Танец волка - Александр Мазин

Женщины Гедды прибираются в нашей каморке. Смерть – грязное дело. Во всех смыслах. Хотя убитый, как говорится, был в своем праве, когда напал на меня. Он ведь – племянник Лейфа Весельчака, следовательно – мой кровник. Был.

А Тьёдар вздумал отомстить Свартхёвди. Как позже выяснилось, Певец решил свершить некое деяние, достойное саги. И, в отличие от Лейфова племянника, он поступил правильно. Ничего щупать не стал. Ворвался в чуланчик и сразу рубанул мечом.

Только Медвежонок на сей раз спал в общем зале… Один его знает, почему. Может, потому, что набрался порядочно. Но от нехороших звуков в задней комнате он проснулся вмиг, рванулся на звук и прихватил Тьёдара, когда тот выдергивал меч из деревянной рамы ложа. Дальше – дело техники. И внезапности. А меч так и остался в деревяхе.

Племянника я убил, в чем немного раскаиваюсь. Совсем сопляк был парнишка. И – с принципами. Он решил сначала разобраться, где враг, а где – женщина. Хотя тут я, возможно, ошибаюсь. Копье, тем более – с «рогатым» железком, это не меч. Оружие одного удара, как правило. А вот с Тьёдаром получилось интереснее. Как только у него появилась возможность говорить, он использовал ее по полной.

Сразу заявил, что он – не кто-нибудь, а известный во всей Дании скальд.

Я усомнился. В Роскилле я его не встречал.

Медвежонок тоже не шибко разбирался в рейтинге датских бардов.

– Развяжите мне руки, – предложил Тьёдар, – и я докажу вам, что губить такого, как я, попусту тратить божественный мёд.

– Хм… – пробормотал Свартхёвди, который минуту назад уговаривал меня применить к преступнику его наработки, приготовленные для Лейфа. Типа, раз с главным злодеем не получилось, так не пропадать же идеям. – Желаешь выкупить себя славной драпой[27]?

Тьёдар ухмыльнулся. Рыба проглотила наживку. Кому не хочется, чтоб о нем пели скальды? Причем хорошее…

– Значит, ты скальд? И где же твой инструмент?

– Развяжи меня – и увидишь.

– Ты думаешь, если я берсерк, то глупее медведя? Даже медведь не повелся бы на такое. «Развяжи!» Ну-ка пойдем!

Тьёдару очень не хотелось показывать, где спрятаны его вещи. Естественно. Ведь, кроме музыкального инструмента, там оказалось немало серебра и прочих полезных в жизни штук.

Сам музыкальный прибор напоминал длинный и широкий гриф, к которому забыли приделать деку. Изготовлен он был с любовью и старанием, сразу видно, но звучал примерно как детские гусли. Хотя тут все так звучало. Однако придумано было хитро: одна струна – выщипывать мелодию, остальные – выбрякивать аккомпанемент.

Мы вернулись в дом.

Поскольку версия о скальде подтвердилась, пленнику развязали руки. Сон был забыт. И труп скальдова сподвижника – тоже. Все расселись вокруг Тьёдара в жадном нетерпении. Шоу!

И шоу началось.

Он оказался неплохо информирован, этот Тьёдар, потому что начал от печки. То есть – с моей и Гудрун свадьбы. Затем плавно перешел к коварному нападению на наших, то есть моих и Свартхёвди, земляков. Затем – тема страшной мести. Битвы победные, битвы неравные. И везде – Волк и Медведь в едином строю побивают злых ворогов.

И после каждого «куплета» рефрен.

Не видеть добычи лежащему Волку, Медведю в берлоге.Но спляшут на поле копий, и весело Асам в Асгарде.

Неравная битва проиграна. Мы остались вдвоем. Враги ликуют, мы мужественно терпим муки… И тут приходит Рагнар! Волк с Медведем, израненные, возвращаются домой, зализывать раны…

А дома-то и нет. Коварный… Нет, хитрый, могучий и тоже доблестный Лейф Весельчак украл прекраснейшую из жен. Гудрун, дочь Сваре Медведя и волшебницы Рунгерд. Украл и увез к себе в Норвегию.

Волк и Медведь пускаются в погоню… И настигают.

Страшная битва: двое против ста. Медведь-берсерк выпадает в осадок, израненный Волк схватывается с врагом в последнем хольмганге… Едва не погибает, но Один дарует ему силу, и враг повержен. Добро торжествует, муж воссоединяется с женой, сестра с братом. Короче…

Не видеть добычи лежащему Волку, Медведю в берлоге.Но спляшут на поле копий, и весело Асам в Асгарде.

А-ахренительно! Тьёдар пел час, как минимум. Причем импровизировал. И, судя по реакции слушателей, создал шедевр.

Когда осипший и выдохшийся Певец уронил инструмент, Свартхёвди торжественно поднес ему пива, а потом обнял и поцеловал.

Уверен, наш сказитель предпочел бы поцелуй его сестры, но – Тьёдар перебьется.

Хотя жизнь он точно заработал.

Здешние саги делятся на два типа.

О том, какой славный у нас конунг, ярл или хёвдинг.

И то, что можно было бы назвать мыльной оперой с элементами хоррора. История о том, как некто украл у другого некто нечто ценное, и с этого противоправного события зародилась вражда, растянувшаяся на пару-тройку поколений. Великие битвы из-за грядки с репой. Хотя не следует думать, что такая грядка – пустячок. На севере, в условиях дефицита пахотной земли, от такой грядки может зависеть жизнь не одного человека. И кровь из-за урожая льется самая настоящая. Однако грядка есть грядка. Смешно сравнивать два пуда репы и боевой драккар.

Словом, после своей роскошной драпы Тьёдар стал одним из нас. Медвежонок даже вещи ему вернул, включая оружие. Серебро, правда, экспроприировал и разделил со мной.

Но только потому, что у нас были проблемы с наличными. Собственные-то денежки мы отдали Гедде в качестве поощрительного бонуса.

В общем, ночь прошла насыщенно. А утром мы, то есть я с Медвежонком, Гудрун, Гедда с тремя родичами и представителем зятя, могучим дядькой по прозвищу Два Лосося, и, конечно, Тьёдар Певец, взошли на борт восьмивесельного баркаса и двинули на юг.

Глава 27

Битва на отмели

– Кто-кто? – переспросил я.

– Ульфхам. Ульфхам Треска, кажется, так, – повторила Гудрун. – А бонда того звали Ярп Большой Бобер.

– А кто именно привел туда раненого Ульфхама?

– Ульф, не кричи. Я же не знала, что это так важно. Я бы спросила.

– Прости, родная.

Уж на нее мне точно орать не стоит. Наоборот, благодарить со всем пылом, потому что я ведь тоже ночевал у этого Бобра. И вообще никаких вопросов не задавал.

Хотя еще не вечер. На обратном пути заглянем к этому Ярпу.

Но начать следует с Хедебю. Родня Хрёрека точно должна знать, жив он или нет…

Мы вращаем весла вторые сутки. Развлекаем себя разговорами. И песнями. Тьёдар Певец от гребли освобожден. Впахивает по специальности. Как шарманка, крутит славную драпу «Волк и Медведь». От собственных подвигов у меня уже оскомина. Зато весь наш экипаж знает балладу наизусть. И подпевает. Удивительна способность средневековых людей практически с ходу запоминать тексты, особенно ритмичные. Вот что значит отсутствие письменности, не говоря уже об Интернете.

Любуюсь Гудрун.

Когда она мне улыбается… Нет, это невозможно описать. А еще она носит моего ребенка. Уверена, что мальчика. А мне – всё равно. Лишь бы всё обошлось благополучно. Здесь нередко умирают во время родов. Однако до них мы должны вернуться домой, на Сёлунд. Там – Рунгерд. Она позаботится и о дочери, и о внуке.

Так, значит, Ульфхам Треска – жив. Превосходная новость. Обнадеживающая. Ульфхам был чем-то вроде личного телохранителя Хрёрека. И ходил с ним на одном драккаре. Вместе с варягами. Трувор, Ольбард, Стемид…

Мы все были как братья, все, кто сидел на румах Красного Сокола, но варяги еще и одного со мной языка. И пусть я сейчас говорю по-скандинавски так же хорошо, как по-русски, а все же родной язык и есть родной. Я вышел из варяжской компании, когда выбрал в жены Гудрун и побратался со Свартхёвди… Но – родина есть родина… Мне вдруг остро захотелось домой, в Россию. Вернее, на Русь… Вернее, туда, на землю, которая когда-то станет Русью. Чтобы знакомые леса вокруг, знакомые птицы… Спору нет, фьорды потрясающе красивы. Но там – дом. Там и листва другая, и почва… И пахнет иначе.

Или мне просто надоел холод? Объективно: что мне там делать, на будущей Руси? Служить Гостомыслу? Это даже не смешно. Всё равно что предпочесть должность младшего лейтенанта в задрипанном гарнизоне званию полковника гвардии. Правда, там, в будущей Новгородской губернии, у меня есть враг. Князь Водимир его зовут.

Как же давно это было…

– За нами погоня, – флегматично сообщил Свартхёвди.

Три лодки под парусами. Народу в каждой – человек по десять. И гребут усердно…

Тьёдар отложил свою музыкальную доску…

– Я их знаю, – сообщил он после краткого раздумья. – Люди Вагбранда-ярла.

– Почему так думаешь?

– А на первой лодке сам Вагбранд-ярл.

Вот же настырный молодой человек.

Всё-таки достал…

– Может, не тронут нас? – не очень уверенно интересуется один из родичей Гедды Соленого.