Предместье - Всеволод Кочетов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Собрать всех трактористов! - приказал он, входя в правление колхоза. - Вот еще новая история!..
Но трактористов удалось отыскать только под утро. Курочкин обнаружил их в лесу, забившихся в старую землянку, брошенную весной зенитчиками. Ребята яростно там митинговали. Курочкин приказал им построиться и привел к правлению. Долинин вышел навстречу:
- В чем дело, ребята?
- А что мы, как крысы... - начал Касаткин.
- Не лезь! - одернул его за плечо Леонид Андреич. - Дело в том, товарищ секретарь, - пояснил бригадир, - что ребята хотят в армию. Постоять за Советскую власть.
- Это замечательно. Это очень хорошо. - Долинин закусил губу. - А вы, Леонид Андреич, тоже хотите уйти и бросить колхоз в такую ответственную минуту? Ведь если вовремя не посеять хлеб, опять придется есть гнилую картошку.
- В армии харч есть! - крикнул кто-то из-за спин плотно сдвинувшихся насупленных ребят.
- Что мы вырастим, то и в армии будет, - ответил Долинин.
- Так я бы, Яков Филиппович, - заговорил бригадир, - может быть, и не ушел бы. А раз все идут, что мне здесь одному делать? Надо и мне...
- Все это, конечно, похвально, ребята, еще раз вам говорю.
Долинин спустился с крыльца к трактористам. - Но какая польза от вас в армии? Оружие вы и в руках не держали, стрелять не умеете, ползать по-пластунски - тоже. Если думать о защите Родины всерьез, давайте наладим сначала учебу. Будем изучать оружие, постреляем, потом я приглашу кого-нибудь из танкистов
лейтенанта Ушакова, например, - попрошу показать вам танк, научить водить его. Вот тогда вы и будете полноценными бойцами.
Предложение Долинина понравилось - сначала раздались отдельные одобрительные возгласы, мало-помалу они превратились в общий шум и крик:
- Это подходит! А то работа да работа. Если только работа нужна, тогда и баб за руль посадить можно.
- Что такое? - строго окрикнул Долинин. - Что за разговоры: "баб"?
- Ну, женщин, девчонок, товарищ секретарь. А наше дело мужское. Пусть работа, только чтобы одновременно и к армии готовиться.
- Договорились, - сказал Долинин. - Нажмите на ремонт как следует, ребятки, по-товарищески вас прошу.
- Все равно, не дольше, как до зимы, согласны остаться! - выкрикнул сынишка Лукерьи. - А зимой уйдем.
- Зимой тебя с печи не сгонишь, - вместо Долинина ответил ему бригадир.
- Посмотрим!
Когда ребята разошлись, Долинин шутливо пожурил Маргариту Николаевну за слабость нервов.
- Дело не в нервах, "Яков Филиппович, а в том, что я в детском саду никогда не работала и разговаривать с таким народом не умею. Вы же сами слышали: "Это - мужская работа", "это - бабья"... Тоже мне - мужчины! С ними строгость нужна. Вот Цымбал крепко умел их держать. А я разве строгая!
- Для женщины - достаточно.
- Вижу, и вы делите работу на мужскую и на женскую.
Первый раз за эту беспокойную ночь Маргарита Николаевна улыбнулась.
- А что же?.. - ответил Долинин. - Окончится война, минуют не менее трудные послевоенные годы, и - что вы думаете - разве мы не освободим вас от многих непосильных вам работ?
- Я, например, в этом не нуждаюсь. Я могу делать что угодно.
Маргарита Николаевна гордо выпрямилась и осуждающим взглядом окинула Долинина с ног до головы.
Узнав от навещавшей его Вареньки об истории с неудачным ремонтом и с трактористами, Цымбал начал разговор о выписке из медсанбата. Варенька пыталась его уговорить не делать этого, уговаривали и сестры, и врач протестовал: рано, дескать, спешить незачем. Но Цымбал, как всегда, упрямствовал. Он уже испытал свою ногу, расхаживая ночами по палате. Нога еще побаливала, но службу служить могла, а большего, по мнению Цымбала, от нее и не требовалось. И в один из пасмурных ветреных дней, отмахиваясь от советов и предостережений, он поблагодарил работников медсанбата, попрощался с ними, затем выломал из черемухового куста в палисаднике крепкую палку и, опираясь на нее, прихрамывая, спустился к перевозу.
Окруженный ребятами, он сидел вскоре на бревне возле тракторного сарая и расспрашивал о житье-бытье во время его отсутствия.
Ребята хвастали успехами в стрельбе из винтовки, показывали пробитые мишени.
- Очень мило, - сказал Цымбал. - А ни одна машина еще и отремонтирована. Вы у меня бунтовать бросите! С завтрашнего дня я вас возьму в работу. Ясно?
- Ясно, товарищ директор, - ответили ребята радостно.
Они были довольны, что вернулся их директор; им нравилось, что ими снова будет руководить твердая рука, что Цымбал никогда ни перед чем не теряется, что его все окружающие уважают и даже побаиваются. "С таким чего не работать?" - говорили они между собой и всем своим видом подчеркивали, что работают лишь потому, что не хотят уронить чести МТС, руководимой таким директором.
Варенька, собравшаяся было навестить в этот день Цымбала, в медсанбате его уже не нашла, догадалась, в чем дело, и тоже явилась к тракторному сараю. Но Цымбала не было уже и там. Он томился и рано ушел домой отдохнуть. Варенька увидела его лежащим на постели.
- Зачем вы это сделали, Виктор! - воскликнула он, входя. - Вам же говорили: не спешите. А запустение-то у вас какое!
Она оглядывалась вокруг.
- Три недели хозяина в доме не было.
Варенька принялась прибирать в комнате; потом сбегала на скотный двор, принесла парного молока.
- Да ну его! - Цымбал отстранил кувшин с молоком. - Детская пища.
- Вы в таком состоянии, когда детская пища вам в самый раз. Поправляться надо, Виктор!
Варенька хлопотала долго и ушла только тогда, когда наступило время вечерней дойки. По дороге ее встретила Маргарита Николаевна и спросила:
- Вернулся?
- Вернулся. Слабый очень, ты бы поухаживала за ним.
- Не захочет. - Маргарита Николаевна вздохнула. - Ворчать начнет.
- Что ты, ворчать! Я, например...
- Ты другое дело, - перебила Маргарита Николаевна. - Тебя, такую глупенькую, и волк в лесу встретит - не тронет.
Она охватила тонкой своей рукой смуглую шею Вареньки, привлекла девушку к себе и поцеловала у нее за ухом. Вареньке стало щекотно, она засмеялась.
- Сходи все-таки! - крикнула вслед уже удалявшейся Маргарите Николаевне, - И тебя, может быть, не съест.
Заглянул к Цымбалу и Ушаков. Они поговорили о только что закончившихся боях, о том, что планы гитлеровцев опять надолго расстроены. Ушаков сообщил, что хотя мастерская и загружена ремонтом боевых машин, но теперь он снова может помочь МТС.
Через несколько дней, к величайшей радости Вареньки, ее коровенок освободили от пахоты, распущены были и "мобилизованные землекопы" - в поле на смену им всем вышли три трактора. Для Цымбала наступила такая же беспокойная пора, как и весной. Трактористы старались, конечно, но машины по-прежнему то и дело выбывали из строя; с ними могли сладить только разве водители самой высокой квалификации, а таких не было и не предвиделось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});