Легенды и мифы Древней Греции и Древнего Рима - Николай Кун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Европа
У царя богатого финикийского города Сидона, Агенора, были три сына и прекрасная, как бессмертные богини, дочь. Звали эту юную красавицу Европа. Приснился однажды сон дочери Агенора. Она видела, как Азия и тот материк, что отделен от Азии морем, в виде двух женщин боролись за нее. Каждая женщина хотела обладать Европой. Побеждена была Азия, и ей, воспитавшей и вскормившей Европу, пришлось уступить ее другой. Проснулась в страхе Европа, не могла понять она значения этого сна. Смиренно стала молить юная дочь Агенора, чтобы отвратили от нее боги несчастья, если грозит ими сон. Затем, одевшись в пурпурные одежды, затканные золотом, пошла она со своими подругами на зеленый, покрытый цветами луг, к берегу моря. Там, резвясь, собирали сидонские девы цветы в свои золотые корзины. Одни из них собирали душистые, белоснежные нарциссы, другие же – пестрые крокусы, а те – фиалки и лилии. Сама же дочь Агенора, блистая красой своей среди подруг, подобно Афродите, окруженной харитами, собирала в свою золотую корзиночку одни лишь алые розы. Набрав цветов, смеясь, стали водить девы веселый хоровод. Их молодые голоса далеко разносились по цветущему лугу и по лазурному морю, заглушая его тихий, ласковый плеск. Недолго пришлось наслаждаться прекрасной Европе беззаботной жизнью девы. Увидал ее сын Крона, могучий тучегонитель Зевс, воспылал к ней любовью и решил ее похитить. Чтобы не испугать своим появлением юной дочери Агенора, принял он вид чудесного быка. Вся шерсть быка-Зевса сверкала, как золото, лишь на лбу у него горело, подобно сиянию луны, белое серебряное пятно, золотые же рога быка были изогнуты, подобно молодому месяцу, когда впервые виден он в лучах пурпурного заката. Глаза быка горели нежной страстью. Появился чудесный бык на поляне и легкими шагами, едва касаясь травы, пошел к девам. Не испугались его сидонские девы, они окружили дивное животное и ласково гладили его. Бык подошел к Европе, он лизал ей руки и ласкался к ней. Дыхание быка благоухало амброзией, весь воздух был напоен этим благоуханием. Европа гладила быка своей нежной рукой по золотой шерсти, обнимала его голову и целовала его. Бык лег у ног прекрасной девы, он как бы просил ее сесть на него. Увидав это, Европа громко стала звать подруг:
– Скорей, скорей бегите сюда. Давайте сядем на этого чудесного быка. Смотрите, как ласково смотрит он на нас! О, у него разум человека! Только даром речи не обладает он. Давайте покатаемся на нем. Смотрите, какой он смирный!
Европа на быке плывет через море. Фрагмент росписи на вазе. Ок. 350 г. до н.э.
Смеясь, села Европа на широкую спину быка. Хотели и другие девушки сесть с ней рядом. Вдруг вскочил бык и быстро помчался к морю. Похитил он ту, которую хотел. Громко вскрикнули от испуга сидонянки. Европа же протягивала к ним руки и звала их на помощь, но не могли помочь ей сидонские девы. Как ветер, несся златорогий бык. Он бросился в море и быстро, словно дельфин, поплыл по его лазурным водам. А волны моря расступались пред ним, и брызги их скатывались, как алмазы, с его шерсти, не омочив ее. Всплыли из морской глубины прекрасные нереиды; они толпятся вокруг быка и плывут за ним. Сам бог моря Посейдон, окруженный морскими божествами, плывет впереди на своей колеснице, своим трезубцем укрощает он волны, равняя путь по морю своему великому брату Зевсу. Громко звучит труба Тритона, а нереиды поют свадебные гимны Европе и Зевсу. Трепеща от страха, сидит на спине быка Европа. Одной рукой держится она за золотые рога его, другой же подбирает край своего пурпурного платья, чтобы не замочили его морские волны. Напрасно боится она; море ласково шумит и не долетают до нее его соленые брызги. Морской ветер, играя, колышет кудри Европы и развевает ее легкое покрывало. Все дальше берег, вот уже скрылся он в голубой дали. Кругом лишь синее небо да море. Тогда дрожащим от страха голосом сказала Европа:
– О, куда ты несешь меня, божественный бык? Кто ты? Не бог ли ты? Иначе разве мог бы ты так легко рассекать ногами морские волны. Ведь никогда не всплывают на сушу дельфины, а быки боятся соленой морской влаги. Не омочив шерсти, несешься ты по морю. Может быть, ты взлетишь сейчас, подобно легкокрылой птице, на воздух? О, зачем я, несчастная, покинула сегодня дом отца, зачем доверилась тебе! О, сжалься надо мной, великий колебатель земли, Посейдон. Ведь это ты несешься, повелитель морских пучин, во главе этого шествия! Ты ведешь его по морю!
И ответил тогда Европе златорогий бык:
– Успокойся, дивная дева! Не бойся меня! Я – Зевс-громовержец. Только по виду я – бык, я могу принимать любой образ. Любовь к тебе заставляет меня плыть по лазурному морю под видом быка. Ты будешь жить на благодатном острове Крите, который был моей колыбелью. Там будет твой брачный чертог. Родятся у тебя на Крите три сына. Могучими царями будут они. Они будут повелевать Критом и многими народами.
Так сказал Зевс. Исполнилось его слово. Скоро показались в морской дали берега Крита. Быстро приплыл к нему со своей драгоценной ношей бык-Зевс и вышел на берег. Стала женой Зевса Европа и жила она с тех пор на Крите. Три сына родились у нее и Зевса: Минос, Радаманф и Сарпедон. Велика была слава во всем мире этих могучих и мудрых сыновей громовержца Зевса.
Кадм
Когда Зевс под видом быка похитил Европу, опечалился ее отец, царь Сидона, Агенор. Ничто не могло его утешить. Призвал он трех сыновей своих – Фойникса, Киликса и Кадма – и послал их отыскивать Европу. Под страхом смерти запретил он сыновьям своим возвращаться домой без сестры. Отправились сыновья Агенора на поиски. Скоро покинули Кадма Фойникс и Киликс. Они основали два царства: Фойникс – Финикию, а Киликс – Киликию, и остались в них.
Кадм один отправился дальше искать сестру. Долго странствовал он по свету, всюду расспрашивая о Европе. Разве мог он найти сестру, раз сам Зевс скрыл ее от всех! Наконец, потеряв надежду найти сестру и опасаясь вернуться домой, решил Кадм навсегда остаться на чужбине. Он пошел в священные Дельфы и вопросил там оракула стреловержца Аполлона, в какой стране поселиться ему и основать город. Так ответил Кадму устами пифии Аполлон:
– На уединенной поляне увидишь ты корову, которая никогда не знала ярма. Следуй за ней, и там, где ляжет она на траву, воздвигни стены города, а страну назови Беотия.
Кадм, убивающий дракона. Фрагмент росписи килика. Ок. 350–340 гг. до н.э.
Получив такой ответ, покинул Кадм священные Дельфы. Лишь только вышел он за ворота, как увидал белоснежную корову, которая паслась, никем не охраняемая, на поляне. Пошел за ней Кадм со своими верными сидонскими слугами, славя великого Аполлона. Уже миновал он долину Кефиса, как вдруг остановилась корова, подняла голову к небу, громко замычала, посмотрела на следовавших за ней воинов и спокойно легла на зеленую траву. Полный благодарности Аполлону, опустился Кадм на колени, поцеловал землю своей новой родины и призывал благословение богов на незнакомые горы и долины. Кадм тотчас сложил из камней жертвенник, чтобы принести жертву эгидодержавному Зевсу, но так как не было у него воды для жертвоприношения, то послал он своих верных сидонцев за водой.
Невдалеке была вековая роща, которой еще никогда не касался топор дровосека. Среди этой рощи находился глубокий грот, весь заросший кустарником, вокруг него лежали нагроможденные в беспорядке громадные камни. Из этого грота вытекал источник с хрустально-прозрачной водой, журча меж камнями. В гроте же жил громадный змей, посвященный богу войны, Аресу. Огнем сверкали его глаза, из пасти, усаженной тройным рядом ядовитых зубов, высовывалось тройное жало, золотой гребень грозно колыхался на голове змея. Когда слуги Кадма подошли к источнику и погрузили уже сосуды в его студеную воду, выполз из грота с грозным шипением змей, извиваясь между камнями своим громадным телом. Побледнели от страха слуги Кадма, выпали у них из рук сосуды, леденящий ужас сковал их члены. Поднялся на хвосте змей; выше вековых деревьев леса его голова с разинутой пастью. Прежде чем кто-нибудь из сидонян мог подумать о бегстве или защите, бросился на них ужасный змей, одних растерзал он своими острыми зубами, других обвил кольцами своего громадного тела, третьих же задушил своим ядовитым дыханием. Погибли слуги Кадма.
Долго ждал Кадм возвращения слуг. Уже солнце стало склоняться к западу, длиннее стали тени на земле, а слуг все нет. Дивится сын Агенора, куда же пропали его сидоняне, чего они медлят. Наконец, пошел он по их следам в рощу, прикрывшись, как панцирем, львиной шкурой, опоясанный острым мечом и с копьем в руках, а еще более надежной защитой служило герою его мужество. Вошел Кадм в рощу и увидал там растерзанные тела своих верных слуг, на телах же их лежал громадный змей и лизал своим тройным жалом их кровавые раны. В горе и гневе воскликнул Кадм:
