Боги войны. Запрещенная реальность. Зеленая машина. - Жерар Клейн

Корсон поднес руки к шее. На ней по-прежнему был обруч, такой легкий, что он порой забывал о нем. Крепкий и холодный. Мертвый и более опасный, чем гремучая змея. Однако, змея спала. Идея воспользоваться полуживыми рекрутами, вероятно, не содержала намека на враждебные намерения.

В этой идее было что-то от методов богов Эргистала. Чтобы избегнуть неразберихи, следует пользоваться военными преступниками или жертвами какого-либо конфликта. Эти казуисты выбирали меньшее зло. Точнее, они были абсолютными реалистами. Эти женщины были неживыми, как пустые упаковки. Они не могли уже мыслить, творить, действовать, даже просто чувствовать иначе, чем в чисто биологическом смысле. Впрочем, они еще могли рожать, и на это ему еще придется обратить внимание. Снабжение их искусственными индивидуальностями было гораздо меньшим преступлением, чем уничтожение одним нажатием кнопки города, населенного разумными существами. В принципе это не было преступлением, как не была преступлением пересадка органов. Земные хирурги давно разрешили эту проблему, и мертвый служил живому.

— Все хорошо, — сказал он, глядя на Антонеллу. Она не шевельнулась.

“Слишком молода, — подумал он. — Воспитана в шелках мира, который не знает ни болезней, ни страданий. Как прекрасный цветок. Ничего, она изменится, и тогда он сможет ее полюбить. О боже, чтобы ее найти, я разберу Эргистал на кусочки. Они не могут держать ее там, ведь она не совершила никакого преступления”.

И это объясняло присутствие Корсона. Антонелла не смогла бы сделать ни того, что сделал он, ни того, что еще нужно было сделать. Этого не смог бы сделать никто из их эпохи: у них не было нужной твердости, они принадлежали другому миру и сражались на другом фронте. К несчастью для них, опасность не была полностью исключена, и ликвидация ее была делом людей, подобных Корсону. “Мы уборщики истории, — подумал он, — ее мусорщики. Мы ходим по колено в крови, чтобы под ногами у наших потомков была чистая земля”.

— Вы будете купаться? — спросила девушка.

Он кивнул головой. Море его отмоет. А может, не хватит и целого моря.

35

Когда он вышел из воды, Сид уже вернулся. Корсон под каким-то предлогом отослал Антонеллу и представил свой план. Все вместе выглядело толково, хотя детали были еще неясны. Например, Корсону мешал обруч. Он не знал, как можно от него избавиться. Может быть, на Эргистале или во время одного из путешествий в будущее. Однако, пока это небольшое неудобство оставалось.

Бегство не представляло никакой проблемы. Кроме обруча, Веран снабдил его целым арсеналом разного оружия. Он считал, что может ничего не бояться, и полагал, что каждый свободный мужчина необходим на войне. Один из аппаратов создавал поле, гасившее свет. Модифицируя его, Корсон хотел расширить радиус действия, разряжая батарею за пару минут. Дополнял аппарат ультразвуковой локатор, позволявший двигаться в темноте. Мешок с продуктами, оставленный на планете-мавзолее, был частью экипировки гипрона. Оставались два скафандра, которые должны были надеть второй Корсон и Антонелла. Корсон считал, что в суматохе, вызванной его вторжением, ему удастся похитить их без особого труда.

Вопреки ожиданиям, Сид даже глазом не моргнул, когда Корсон дошел до самого деликатного места плана: реанимации полуживых на планете-мавзолее. Или это был нечувствительный человек, или у него был твердый характер. Вероятнее всего, второе.

— У меня есть некоторые представления о технике реанимации, — сказал Корсон, — и пересадке искусственной индивидуальности, но мне нужно оборудование и, возможно, профессиональная помощь.

— Думаю, вы найдете все, что нужно, на планете-мавзолее, — сказал Сид. — Ваши коллекционеры наверняка все предусмотрели. А если вам нужен совет, то лучше всего было бы уведомить Эргистал.

— Как? Кричать во все горло? Может, они постоянно следят за мной?

Сид слабо улыбнулся.

— Вероятно. Но это не метод. Вы можете связаться с ними с помощью гипрона. Вы совершили путешествие на Эргистал, и дорога эта навсегда осталась в вашей нервной системе. Кроме того, это не столько дорога, сколько способ смотреть на вещи. Эргистал занимает поверхность Вселенной, то есть находится везде. Поверхность гиперпространства является пространством, число измерений которого на единицу меньше измерений гиперпространства. Это не совсем точно, поскольку число измерений этой Вселенной, возможно, лишь абстракция, но для практических нужд вам ничего другого не требуется.

— Но как я это сделаю? — беспомощно спросил Корсон.

— Я знаю гипронов хуже вас и никогда не был на Эргистале, но, полагаю, достаточно установить эмпатический контакт, который позволит вам управлять гипроном. Вспомните свое путешествие, а гипрон инстинктивно внесет нужные коррективы. Не забывайте, что у него есть доступ в ваше подсознание.

Сид потер подбородок.

— Заметьте, — продолжал он, — что все началось с гипронов, по крайней мере на этой планете. В эту цепь вероятностей или в иную, соседнюю, вы ввели первого гипрона. Ученые Урии изучили его потомство и поняли принцип временной трансляции. Затем им удалось снабдить ею людей, поначалу в небольшой степени. Я сказал вам, что это дело не столько способностей, сколько способа смотреть на вещи. Нервная система человека не имеет особых свойств, зато имеет свойство приобретать их, а это гораздо лучше. Несколько веков назад, в начале контролируемого нами отрезка, люди с Урии могли предвидеть только несколько секунд из своего будущего. По непонятным причинам у старых уриан — птиц — с этим были гораздо большие трудности.

— Это хорошо, — сказал Корсон, вспомнив Нгала Р’нда. — Но люди, которых я встретил после прибытия сюда, уже умели это делать. А исследование гипронов не могло произойти раньше.

Сид снова улыбнулся.

— Сколько человек вы встретили?

Корсон задумался.

— Двух, — сказал он, — только двух. Флорию Ван Нелл и Антонеллу.

— Они прибыли из вашего будущего, — сказал Сид. — Затем те, что имели лучшие способности, вошли в контакт с Эргисталом, и все стало лучше.

Он выпрямился и глубоко вздохнул.

— Мы начали передвигаться во времени без гипронов и без машин, Корсон. Сейчас нам еще нужен небольшой аппаратик — своего рода карманная память, — но скоро мы научимся обходиться и без него.

— Скоро?

— Завтра или через сто лет. Это не самое главное. Для того, кто им овладел, время уже не играет роли.

— До того времени умрет много людей.

— Вы тоже однажды уже умерли, не так ли, Корсон? Но это не мешает вам выполнять свое задание.

Корсон замолчал и сосредоточился на своем плане. Подсказки Сида устраняли две трудности: дрессировку гипрона, чтобы он забрал Антонеллу и второго Корсона на Эргистал, и информацию о планете-мавзолее. Раз он был там однажды, то сможет вернуться снова. Для человека было явно невозможно познать положение миллиардов небесных тел, заполняющих этот район Вселенной, не говоря уже об изменении их положения с течением времени. Но он всегда сможет найти дорогу, по которой уже прошел. Точно так, как не нужно перечитывать все книги, чтобы уметь читать несколько из них.

— Мы могли бы потренировать вас, Корсон, — сказал Сид, роясь в песке, — но это заняло бы много времени, а кроме того, эта линия вероятности довольно зыбка. Лучше вам использовать гипрона. Если же говорить о нас, то мы стараемся обходиться без них.

Он вытащил контейнер из гравированного серебра и сказал:

— Вы наверняка проголодались.

36

Корсон провел на пляже три декады, но большую часть времени посвятил разработке плана. По памяти он нарисовал подробный план лагеря Верана. У него будет очень мало времени, чтобы провести двух беглецов к гипронам, и не может быть речи о блуждании в лабиринте тропинок. Он также выбрал основные черты искусственной личности, которой снабдит полуживых. Пока он не знал, как доставить их с планеты-мавзолея на Урию, но когда кончатся предыдущие фазы программы, будет время подумать и об этом.

Он купался, разговаривал или играл с Антонеллой, работал вместе с членами Совета. На первый взгляд эта работа казалась не слишком тяжелой, но постепенно Корсон осознал всю ответственность, лежащую на Сиде, Сельме и второй женщине по имени Ана. Случалось, они исчезали то на несколько часов, то на многие дни. Много раз он видел их такими усталыми, что они не могли даже слова сказать. Иногда из небытия появлялись какие-то незнакомцы, просили совета или приносили сообщения. Почти каждый день хотя бы один из членов Совета на долгие часы устанавливал контакт с Эргисталом. Чаще всего это делали женщины. Может, они опередили Сида в овладении временем? А может, существа с Эргистала предпочитали иметь дело именно с этими собеседницами? Некоторые из этих сеансов были просто ужасны. Однажды Корсон проснулся от воя: это Ана извивалась на песке, явно в припадке эпилепсии. Прежде чем он успел что-либо сделать, Сид и Сельма легли по обе стороны Аны и тоже вошли в контакт. Стоны и судороги Аны прекратились через несколько минут. На следующий день Корсон не отважился спросить, что это было.