Порри Гаттер и Каменный Философ - Андрей Жвалевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В комнате 1114а уже сидели мрачные МакКанарейкл, Развнедел и Браунинг. Бубльгум задумчиво смотрел в окно. У стены бледнел Фантом Асс.
– Наконец-то, – произнес он, завидев Порри. – Надеюсь, вам не надо напоминать, мистер Гаттер, что на 399 непроверенных подозреваемых осталось семь суток.
– Не надо нам ничего напоминать, мистер Асс, – сухо сказал Бубльгум. – Мы успеем обработать и 399. Проблема в том, как их убедить сюда прийти.
В дверной проем осторожно просунулась голова Сена.
– Прошу прощения, – сказал он, – но тут народ толпится. Человек двести. Все спрашивают, когда начнут отпечатки пальцев снимать. Волнуются.
Сен в нетипичной для себя манере переминался с ноги на ногу.
– Мистер Аесли! – подозрительно спросила мисс Сьюзан. – Откуда вдруг такой наплыв желающих? И почему вас это так беспокоит?
Мальчик вздохнул и решил, что отпираться бессмысленно:
– Вчера вечером я пустил слух, что тех, кто не сдает отпечатки, будут обезмаживать. И сегодня – последний срок.
– Великий Мерлин! – ахнул ректор. – Как ты додумался до такой… такого обмана?
– Это не обман! – обиделся Сен. – Это стандартная политтехнология[77] и Пи-Ар[78]. Называется «контролируемая утечка информации»[79]. Я сказал, что Порри мне сказал, что комиссия решила наказывать нарушителей замудливанием.
– Не говорил я ничего такого! – изумился Порри.
– Конечно, не говорил. И если у тебя кто спросит, сразу кричи, что все это неправда и слухи. Кстати, уважаемые профессора и члены комиссии, вы тоже, пожалуйста, все отрицайте.
– Конечно, будем, – пожал плечами Развнедел, – это ведь ерунда какая-то.
– Отлично! – обрадовался Сен. – Только маленькая просьба: делайте это горячо и искренне, а ты, Порри, можешь даже добавлять: «Ну Сен, ну и фантазер!»
– Но зачем? – даже Бубльгум пока не понимал логики происходящего.
– Чтобы у них не осталось никаких сомнений в том, что любого, не сдавшего отпечатки, ждет принудительное обезмаживание!
– То есть мы должны говорить правду, чтобы убедить всех, что мы имеем в виду совсем другое? – Фантом Асс прищелкнул языком. – Какой тонкий ход!
– Политтехнологии, – исчерпывающе объяснил Сен, который окончательно перестал бояться, что его накажут за самодеятельность. – Ну что, запускать?
Первыми в 1114а ворвались Малхой, Грэбб и Койл. Руки их были предусмотрительно вымазаны чернилами, а глаза содержали мольбу.
– Вы ведь уже сдали отпечатки? – удивилась МакКанарейкл. – По-моему, еще в первый день!
– А вдруг они потерялись? – заканючил фан-клуб имени Порри Гаттера. – Или стерлись? Столько времени прошло…
– Черт-те что! Дайте пройти!
Троица попятилась, и мисс Сьюзан вышла в коридор. Очередь у дверей в спецкомнату впечатляла. Впереди стояли два десятка человек, с которыми явно поработала Мергиона, остальные были целы, но выглядели чрезвычайно растерянными.
МакКанарейкл поджала губы, помолчала, а потом отчеканила:
– Информация о принудительном обезмаживании не соответствует действительности. Всё это выдумки от начала до конца! Все меня поняли?
По округлившимся от ужаса глазам студентов стало ясно, что все всё поняли.
Весь день комиссия работала как заведенная. К снятию магических отпечатков подключился Югорус Лужж, который транслировал хиромантическую информацию в базу данных в голове Сьюзан. Брюзжащего Фантома Асса привлекли к дактилоскопическим действиям. Но всех желающих обслужить так и не удалось.
В десять вечера ректор самолично вышел к очереди и объявил:
– На сегодня все (школьники в ужасе притихли), но, учитывая ваше чистосердечное желание помочь следствию, комиссия продолжит работу и завтра. Ну а уж послезавтра… – Бубльгум глубокомысленно покачал головой и вернулся в комнату.
Из-за дверей донеслось деловитое покрикивание Сена:
– Так, у кого с собой магические карандаши? Записываем номер своей очереди на руке. Кто записал – подходим ко мне, отмечаемся. Что значит «Я с утра не смогу»? Ты слышал, что сказал ректор?…
Энтузиазм подозреваемых настолько ускорил процесс идентификации, что всего за пять дней удалось проверить практически всех. Вечером двадцать восьмого ноября в папках на столе Гаттера и в голове МакКанарейкл было зафиксировано 665 отпечатков (плюс взятые в первый же день отпечатки Фантома и Браунинга). Ни один из них не совпадал с третьим следом на уликах.
– Остался один подозреваемый, – подытожил Асс. – Методом исключения мы можем неопровержимо считать, что он и есть преступник. Я вызываю конвой. Кстати, кто он?
– Мистер Клинч, – вздохнул Бубльгум. – Выманить уважаемого завхоза из кладовки не удалось даже под предлогом выдачи квартальной премии.
– Что ж, – произнес Фантом, вынимая полосатую волшебную палочку. – В данном случае мы можем действовать с предельной жестокостью…
– Подождите, – забеспокоился Порри. – Давайте я попробую пробиться к мистеру Клинчу. Он ко мне хорошо относится… относился.
– Но это может быть опасно, – в свою очередь забеспокоился Лужж.
– А я возьму с собой Аесли и Пейджер!
– Только вы там поаккуратнее, – попросил Бубльгум. – Хорошего завхоза найти – большая проблема.
Друзей Гаттеру долго искать не пришлось. Каждое утро он вытаскивал Мерги из преподавательской буквально за уши[80]. Еще пара дней тренировок под руководством Тринити и заводного, как пропеллер, Джеки Чана, – и мисс Пейджер станет просто опасна для окружающих.
Там же проводил все свободное время Аесли. Подозрительно притихший, он сидел в углу, обложившись мудловскими руководствами по паблик рилейшнз и психологическому кодированию[81]. О том, что из этого может получиться в сочетании с наследственным опытом затуманивания, Порри старался не думать.
Предложение отправиться к забаррикадировавшемуся Клинчу было встречено криками радости (особенно со стороны наставников Мергионы), и через три минуты тройка уже стояла перед кладовкой завхоза.
– Мистер, – осторожно сказал Порри, обращаясь к запертой двери, – Мистер Клинч! Открой пожалуйста…
– Убирайся! Все убирайтесь! Дырку от бублика вы получите, а не Клинча! – донеслось изнутри. – Метафора. Сам придумал.
– Не понимаю, – громко произнес Сен, – такой большой и сильный завхоз, а боится такой ерунды.
– Это совсем не больно! – заверила Мергиона.
– «Это совсем не больно»! – передразнил ее Клинч. – Именно это и говорила мне рыжая Пеппи. «Дяденька, сыграем в моряков-разбойников? Это совсем не больно!»
Из подвала раздался глухой стук, как будто кто-то колотил деревянным костылем по каменной стене.
– Это он колотит деревянным костылем по каменной стене, – сообразил Порри.
– Я могу его вырубить, – прошептала Пейджер. – Как только откроется дверь, вы отвлеките его внимание, а я пробегу по стене…
– Подожди, Мерги, – шепнул в ответ Аесли. – Дадим ему последний шанс. Капитан Клинч! Точнее… майор Клинч, правильно?
Завхоз прекратил вопить, пару раз стукнул костылем и внимательно затих.
– Да… майор, – сказал Клинч после некоторого раздумья. – Я был майором, действительно… Черт меня дери, а я и забыл…
– Вы ведь командовали спецподразделением, которое охотилось за Врагом Волшебников, майор. Вы помните, как это было?
– Да… Да, я помню. Я многое помню из того, чего нельзя рассказывать. А мне есть о чем рассказать…
– Что? – переспросил Сен.
– Я говорю, есть о чем рассказать! – повысил голос завхоз.
– Погромче, пожалуйста, нам не слышно! – прокричал Сен, прикрывая рот рукой.
– Рассказать, говорю, есть о чем!
– А?! Не слышно ничего из-за двери!
Клинч чертыхнулся, помянул недобрым словом звукоизоляцию и загремел ключами.
– Круто! – шепнула Мерги.
– Русская сказка «Колобок», страница четыре, – бесстрастно прокомментировал Сен.
– О чем это вы? – подозрительно спросил Мистер сквозь узкую щель.
– Мы много слышали о вас, сэр, – бойко ответил Аесли, – но нигде не могли прочитать.
– Прочитать? Не смеши меня, сынок! Это секретная информация. Даже я не знаю всего, что помню!
– Здорово! – искренне восхитилась Мерги. – А это как?
– А вот так! Нас было восемь. Восемь закаленных бойцов, побывавших во всех горячих точках[82]. Три дня и три ночи мы шли по пятам Того-из-за-которого-министерство-безопасности-провело-десять-лет-без-отпусков. И вот на четвертые сутки мы напали на его след…
Никогда в жизни Порри не слышал такого вдохновенного вранья. Сначала спецназовцы напали на след, и тот оказал им бешеное сопротивление, давая хозяину возможность уйти подальше. Потом они пятнадцать часов сидели в засаде – пока не пришел официант и не объявил, что заведение закрывается.
