Разведчик с Острова Мечты - Алексей Тихонов

— Здорово, дед, — кинул вожак.

— С охоты, Куля? — Старик оживился, видимо только что распознав гостей.

— С охоты, — поморщился разбойник. — А ты чего под кустами хоронишься?

— Так поливает-то как знатно. Промок весь, понимаешь, насквозь. И вам никак тоже досталось?

Вожак предпочел не заметить вопроса.

— Атаманы здесь?

— Ряж с утра не воротился, остальные у себя. А кто с тобой?

— Неважно.

— Ага… Слышь, Куля. Ты скажи там, чтобы мне чего с обеда принесли, а? Совсем живот подвело, а тут еще дождь этот проклятый. Мне б, понимаешь, согреться чего…

— Страж? — хмыкнул Шагалан, когда миновали ворота.

— Какое, — отмахнулся Куля. — Так, пес привратный.

Из-под сапог с обиженным гоготом разбежалась стая гусей. Несколько человек повернули головы в сторону вошедших и, признав своих, продолжили прежние занятия. Местные псы ими вообще пренебрегли. Почти пересекши небольшую утоптанную площадку за воротами, вожак остановился:

— Вот что, ребята. Я парня отведу к атаманам, а вы топайте по домам. Нечего зря слоняться. Да смотрите не болтайте про сегодняшние дела, слава вам от того невеликая, а вот стыда не оберетесь. Это перво-наперво тебя касается, Багер.

— А почему меня? — оскорбился кривоносый парень.

— Языком молотить больно любишь, вот почему. Ступай!

Не оглядываясь, Куля уверенным шагом повел юношу к самому приметному в деревушке дому. Двухэтажное бревенчатое строение Шагалан принял поначалу за церковь, настолько выделялось оно из своего окружения аляповатой роскошью. Гонтовая крыша была хитро изломана, там и тут из нее торчали крохотные башенки, в свинцовых переплетах окон переливались разноцветные стекла. Резные доски обильно покрывали весь фасад, еще больше сгущаясь вокруг высокого крыльца. На нижней, непросохшей от дождя ступеньке сидел лохматый полуголый мужик и сосредоточенно возился со снятым сапогом. Рядом — прислоненное к стене копье. Как и привратник, мужик обратил внимание на посетителей, когда те уже подошли вплотную.

— Привет, Маглис, — заговорил Куля.

Лохматый вытащил изо рта кусок дратвы.

— Здорово. Быстро обернулись.

— Нам к Аалю. Он там?

— Там. А с тобой кто? Новенький?

— Новенький, — нехотя кивнул Куля. — Одарил Господь встречей…

Поднялись в дом, прошли полутемные сени. Обширная светлица пахнула крепким теплом — у стены в камине пульсировал огонь. Через всю комнату тянулся, оставляя место только ряду лавок, громоздкий стол. Сейчас он был девственно пуст, лишь на дальнем конце грудились тарелки, кувшины и прочая посуда. Сидевший там мужчина неспешно потягивал что-то из кружки. Средних лет, худощавый, с резкими чертами гладковыбритого лица, черные волосы острижены в жесткий ежик. Одет по-городскому, в дорогой, с шелком, камзол. К вошедшим метнулся пронзительный цепкий взгляд. Разведчик почувствовал, как подобрался и напрягся под этим взглядом спутник.

— Здравы будьте, господин Бархат! — Куля отвесил глубокий поклон.

Человек не шелохнулся, вперился в Шагалана, кланяться не торопившегося.

— Дело до вас, выходит, господин Бархат. Вот этот молодой господин…

— Кто это? — Голос у Бархата оказался глуховатый, но на удивление мягкий.

— Я говорю, парнишка… тот, на которого мы вышли… вот он, то есть… пожелал прийти и побеседовать с вами.

Бархат наконец перевел глаза на совершенно смешавшегося разбойника;

— Пожелал? Он пожелал? А ты послушался… Разве тебя посылали для переговоров?

— Нет, но…

— Так какого черта ты его сюда притащил? — Сквозь мягкость голоса, почудилось, прорезался металл.

Бледный Куля с шумом набрал в грудь воздуха.

— У меня… не было выбора.

— ?

— Отметелил он нас с ребятами там… в засаде.

Бархат внимательнее окинул взором щуплую фигуру Шагалана.

— Он? Один на четверых? Вы что, бездельники, по дороге напились в дым?

— Клянусь, господин Бархат, ни капли! — заспешил Куля. — Сам не пойму, как все приключилось. Я человек бывалый, потасовкой не удивить, но такого еще ни разу не видывал. Ей-богу, парень не прост! Раскидал нас четверых, ровно котят. Потребовалось — прикончил бы без труда. Что нам оставалось?

Какое-то время Бархат косился на него с нескрываемым сомнением.

— Ну, положим. Тогда вопрос к вам, юноша. Кто вы и зачем захотели явиться к нам?

— Мое имя Шагалан. На самом деле никаких хитростей: прибыл с юга, много слышал о ватаге Ааля. Специально пошел через эти леса, надеялся наткнуться на кого-нибудь из ваших людей. По счастью, так оно и случилось. Убедил господина Кулю с товарищами не грабить меня, а мирно проводить в лагерь. И все.

— Цель?

— Хочу осмотреться у вас. Если понравится — остаться. Так сказать, вступить в ряды.

— Ишь ты. — Бархат прищурился. — С гонором. «Если понравится…» А с чего ты взял, малец, что сам тут понадобишься? Где драться научился?

— С детства талант, — хмыкнул Шагалан.

Тонкие губы разбойника недобро скривились:

— Крутишь, парень. И о себе толком не говоришь. Каково настоящее имя? Откуда родом? Сословие? Чем занимался раньше?

— Бросьте, господин Бархат, — отмахнулся Шагалан. — Неужели вы знаете это обо всех своих людях? У каждого небось сохраняются маленькие тайны. Просто у меня их будет чуть больше.

— О своих людях я знаю все, — с нажимом изрек атаман.

— Тогда я стану исключением. По крайней мере, до поры.

Бархат надолго замолчал, посматривая на юношу исподлобья. Замерший Куля вовсе превратился в беззвучный призрак.

— Так что решим, господин атаман? — нарушил тишину Шагалан. — Погостить мне у вас или как?

— Лучше бы молился, чтоб сразу на суку не подвесили, — медленно отчеканил Бархат. — Откуда известно, кто ты по правде? С какой стати рисковать, доверяя тебе? Сам ты таким умным вылупился или подослал кто? Если лазутчик, то чей? А ведь можно пройтись по спине железом каленым, вдруг выплывет что-нибудь любопытное.

— Хм, чувствую, не ко двору я здесь… Жаль. Тогда прошу извинить, если чем обидел, а я, господа, пожалуй, пойду восвояси.

— Пойдешь, когда отпустят! Если отпустят.

Улыбка разведчика захолодела:

— Попробуйте сдержать.

— Полно, Бархат. Оставь парня в покое, — вмешался низкий властный голос.

Все подняли головы. По массивной лестнице с верхнего этажа сходил дородный высокий мужчина в длинном красном кафтане до пола. Уже немолодой, седые прядки прорезались в окладистой черной бороде. Все в молчании ждали, пока новый участник беседы неторопливо, вразвалку спустится и подойдет ближе. Обозрев собравшихся, он положил тяжелую ладонь юноше на плечо. Жалобно взвизгнула под грузным телом половица.

Шагалан вытерпел второй за последний час взгляд живых, проницательных, может, только не таких жестких глаз, освещавших грубоватое крестьянское лицо. Мужчина улыбнулся в усы: