Боги войны. Запрещенная реальность. Зеленая машина. - Жерар Клейн

— Может, все вместе, но не в одиночку. Они умеют сражаться до конца, каким бы он ни был.

— Вряд ли они захотят, учитывая то, что ты им предложишь. Кроме того, ты недооцениваешь жителей Урии. Конечно, это не ветераны, но, думаю, Веран проиграл бы и без твоего плана. Погибло бы много людей, чего мы и хотим избежать, но в конце концов Веран был бы побежден. Но это наше дело.

Мысль об этом наполнила Корсона страхом. Он знал, что люди Верана будут дезориентированы исчезновением боевой дисциплины, к которой привыкли. Однако у них было грозное оружие, и они умели им пользоваться.

— Я хотел бы на это посмотреть, — сказал Корсон.

— Нет, у тебя будет другая миссия, а там тебя могут убить или ранить. Это привело бы к серьезной пертурбации.

Сид с самого начала настаивал, чтобы Корсон держался в стороне от возможного поля битвы. Корсон согласился, ничего не понимая. Он не мог привыкнуть к мысли, что эта битва уже произошла и, в некотором смысле, уже выиграна.

Однажды вечером Сид не стал приводить свои обычные аргументы, а просто сказал:

— Надеюсь, ты уже закончил подготовку, дружище. Время идет. Завтра ты должен отправляться.

Корсон задумчиво кивнул головой.

В тот же вечер он увел Антонеллу в конец пляжа. Она вела себя пассивно, а у Корсона сохранились другие воспоминания. Она не была ни испугана, ни страстна, просто уступила ему, хотя триста лет назад на этом же пляже показала пылкий темперамент. В одном он был уверен: она не была девушкой. Впрочем, для него это не имело значения. Прижав ее к себе, Корсон заснул.

Наутро он надел упряжь на гипрона. Редко удавалось заняться им, но животное почти не требовало опеки. Корсон много думал, что хорошо бы было научиться вступать в контакт с Эргисталом, однако так и не собрался заняться этим. Он спросит Антонеллу, если будет нужно. Ему становилось плохо при одном воспоминании о голосе, который он слышал под пурпурными небесами.

Сид был на пляже один. Он подошел к Корсону, когда тот уже готовился сесть в седло.

— Удачи, дружище, — сказал он.

Корсон заколебался. Он не собирался произносить речь, но и не хотел исчезать молча. Утром, когда он проснулся, Антонеллы не было. Может, она хотела избавить его от прощальной сцены?

— Спасибо, — сказал он. — Желаю вам жить до конца вечности.

Он облизнул губы. Столько нужно сказать, столько спросить! Но время шло. Наконец, он выбрал главное:

— В тот вечер, когда я появился здесь, ты сказал, что вам нужны размышления. Только для того, чтобы править веками?

— Нет, — сказал Сид. — Путешествие во времени — наименее важный аспект этой проблемы. Мы пробуем привыкнуть к концепции другой жизни, которую называем сверхжизнью. Это… как бы тебе сказать… жить одновременно многими возможностями, может, даже всеми. Существовать одновременно на многих линиях вероятности. Быть сразу многими, оставаясь одним. Подумай, что случится, если каждое существо введет свои модификации в историю. Эти модификации начнут воздействовать друг на друга, пойдет интерференция, то выгодная, то нет. Ни один человек не может в одиночку достичь сверхжизни, Корсон! Каждый является возможностью другого. Но чтобы пойти на риск и воздействовать на свою и его судьбу, нужно этого другого очень хорошо знать. К этому мы и готовимся — Сельма, Ана и я. Перед нами дальняя дорога.

— Вы станете такими же, как те, с Эргистала, — сказал Корсон. Сид покачал головой.

— Они будут другими, Корсон. Они не будут ни людьми, ни птицами, ни ящерами, ни потомками существующих видов. Они будут всем этим одновременно, точнее, были всем этим. Корсон, мы ничего не знаем об Эргистале. Мы знаем только то, что можем увидеть. Не потому, что нам позволяют увидеть только это, а потому, что больше мы не в состоянии разглядеть. Мы раскрашиваем Эргистал в свои цвета. Они там владеют чем-то, чего мы боимся.

— Смертью? — спросил Корсон.

— О, нет, — ответил Сид. — Смерть не пугает тех, кто увидел сверхжизнь. Не страшно умереть один раз, когда остается бесконечность параллельных существований. Но есть нечто такое, что мы называем сверхсмертью. Она заключается в перенесении существования на плоскость теоретической возможности, на исключении со всех линий вероятности. Нужно контролировать все креоды Вселенной, чтобы избежать этого. Нужно перемешать свои собственные возможности с возможностями целого континуума.

— Ага, — сказал Корсон, — так вот почему они боятся того, что находится Извне, вот почему окружают свой мир защитной стеной войн.

— Возможно, — ответил Сид. — Я никогда там не был. Но мои слова не должны тебя пугать. Возвращайся сюда, как только закончишь.

— Вернусь, — сказал Корсон. — Надеюсь снова увидеть вас.

Сид двусмысленно улыбнулся.

— Корсон, дружище, не очень на это надейся. Но возвращайся скорее. Твое место в Совете Урии. Удачи.

— Прощай! — крикнул Корсон.

И мысленно пришпорил гипрона.

Чтобы запастись двумя космическими скафандрами, он сделал первый прыжок. Лучше было провести бегство на два счета. Он решил действовать за минуту до времени бегства. Это позволило ему определить линию обороны и вызвать суматоху, нужную для проведения второй фазы.

Забраться в одну из палаток интендантства не составило большого труда. Как он и ожидал, ночь не ослабила бдительности в лагере Верана. Едва он забрал два скафандра и вернулся к своему гипрону, как зазвучал сигнал тревоги. Палатка, которую он ограбил, находилась почти на другой стороне сектора, в котором стояла палатка с Антонеллой и вторым Корсоном. Первым порывом охраны будет осмотр места происшествия, и у них не останется времени вернуться.

Он прыгнул на несколько дней в прошлое, выбрал уединенное место и внимательно осмотрел скафандры. Можно было приступать ко второй фазе. Корсон синхронизировался в нужном месте и поставил гипрона в загородке, предназначенной для животных. В суматохе никто не обратил на него внимания. Одет он был по уставу и вполне мог, например, возвращаться с патрулирования. Корсон включил глушитель света и побежал по тропинкам лагеря так быстро, как только позволяло зыбкое изображение окружающего, открытое ультразвуковым локатором. Он прикинул, что должно пройти секунд десять, прежде чем охрана вспомнит о своих приборах. Впрочем, это им мало поможет, ведь они не знают, откуда началась атака. Радиус действия локаторов был ограничен, а интерференция значительно ухудшала картину. Офицеры потратили бы по крайней мере минуту, чтобы заставить своих людей выключить лишние аппараты. Этого вполне хватало, если только Анто-нелла, используя дар ясновидения, убедит Корсона в необходимости сотрудничества. А он уже знал, что это ей удалось.

Все прошло так, как он и предвидел. Он постарался затемнить свой шлем, чтобы тот Корсон его не узнал, и объяснялся только знаками. Ни к чему было вводить в разум того Корсона дополнительные усложняющие сведения.

Сначала они мчались в пространстве, потом прыгнули во времени. Корсон приказал своему животному сделать несколько быстрых маневров, чтобы сбить со следа погоню. Второй гипрон следовал за ним, как привязанный. Солдаты Верана не знали их цели и могли бесконечно обшаривать континуум, не находя планеты-мавзолея. Кроме того, Веран отзовет погоню, как только патруль сообщит, что Корсон вернулся.

Планета-мавзолей. “Интересно, — подумал Корсон, — когда я открыл ее впервые?”

Он сам себе показал дорогу, проделав брешь в законе нерегрессивной информации. Информация здесь кружила по кругу. Но ведь у всего есть свое начало. Может, это была только иллюзия? Может, гораздо позднее он найдет планету-мавзолей впервые и постарается привести информацию в круговое движение? Может, глубокая дорога, сейчас ему неведомая, соединяет все возможности Корсона? Пока он не мог разрешить этой загадки, просто не было данных.

Над определенной точкой планеты, передав точные инструкции, он отпустил гипрона, уносящего Антонеллу и второго Корсона, а сам сделал новый прыжок в будущее. Он не нашел ни малейших следов своего пребывания здесь. Это был хороший знак — сначала Корсон боялся, что окажется лицом к лицу с самим собой или найдет два побелевших скелета.

Он спустился с гипрона и вошел в мавзолей. Здесь ничего не изменилось, и Корсон взялся за дело. Время для него словно остановилось.

Догадка Сида оказалась верной. Оборудование, нужное для реанимации и пересадки искусственной индивидуальности, находилось в подземном этаже огромного здания, но вход ему удалось найти только зондируя фундамент с помощью гипрона. Операция оказалась даже проще, чем он предполагал: в основном все делали автоматы. Боги войны, собравшие эту гигантскую коллекцию, любили быструю работу и в то же время, несомненно, еще меньше Корсона знали принципы реанимации тел.