Я объявляю войну - Владимир Романовский

- Потом все разъяснишь, - заметил Андрей.

- А что тогда и разъяснять... Он будет молчать. Парнишка надежный. Преданный. Ладно, борттехник тоже моя проблема, вернее - наша со Сметаниным. Линий электропередач поблизости нет. Километра за 3 снижаемся до 50 метров. Пойдем прямо над лесом. Не доходя до кромки леса, уйдем на разворот. Стас, смотри, там разведешь костер, - он вытянул вперед руку. - С этой стороны, метрах в десяти от берега. Мы появимся... - Он повернулся к лесу: - С этой стороны.

- Услышишь звук, поджигай костер и сматывайся, - вмешался Андрей. Подберешь нас с Натальей в Кубинке, на автобусной остановке.

- Она в курсе? - спросил Олег.

- Нет. Думает, что мы просто летим передохнуть.

- Ребята... Вот мы тут снова одни, - медленно начал Олег. - А вам не кажется, ну где-то в глубине души, вся эта затея безумной? А, Андрей?

- Иногда кажется. Но я вспоминаю все, что они сделали, убитого Игоря, и эта мысль исчезает сама собой. Запомни: там сидят наши вpаги. И этим все сказано. Вот что ты должен пpочувствовать. И потом, Олежек, мы уже заплыли за середину.

- То есть? - не понял Олег.

- Знаешь в детстве, когда заплывешь за середину реки, назад уже не повернешь. Утонешь. Надо идти вперед до конца, это единственный выход.

- И все-таки безумием от всего этого отдает.

- Физики утверждают, что идея верна ровно настолько, насколько она безумна.

- С каких это пор ты, идеалист, записался в физики?

- Недавно. - Андрей посмотрел на часы. - Надо спешить. Пора в Чкаловское.

Стас проводил их до аэродромного КПП и долго ещё стоял у невысокого штакетника, пока самолет не набрал высоту и не растаял в потемневшем вечернем небе. Когда-то вот так же он отправлял их в боевые вылеты. И не все возвращались из них живыми. Стас верил в судьбу, и Андрея он считал везучим. Он вспомнил, как однажды, когда для уменьшения веса с вертолетов сняли броню, и надо было вывезти попавших в окружение ребят, кабина Андрея, когда он вернулся, была, как решето, от пробоин, но сам он был цел.

Когда Стас подъезжал к Липовке, стемнело. Он включил дальний свет и на повороте в лучах фар заметил у обочины желто-голубой милицейский бобик. ПМГ прислали, дежурить после вчерашнего, подумал он.

Екатерина ждала его у калитки, молча открыла ворота и Стас въехал во двор.

- Долго ты как, я ждать устала. Извелась. Улетели?

- Улетели. Все нормально. Милиция дежурит, видела?

- Да, проезжали по улице. Пыль столбом...

- Зато теперь порядок, - заметил Стас.

Они прошли на веранду, Стас опустился на дощатую лавку, огляделся.

- Тихо как, а? Даже не верится после всего, что было. Даже скучно. А? Кать? Никаких развлечений. Опять один телек.

- Надолго ли? - она усмехнулась.

- Завтра я их привезу, к ночи: и Андрея, и Наталью. Если вдруг завтра явится милиция - они ночевали у нас. А утром уехали в Москву, к кому неизвестно. И Лидию Васильевну предупреди. Никто не должен знать, что они исчезали.

- Да поняла я это, давным-давно.

- Я просто к тому, что врать надо всем одинаково, тогда это похоже на правду.

- Скорее бы все это кончилось, - она вздохнула.

- Скоро. Только зачем он опять Наталью с собой потащил, вот этого я в толк не возьму, - сказал Стас. И прошлый раз я его отговаривал. Из-за неё весь сыр-бор пошел... Обоз есть обоз. Не слушает...

- Чтоб ты знал: умному человеку женщина никогда помехой не будет, ещё и поможет...

Екатерина бросила это мимоходом, не могла она ещё тогда знать, что уже завтра Наташа неожиданно выручит всех из почти безнадежного положения.

Глава 23.

Самолет набирал высоту, и Наташу вдруг охватило ощущение, что она улетает в новую жизнь. Казалось, все страшное осталось позади, скрылось за горизонтом. Белоснежные облака плыли под ними, в их разрывах, как в проталинах, далеко внизу зеленела земля.

В салоне находилось несколько человек. Это был обычный пассажирский самолет, только пилоты были в военной форме. Андрей молча сидел рядом.

- Слишком высоко, - повернулся к ним Олег, он занял кресло перед ними. - Зато когда летишь ниже, видишь ухоженные поля, гpузовые составы. И это успокаивает. Душа радуется: люди - то работают, оказывается. Не все ж болтают. Это у вас в столице - сплошная нервотрепка. Нет, я бы не смог жить у вас, ребята.

Наташа согласно кивнула головой. Теперь она чувствовала себя своей среди них, разница в возрасте уже не смущала её, даже с Олегом она была на "ты". Сама Екатерина оставила свой снисходительный тон и перестала иронически щуриться. "Ты - молодец, - сказала он, узнав подробности её освобождения, - Будем считать, что Андрею повезло." С ней обращались как с равной, ей было приятно уважение этих людей; не было бы счастья, да несчастье помогло, думала она. Сегодня она не очень-то вникала в их разъезды по городу и к даче Артекова, не вдумывалась в беседы Андрея и Олега, во все эти слова: разворот, воздушный коридор, угол атаки. Они казались частью их обычных разговоров.

- А ты видела Пушкин с высоты птичьего полета? - спросил Олег.

Наташа отрицательно покачала головой.

- Ну что, Андрей, покажем ей?

- Устрой, если можешь.

- Попрошу ребят, - Олег поднялся и ушел в кабину.

- Андрей, мы надолго уехали?

- Завтра вернемся. Я передам деньги для ребят и все. Нас ждет следователь. Приходится спешить.

- А у меня такое чувство, что все уже кончилось. Навсегда. И мы летим в какую-то прекрасную страну.

Вернулся Олег и устроился в кресле через проход.

- Договорились. Увидишь все дворцы сразу. Я предупрежу.

За разговорами не заметили, как начали снижаться. Потом самолет лег на левое крыло и начал разворот. Внизу среди изумрудной зелени сверкали золотые головки дворцовой церкви, бело-голубой Екатерининский дворец и лицей казались игрушечными. Поверхность прудов отливала зеркальным блеском.

- Ну как? - спросил Олег.

- Нет слов, - ответила Наташа.

После посадки пришлось ехать ещё около двух часов. Машина, которую прислали за Олегом, оказалась военным "бобиком" и дорогой их трясло сильнее, чем в самолете. У въезда в военный городок стояла двухэтажная гостиница из белого кирпича, давно превращенная из-за отсутствия квартир в офицерское общежитие. Теперь оно пустовало. Дежурная, молодая, похожая на цыганку, женщина провела их на второй этаж и, показав рукой вдоль коридора, сказала:

- Для хороших людей ничего не жалко. Выбирайте любую, все пустые. Даже тараканы выехали, - она засмеялась. - К новому месту службы.

Потом Олег ушел, и они остались вдвоем.

- Наконец-то мы одни, совершенно одни, - она села к нему на колени. Даже не верится.

...Они лежали рядом, и в окне бледными сумерками отливала светлая северная ночь. Она рассказывала о себе, об отце, а когда Андрей уснул, долго гладила его голову, удивляясь про себя, как мягки его волосы, это при таком - то характере.

Она не слышала, когда он ушел. На столе лежала записка: "Не хотел будить. Много дел, вернусь в 12. Целую".

Она приняла душ, взяла у дежурной чайник и вскипятила воду. Как ни странно в пустом общежитии все работало: и душ и газовая плита. Банку кофе, сахар и печенье они взяли с собой. Открыв дорожную сумку, увидела письмо. Конверт был не запечатан. Поколебавшись мгновенье, она развернула письмо и прочла его.

"Олег! В чемодане - почти два миллиона. Эти деньги принадлежали преступникам. Сейчас они ничьи. Никто не будет искать их. Игорь знал о них. Он хотел, чтобы я передал их тебе и Виктору - для бесквартирников. Я не мог этого сделать раньше, они служили мне магнитом, они притягивали убийц Игоря. После сегодняшнего перелета, каким бы он не оказался, это уже не потребуется. Раздай их бесквартиным, но только так, чтобы они взяли. Объясни: вы получили их от спонсоров, пожелавших остаться неизвестными. В первую очередь дайте тем, у кого дети. Здесь должно хватить на 40 квартир. Так хотел Игорь, и, кроме того, это - часть мести за него. Чем бы все это ни кончилось, мы со Стасом отдаем их вам. Жмем руки. Андрей".

В коридоре послышались чьи-то шаги, и Наташа сунула письмо обратно.

Вошел Андрей:

- Проснулась? Привет, - он потер ладони. - Все устроилось. Тебя занесли в список, как члена семьи Олега Назарова. Теперь ты - его двоюродная сестра.

- А тебя?

- А меня просто берут, как ветерана.

- Ты - ветеран? - она рассмеялась.

- А что? Пол-эскадрильи друзей. Витька Сметанин мне запрыгнул на спину, стервец. Представляешь? Еле вырвался. А вообще, сплошное расстройство. Не ожидал такого. Все издерганы. Полная беспросветность. Ждут выслуги, чтобы тут же уволиться. В авиации дезориентация - самое паршивое дело. У Витьки нашли язву желудка, так он рад, теперь можно уволиться досрочно, по болезни. Не рад, конечно, делает вид, хорохорится. Возможно, у него сегодня как раз последний полет... Ну ладно об этом. Скоро придет Олег. Где будем обедать?

- Андрей, мы зачем сюда ехали? У меня тоже дезориентация.

- Деньги передать... Отдохнуть. Хотя бы день. Не все ж отстреливаться. Стас передохнет. И потом, нам же некуда податься. Небось, Сергушов уже по всей Москве с фонарями ищет.