Мёртвый ноль - Стивен Хантер

— Что слышно?

— Изнутри- ничего, а по новостям- кто-то (мы знаем, Рэй) навёл ствол на Зарзи, а Суэггер- думаю, это был Суэггер- просёк его и выстрелил в него из пистолета, сорвав затею. Рэй не пострадал, Суэггер не попал, копы мечутся как сумасшедшие: сирены, скорые, SWAT, вертолёты, вся куча. Рэй как-то скрылся, вырубил копа и угнал его машину.

— Дерьмо.

— Ну да. Он был в паре кварталов от нас. Но кто знал: где нашли место — там и припарковались.

— Я бы со Суэггером остался.

— Блядь, да у меня люди вырубаются напрочь! Тут минимум двенадцать часов ничего не произойдёт. А завтра будет какая-нибудь дерьмовая пресс-конференция, поглядишь на «Фоксе». Надо парням отдохнуть- это мой долг, я бы сказал так.

— Ладно, ладно, валите. Завтра чтоб были во всём рвении и старании, чтобы был тот прежний знаменитый Богьер.

— Сообщи нам, если они отменят Вашингтон. Если так, если Зарзи не будет, то и Рэя не будет, тогда я вообще не знаю что делать.

— Будешь знать, — ответил МакГайвер в своей обычной грубой высокомерной манере.

— Вот ведь хуй какой, — сказал Мик, дав отбой. — Ладно, поехали в пригород и свалимся там. Нам завтра на работу к 6-30.

— Я так устал, что даже не знаю как поступил бы, начни мне какая-нибудь сука хер сосать, — отозвался Клоун Крекерс, не с юмором, а с констатацией факта.

— Ну, не парься, подобного не будет. И Круза мы опять не накрыли: вот ведь скользкий мелкий жёлтый ублюдок!

— Странно, почему он не стрелял? — спросил Тони З. — Это первый раз, когда я слышу о нём и он не стреляет.

Штаб-квартира ФБР в Балтиморе

Вудлаун

Балтимор, Мэриленд

22-00

— Он не стрелял, потому что ты устроил кучу. Он потерял из виду цель, когда шесть агентов Секретной службы прыгнули на Зарзи. Потому и не выстрелил.

— Ты не соображаешь, — ответил Суэггер. — Он много быстрее. Я видел, как окно поехало вниз. И только потом толкнул тебя.

— Слегка неожиданно, я бы добавил.

Остальные агенты на встрече рассмеялись сквозь усталость. Они были на месте ещё несколько часов после произошедшего, и ещё утренний рейд. Все были готовы упасть, кофе остыл, крысы догрызали пончики, а сникерсы засохли. Уже восемь часов дела, но ещё никто ничего важного не сказал.

— Я схватил пистолет, — продолжал Боб, — поднял, выстрелил. Это всё минимум три секунды заняло. Я старик, уже не такой ловкий. И схватил неловко, с предохранителя снять надо было. Достал, поднял, выстрелил. Всё это заняло время. Три секунды. Минимум. Или больше. Что он делал всё это время?

— Ждал возможности ясного выстрела. Там агенты кругом. Он не мог стрелять в толпу, ему нужна была чёткая картинка Зарзи. Зарзи не показывался, затем случилось всё это дерьмо. А у него дисциплина: понял, что выстрела не будет, что возможность просрана и сбежал.

— Когда получим запись, спорю что увидим: Зарзи был открыт. Я знаю: Рэй сдержался от того, чтобы грохнуть его.

— Этому нет улик, — сказал кто-то. — Только слова. Если улик нет — зачем вообще говорить об этом?

Боб проигнорировал выпад.

— У меня нет версии, почему он не стрелял. Он быстрый, в этом он отличается ото всех. В долю секунды наводит, отличная обработка спуска, всё окончено в полсекунды. У него было три, и не выстрелил. Сложно понять.

— Ты ставишь провокационные вопросы, — сказал Ник. — Может быть, у тебя просто сочувствие, эмпатия к снайперу? Ты ждёшь от него какой-то игры на нас, а не просто убийства — из какого-то своего изощрённого понимания мести за Виски 2–2, которая, как он считает, была предана и подставлена. А я вынужден низвести твои ожидания до того, что подтверждается фактами.

Боб склонил голову. Он тоже очень устал, мышление замедлилось, рефлексы растянулись, язык застревал.

— Ладно, — сказал Ник, — я сдаюсь. Всем спать. Пусть следователи работают дальше, а полицейские ищут Рэя. Хоть какая-то возможность. Всем завтра быть в 6-30. Перетрясём все что есть и слепим то, что можно представить в Вашингтон к 10–00. Может, и Рэй сам сдастся к тому времени.

Послышались отрывистые смешки.

— Ник, у нас есть чёткие показания мусорщиков. Стоит ли нам завтра развесить везде фото Круза?

— Я ещё не решил. Если сделаем так, сразу получим тысячу репортёров, которые будут рыться во всяком относительно Рэя и ситуацию затопит, между нами и нашей целью будет ещё больше чепухи. Так что пока мы не не скажем ничего никому, кто ещё не в теме. А если мы сделаем его самым известным человеком в Америке, что мы получим? Не думаю, что это поможет поймать его — он слишком умный. Но это навёдет дымовую завесу на всё дело. Я поработаю с Агентством насчёт того, что придумали их великие умы. И всё же скорее мы оставим это всё как есть, без дальнейшего широкого оповещения.

Агенты встали, приготовившись уйти.

Боб подошёл поближе:

— Слушай, Ник, я устал… Я вообще нужен тебе? Вижу, я тебе не особо помог до сих пор.

— Ну, все знают, что ты слегка сумасшедший. Но ты ещё и герой. Тебе следует делать то, что считаешь нужным. То, что ты делаешь- задаёшь вопросы, сомневаешься, вносишь свои способности, интеллект во всё это- очень помогает нам, веришь или нет. Парни из команды любят тебя, и ты заставляешь их работать без нытья. Мы справимся, главное, чтобы оно к репортёрам не попало.

— Ненавижу этих скотов.

— Давай, спи. Ты уже не Супермен.

— Да я и не был никогда.

Холидей Инн «Тимониум»

Номер 233

К северу от Балтимора

04-30

Он спал тёмным сном мертвеца, без сновидений, далеко от этого мира. Затем сон всё же начал его беспокоить. Как будто бы одна из его рук онемела, он не мог ею пошевелить, она ограничивала его и он бился об неё, в то время как сознание его неслось в фазе быстрого сна и наконец его выбросило в осознание того факта, что рука его пристёгнута к спинке кровати, что он проснулся и что он не один.

— У меня прибор ночного видения, — сказал мягкий голос. — Я могу видеть всё, что ты делаешь. Достань другую руку из-под одеяла и положи перед собой с открытой ладонью, так и держи. Никак больше не шевелись. Ты на прицеле, но убивать тебя я не хочу. Да и пуля срикошетит скорее всего.

Суэггер узнал голос, и это привело его в полную готовность.

— Круз! Как ты…

— Я могу зайти и выйти куда угодно. Я ниндзя-убийца с планеты Пандора. Я- деревья, ветер, сама планета, белый человек. Моё лицо синее.

Он ухмыльнулся своему собственному идиотскому юмору.

— И я задаю вопросы.

— Ты просто идиот, если вот так заявился сюда.

— Отвечай. Зачем погибли все те несчастные филиппинцы прошлой ночью? Это связано с нашей грязной игрой?

Боб не ответил.

— Давай, ганни. У меня не вся ночь впереди. Не вынуждай меня запустить паяльную лампу.

— Это был мой проёб, — сознался Суэггер, вкратце объяснив что случилось.

— И Бюро не видит никаких увязок?

— Они так не сказали. Они говорят- никаких улик.

— Им не нужны улики. Они не хотят лезть в это говно с национальной безопасностью, в которой группа людей из ЦРУ пытается уничтожить группу американских снайперов, чтобы спасти афганского ублюдка от пули в голову, которую он заслужил.

— Они говорят — Зарзи чист, его сто раз проверили.

— Он поднимется — и они тоже. Так оно устроено. Это политика и амбиции. Везде так.

— Круз, а может, ты слишком всерьёз это всё принимаешь? Это всё-таки боевая операция была, там всякое бывает…

— Я видел здание в Калате, которое, как только я его покинул, превратилось в кратер и тридцать один человек был поджарен термобарическим зарядом. Я видел Билли Скелтона, разорванного пополам каким-то мудаком с полудюймовым «Барреттом». Я видел Норма Чемберса с дыркой размером с футбольный мяч.

— Слишком многие против тебя работают.

— До тех пор, пока я сам по себе, до тех пор, пока вы думаете, что я собираюсь рассчитаться с Палачом, вы будете задавать себе вопросы. Чем больше их вы зададите, чем сильнее задумаетесь, тем скорее всё останется скрытым. Это моя игра. Хотите остановить меня? Сообразите, к чему они тянут этого парня, Зарзи.

— Всё, что ты говоришь, звучит так, как будто у тебя крыша съехала по теме Агентства. Ты считаешь, что Агентство строит тебе козни. Но тебе следует знать, что Агентство сотрудничает с ФБР. Я работаю на офицера Агентства, которую знаю уже годы, и она умная, надёжная, справедливая и верная. Она не будет частью какого-то замысла против наших людей.

Боб полностью осознавал, что он стал Ником. Теперь он был тем парнем, который говорит: «нет улик», «такого не может быть» и «это всё субъективно». И всё же этот театр и вынудил его переобуться в ботинки Ника, потому что если бы он тупо согласился с Рэем- куда бы его привело это согласие? Явно не на эту сторону закона.