Красивая женщина умирает дважды - Анна и Сергей Литвиновы

Очень раздражала его манера полковника выслушивать теории журналиста с эдаким покровительственным видом, мол, что ты там еще нафантазировал, дилетант? А реально он может ему сейчас предъявить исключительно домыслы. Нужно прежде попробовать факты раздобыть.

* * *

Дима чувствовал себя виноватым, когда снова ехал к несостоявшемуся свекру Марии Рыжкиной.

Знал ведь: помочь инвалиду некому, сын по-прежнему в следственном изоляторе. Мог и раньше просто по-человечески бедолагу навестить, продуктов подкинуть. Но нет – бездушно выбросил из головы. И снова вспомнил о нем, лишь когда информация понадобилась.

Да и дома ли Демьян Степанович? В прошлый раз говорил: социальные службы его активно пытаются в богадельню пристроить. Все основания имеются: себя сам обслуживать не может, близких нет. Да, он не хочет, но кто спрашивать будет? Хотя насильно, наверно, тоже нельзя запихнуть.

«А вдруг человек – банально – с голоду уже умер?!»

Стало совсем стыдно. Постарался отогнать слезливые (в духе беременной Митрофановой) угрызения. В домофон звонить не стал, проник в подъезд вслед за собачником. В прошлый раз дверь в квартиру под его рукой подалась, но сейчас оказалась заперта.

Дима без особой надежды нажал на звонок. Тишина. Вот он баран, надо было в прошлый раз номер телефона спросить. Безнадежно подергал ручку. Побеспокоить соседей? Хотя бы выяснить, что с человеком случилось…

Снова нажал на звонок, потом толкнул дверь – и вдруг она подалась.

Полуянов опешил. Но уверенно вступил в квартиру, крикнул:

– Демьян Степанович, вы дома?

– Да, проходите, – донесся из спальни знакомый голос.

Дима отметил: в отличие от прошлого раза, когда в жилье царило запустение, сейчас тут почти порядок. Пол вымыт, под грязную обувь подстелена газета. И ботинки на ней стоят мужские, явно недавно с улицы – целая лужица воды натекла. Юрия, что ли, освободили, а он не знает?

Разулся, вступил в комнату.

Демьян Степанович бледный, но не истощен. И майка свежая.

Увидел его, растерялся:

– Снова вы? Какими судьбами?

– Да свинья я, – честно признал Полуянов. – Должен был гораздо раньше вас навестить.

– Думали, помер? – усмехнулся старик. – Не дождетесь.

– Кто ж помогает вам?

– Друг приехал, – улыбнулся скупо.

– Мне показалось… дверь вроде заперта была, два раза дергал. А потом вдруг открылась.

– Показалось. Мы не закрываем.

– А где сейчас ваш друг?

– Вы про него пришли поговорить? – насупился.

– Я пришел вам пару вопросов про Марию задать, – ответил Полуянов. – Хотя, по совести, должен был приехать к вам раньше. И без всякого повода.

– Кого нынче волнует чужое горе? – отмахнулся Демьян Степанович. – Не играйте запоздало в доброго самаритянина. Что вы хотели узнать?

Больше оправдываться Дима не стал, перешел к делу:

– В прошлый раз вы сказали: Марии иногда звонил какой-то мужчина. Она уходила с ним встречаться, а вашему сыну говорила, будто идет гулять. У вас все-таки нет идей – кто бы это мог быть?

– Зачем вам это ворошить? Память ее хотите опорочить? – горько спросил старик.

Полуянов к вопросу был готов, сразу твердо ответил:

– Нет. Пытаюсь вашего сына спасти. Вы, вероятно, слышали про недавнее и очень похожее убийство. Опять беременная, ночью и в том же парке. У Маши, когда она вышла в декрет, я так понял, завелись денежки. Появились они и у второй погибшей. С каким-то неизвестным мужчиной та тоже встречалась. Я пытаюсь понять: во что они обе могли вляпаться? И не этот ли загадочный мужчина убил их обеих?

– Зачем вам это нужно? Менты давно нашли, на кого повесить всех собак, – саркастически сказал Демьян Степанович. – И по второму убийству найдут. Как им и положено: самого очевидного. Того, кто сам от ее смерти страдает.

– А я не мент, – спокойно ответил Дима, – так что имею право на собственную точку зрения. Считаю, ваш сын не убивал. Думаю, вы со мной согласны. Помогите, пожалуйста! Это в наших общих интересах.

– Никаких особых денег у нее не было, – вздохнул старик. – Машенька – она такая простодушная, к жизни не приспособленная. Услышала от врача, что мне «Ксарелто» нужен для сосудов, сразу побежала в аптеку. Потом жаловалась: «Я-то считала, сколько может лекарство стоить? Ну, тысячу, полторы! А он, зараза, почти четыре оказался!»

– Все-таки купила?

– Нет. Пообещала, что завтра. И точно, на другой день принесла.

– А где деньги взяла, не говорила?

– Вроде подружка ей в долг дала. – Секунду подумал, добавил: – Хотя врала, конечно.

– А откуда на самом деле?

– Какой-то торговлей она занималась. Спекулировала.

– Почему так считаете?

– Слышал однажды. Спрашивала этого: «Куда товар подвезете?»

– Что за товар?

– Не знаю. Я так понял… по обрывкам… какой-то импорт серый. Многое ведь перестали в страну привозить, а людям нужно.

– Маша раньше занималась торговлей?

– Да пыталась. Как все вокруг. И косметику пробовала распространять, и добавки какие-то пищевые. Но не шло у нее. Не тот характер.

– А тут вдруг получилось?

– Да какая из нее бизнесменша? Я говорил: если бизнес пытаешься делать, надо все заработанное в новый оборот пускать, а ты на меня тратишь. Она только отмахивалась: «Не лезьте, дядь Демьян, не в свое дело. У нас другая специфика».

– А сын ваш знал про ее дела?

– Маша просила ему ни слова. Да я и сам понимал: нельзя. Юра ревнивый, мнительный.

– Не знаете, где они познакомились с этим работодателем своим?

– В поликлинике вроде.

– Он, что ли, сотрудник?

– Нет, просто подошел к ней. Маша тогда такая веселая вернулась, хвасталась мне: «Подработку нашла. Хоть от Юрки теперь не зависеть, когда колготки порвутся или мороженого захочется». Я спрашивал, что за дело, думал, может, подсказать что, но заупрямилась, не ответила. Коммерческая тайна. Хотя я не конкурент, что ей скрывать?

– А вы знаете, в какой поликлинике она наблюдалась?

– Да тут рядом, в районной. Через дорогу.

– Спасибо вам большое, – с чувством сказал Дима.

Вдруг показалось – с кухни потянуло табачным дымом. Запах необычный, терпкий – так только кубинские пахнут. Полуянов принюхался, спросил:

– А ваш друг сейчас дома?

– Нет, в магазин ушел, – поспешно отозвался старик.

Но табачиной тянуло отчетливо, вряд ли с улицы – окна закрыты. Да и дверь – тут Полуянов ошибиться не мог – сначала точно была закрыта на замок. Только потом кто-то бесшумно отпер ее изнутри.

«Может, никакой не друг? Сектанты? Или другие какие «солдаты удачи»? Мало ли охотников у беспомощного квартиру отжать?»

– Давайте я вас навещать буду, – предложил Дима. – Апельсины, помыть, просто поболтать.

Но старик решительно помотал головой:

– Не нуждаюсь. Присмотрен. Ты лучше делом займись.

Имелось у Полуянова искушение – не уйти сразу, а заглянуть на кухню, где, за закрытой