Познакомлю со смертью - Ольга Баскова

— А какое отношение моя личная жизнь имеет к данному делу? — возмутился Константин.

— Какое? — Ларису было не остановить. — Да самое прямое! Не нам ли с Пашкой ты недавно сознавался, что любил каждую? А потом оправдывался, мотивируя расставания с ними их же недостатками, которые сразу не бросались в глаза? Где же твоя интуиция? Тебе трудно признать, что ты вообще ее не имеешь! А твой аналитический ум? Его у тебя никогда и не было.

На языке Константина вертелись обидные слова, но он усилием воли заставил себя сдержаться. Лариса перекинулась на Киселева.

— Твоя личная жизнь тоже не пример для подражания, — кричала она.

— Возможно, но вчера я помирился со своей бывшей женой, — спокойно заметил Киселев.

— Надолго? — продолжала надрываться Лариса. — Впрочем, желаю счастья. Да, кстати, а как же твоя пассия Лина? Конечно, нет ничего проще: сегодня ты поговоришь с ней и вышвырнешь вон. Как в таких случаях говорят? Поматросил и бросил! И плевать на ее чувства и надежды. Мужикам все дозволено. Одну бросят — другую найдут.

— Ты всегда знала, что я любил Настю, — сказал Киселев.

— Любил, безусловно, страдал тайно, за кленом стоял, а потом шел домой и трахал продавщицу. Она-то небось не знала, как ты бывшую жену каждый день глазами провожаешь? Но мужикам можно. И Настена твоя тоже думала о тебе и жила с другим? Чего отворачиваешься? Верность только бабам сохранять пристало, а у мужика другая натура, ему, видите ли, без секса не прожить.

— По-моему, поднятая тобой тема к делу не относится, — подал голос Константин.

— Еще как относится, — возразила Лариса. — Вы свое счастье ищете, пробуете по сто раз семью создавать. И я собираюсь за счастье бороться.

Скворцов не выдержал. Подойдя вплотную к девушке, он заорал:

— Так ты, дура, с убийцей семью создавать собралась! Ты собралась, а его мнения никто не знает!

Лариса поднялась и вышла из кабинета, с силой хлопнув дверью.

— Ну вот, хороший разговор получился, — печально проговорил Кравченко, — я же вас просил, ребята…

— Вы и сами повышали голос, — напомнил ему Павел. — А в Лариску будто черт вселился. Ничего слушать не хочет.

— Глаз с нее не спускать, — приказал полковник. — Чую, ждет нас еще работа.

Алексей Степанович едва успел произнести эти слова, как открылась дверь и вошла Кулакова. С решимостью во взгляде она положила на стол Кравченко листок бумаги.

— Что ты тут такое написала, Лариса? — спросил полковник, надевая очки.

— А вы вслух прочтите, — ухмыльнулась женщина. — Ухожу от вас. Я дура, вы умные. Вот и ищите другую. Заявление об увольнении сейчас подпишете или позже прийти?

— Заявлению твоему я хода не дам, — Кравченко жестко посмотрел ей в глаза.

— Значит, я продолжу сюда за зарплатой ходить, — рассмеялась Кулакова. — В вашем задании я больше не участвую. И следопытов за мной не посылайте.

Кравченко поднялся со стула и подошел к Ларисе. Его лицо побагровело.

— Вы пока еще носите погоны! — громким начальственным голосом обратился он к оперативнице. — И вы еще моя подчиненная. Как старший по званию требую прекратить разговоры и исполнять приказы!

Лицо Ларисы побелело. Она открыла рот, намереваясь что-то сказать, но Алексей Степанович опередил ее:

— Заявление об увольнении отменяется. Идите и пишите другое, с просьбой предоставить отпуск. Его я подпишу. Это первое. Второе. Вы только сегодня поставили своих коллег в известность, что не хотите продолжать операцию. Смею напомнить: это не ваша прихоть, а приказ начальства. Так как вы честно признались, что не будете нам помогать, мы должны подумать, как изменить ход операции, и на это нам нужно не менее трех дней. Как ваш начальник приказываю: в течение трех дней не предпринимать самостоятельных действий, могущих привести к срыву операции. Через указанное время доложить о предпринимаемых вами в будущем шагах. А теперь вы свободны. Идите и переписывайте заявление, — он развернулся к Ларисе спиной, чего не делал никогда, но это ее не смутило. Быстрым шагом женщина покинула его кабинет, направившись к себе. Для написания нового заявления ей понадобилось пять минут, и вскоре новый листок лежал перед полковником, который не медля подписал его. Кулакова, не говоря ни слова и чувствуя огромное облегчение, поспешила выйти из здания.

Алексей Степанович, повернувшись к оперативникам, повторил:

— Глаз не спускать!

— Думаете, она поставит операцию под угрозу срыва? — поинтересовался Павел.

— Она уже сделала это, — полковник вытер пот со лба. — Теперь нам с вами надо выработать новый план действий. За три дня, думаю, успеем.

— Я считаю, Лариска не побежит к Кочетову и даст нам эти три дня, — сказал Константин. — Конечно, мы что-нибудь придумаем. Ее, дуру, жалко. Да и идея хорошая была. Кстати, Алексей Степанович, кто за ней следить будет? На меня и Киселева у нее отменный нюх.

Кравченко нажал кнопку селектора:

— Виктор Николаевич, пригласите ко мне Пашкова. Это наш стажер, — пояснил он. — Парень самолюбивый и способный. Три дня поторчит у Ларискиного дома. Уверен: их она проведет безвылазно. Очень уж трудно ей притворяться. А через три дня, — он пристально посмотрел на Константина, — есть у нее на вас нюх или нет — меня это мало колышет. Головой за нее отвечаете.

Глава 40

Лариса летела из управления как на крыльях. Она решила первую проблему. Оставалось еще две: признаться Олегу, что никакая она не бизнесменша, и поговорить с Сергеем о расставании. Вторую проблему ей захотелось решить прямо сейчас, и она взглянула на часы. Очень хорошо, у Сергея через полчаса обеденный перерыв, а этого времени ей хватит, чтобы подъехать к месту его работы. Через секунду Кулакова набирала телефон бывшего жениха, договариваясь о встрече.

Сидя в маленьком парке возле одного из корпусов университета, Лариса думала, как начнет разговор. Несмотря на чувства к Олегу, ей было искренне жаль Сергея. Когда она увидела его нескладную фигуру и эту своеобразную походку (Сергей ходил, как-то по-особенному выкидывая вперед ноги), ей захотелось плакать. С усилием женщина подавила в себе это желание: предстояло еще взглянуть в любящие и счастливые глаза и сказать то, чего он никак не ожидал услышать.

— Здравствуй, любимая, — он подбежал к ней, хотел обнять, но Лариса отстранилась.

— Не спеши, Сережа, — она набралась храбрости и посмотрела ему в глаза. — Я хочу сказать тебе кое-что. Заранее прошу простить меня.

— Что случилось? — Сергей снял очки и от этого стал выглядеть еще более нелепо и жалко.

— Наша свадьба не состоится никогда, — жестко произнесла Лариса. — Я встретила другого человека и полюбила его.

— Встретила и полюбила? — переспросил Сергей. — Выходит, меня ты не любила никогда?

— Мне казалось, что любила, — Кулакова чувствовала себя как никогда неуютно. — Но ты ведь знаешь, как это бывает. Такое случается с миллионами людей.

— Случается, — кивнул бывший жених. — А можно узнать, где ты его встретила?

— Какая разница? — Лариса не ожидала допроса. Ей казалось, что, узнав об этом, Сергей обидится и уйдет, но он упрямо продолжал стоять и пытливо смотреть на нее.

— И все же я жду ответа, — решимости, прозвучавшей в его голосе, она не ожидала.

— Разве это важно? — выдавила из себя Кулакова.

— Представь себе. Должен же я знать, кому отдаю свою любимую, — на его лице не было и тени улыбки. — Ты меня не любишь, однако я тебя еще продолжаю любить и чувствую за тебя ответственность.

— О, вот это напрасно, — отмахнулась Лариса.

— Вы работаете вместе? — задал Сергей следующий вопрос.

— В какой-то степени да, — ответила оперативница и поднялась со скамейки. — Прости, дорогой, но знакомить я вас не буду и на свадьбу тебя не приглашу. Даже если у тебя есть еще вопросы, извини, — она развернулась и быстро пошла по аллее. Сергей долго смотрел ей вслед.

Решив вторую проблему, Кулакова стала думать об объяснении с Олегом. То оно казалось ей самым легким из уже состоявшихся, то самым трудным. Девушка успокаивала себя тем, что оно состоится не завтра. Начальство дало ей три дня, и это хорошо. За это время она так же, как и ее коллеги, обдумает план действий, а пока отсидится у родителей, сказав Кочетову, что заболела и не может с ним видеться: притворяться целых три дня было выше ее сил.