться за учёбу?! — поинтересовалась, недоверчиво глядя на Тира.

— И не только. Сейчас я заканчиваю один проект, на который мне нужно ещё несколько недель. Но, как только он будет завершён, мы вместе вплотную займёмся изучением твоего феномена. И я намерен докопаться до истины.

Внимательно выслушивая его доводы и разъяснения, я начала медленно приходить в себя. А ведь он был прав…для меня единственный способ выжить, это сделать так, чтобы меня оказалось не выгодно убивать. Но это значит, что придётся стать не просто лучшей, а самой-самой… Уделять занятиям ещё больше времени, и попутно думать, как можно применить свои знания на практике.

Тир сосредоточенно наблюдал, как меняются выражения на моём лице, и только когда увидел разгорающуюся в глазах уверенность, вздохнул с облегчением. Не знаю, как он догадался, что меня нельзя жалеть, что жалость сделает только хуже. Но, я очень благодарна своему куратору… другу… за то, что он снова вернул мне уверенность в завтрашнем дне. Ведь он прав… Жизнь дала мне шанс. И теперь только от меня зависит, использую я его или нет.