Парейдолия - Константин Владимирович Вершинин

«От Горчакова Анатолия Юрьевича… В связи с оперативной информацией, имеющейся у нас… срочно выдать в распоряжение…»

Майор почесал ручкой у виска, усиленно думая над тем, как бы изящнее соврать, дабы ушлые руки начальства в ходе проверок не докопались в истины. Анатолий несколько раз переписывал и стирал, наконец, взял новый лист и написал с нуля. Расправив листок перед собой, он снова прочитал его, ещё раз убедившись в логической непогрешимости наспех сочинённой легенды. В эту же секунду дверь отворилась, и появился подполковник Брунцов.

– А, вот и вы, господин Горчаков, а я вас ищу!

От неожиданности Анатолий чуть не выронил лист, но вовремя спохватившись спрятал его в стол, хотя растерянный взгляд безусловно выдал в нём застуканного врасплох.

– Чем… могу служить, Максим Андреевич?.. – растерянно сказал майор, но быстро пришел в себя.

– Да вот дело такое, Анатолий Юрьевич, нужна ваша помощь. Помните Агипова, ну того самого, который по делу Югинвеста проходил, которого мы потом ФСКН спихнули, так вот нужно документики эти найти и очень желательно, чтобы вы вечерком с нами прокатились, там нужно свидетельство подписать, делов-то совсем ничего, я вас отвезу.

– Э… – от неожиданности у майора перехватило дыхание. – Простите, я вообще-то занят в это время.

– Да ничего страшного, я-то с полковником сейчас договорюсь, да он и не против, давайте, дела закачивайте, да ко мне в машину.

– Максим Андреевич, говорю же, не могу сегодня!

– А что так?.. Какие у вас ещё дела? И так сегодня выходной должен быть?

Горчаков не в первый раз сталкивался с наглостью и занудством Брунцова, и обычно его терпел, но на сей раз готов был его пристрелить.

– Какое ваше дело, Максим Андреевич? Говорю, не могу сегодня, в другой день, пожалуйста.

– О как! Что то вы Анатолий Юрич сегодня явно не в духе. А чего так? Хотя, ну ладно.

Горчаков ничего не ответил и подполковник удалился.

– Твою мать, чёрт тебя занёс!.. – выругался Анатолий вслух. – Какого хрена, дверь же заперта была! Или опять замок подвёл? Ещё чего, беги вечером решай твои дела, индюк, дуй жалуйся хоть генералу!

Горчаков посмотрел на часы – дежурство Уманца скоро закончится. Он сел в кресло, и ещё раз пробежался мыслями по предстоящему плану: через полчаса он отдаст бумагу Уманцу и получит от него приказ действовать. К настоящему времени Алексеенко должен уже дать отмашку своим бойцам, и по идее, они должны быть готовы. Останется только ждать приказа.

Часы на стене размерено и монотонно тикали, и кроме их звука вокруг не было ничего, даже из коридора не доносился привычный топот и разговоры. Вокруг словно всё стихло. От такой тишины майору стало ещё тревожнее. Часы, словно замедляли свой ход, тикая всё медленней и медленней, но отчётливо громче. Анатолий ещё раз посмотрел на них. Восемь вечера…

Пора.

Горчаков схватил пиджак, лист бумаги и вышел из кабинета.

Поднявшись на третий этаж, он боевым шагом хотел было войти в кабинет полковника, но секретарь внезапно остановил его.

– Погодите минутку!

– Мне срочно. – резко сказал Горчаков пытаясь пройти.

– Там генерал-майор Садовников, у них с полковником разговор, кабинет закрыт, просили не беспокоить.

«О нет!..» – подумал про себя майор и вылетел пулей из гостевого предбанника кабинета. – «Только этого не хватало, только этого! Садовников, какого чёрта он здесь и сейчас? Вот с ним-то мне никак нельзя видится.»

Горчаков отошёл в дальний конец коридора, подальше от кабинета. Встречаться с Садовниковым хотелось сейчас меньше всего, старые внеслужебные трения в любой момент могли обернуться для майора неприятностями, а отдавать при нём бумагу Уманцу было бы настоящим самоубийством – дотошный генерал докопался бы до всего, а уж до Горчакова точно – начал бы демонстративно выяснять, что за информация, откуда, почему доложили не по форме и так далее, и ему плевать на последствия. Так что всё, что оставалось делать майору, это отползти подальше словно мышь, притаится и ждать.

Минуты текли одна за другой и время словно опять ускорило свой шаг. Он смотрел на часы. Пять минут, десять, пятнадцать. Генерал не выходил. Анатолий постоянно поглядывал то в конец коридора, то на часы. Двадцать минут…

Анатолий судорожно думал.

Идти в кабинет сейчас – не вариант. Позвонить по служебному – можно, но как крайний случай, учитывая, что рядом сидящий генерал-майор докопается и по телефону. Не сказать ничего полковнику и начать действовать слишком чревато по многим причинам. Двадцать пять минут… Раздался звонок мобильного. Звонил встревоженный Алексеенко.

– Не знаю ничего, Гриша, стою и жду, но туда заходить не могу! – громким шёпотом говорил майор закрывая мобильник ладонью – Не могу, пойми. Знаю, опаздываем, как только так сразу! Жди!..

Тридцать пять минут… Уже половина девятого – пока собратья, погрузится, пока пробки…о чёрт!..

И тут из гостевого предбанника кабинета показалась фигура Садовникова. Он быстро шагал к выходу и вскоре скрылся за углом коридора ведущего на лестницу. Горчаков чуть выждав, пока генерал уйдёт достаточно далеко, стрелой метнулся к кабинету.

– Товарищ полковник! – почти прокричал ворвавшийся Горчаков и нервным движением руки протянул лист бумаги. – Вот, возьмите, срочно!

Пока полковник читал, Анатолий сосредоточился, вернув над собой контроль.

– Чтооо? Откуда? Кто передал, почему только сейчас?..

– Нет времени объяснять, товарищ по…

– На распоряжение, бегом, действуйте!.. – рявкнул Уманец молниеносно черканув подпись.

Горчаков схватил маленькую бумажку с печатью из рук полковника и вылетел пулей из кабинета.

Через пятнадцать минут, группа из пяти бойцов, погруженная в Форд-фургон выехала из дворика Следственного Управления. Горчаков и Алексеенко сидели рядом, поправляя наспех надетые бронежилеты и сжимая в руках пистолеты, словно обереги и надежду на удачный исход дела. Водитель гнал вперёд, обгоняя и пролетая на красный свет. Темнота уже окутала праздничный город и дороги превратились в ленты искрящихся огней, медленно перетекающих одна в другую. Поначалу машина двигалась достаточно быстро, но уже подъезжая к концу Моховой, замедлил своё движение вместе с остальными машинами потока, погрузившись в глубокую пробку.

– Витя, – крикнул Григорий водителю, – давай вбираться из этого стойла как-нибудь.

– Некуда, товарищ капитан!

– Давай хоть вон туда! Да, на асфальт!

Машина тронулась, сделав резкий разворот, и чуть было не задев соседние авто, выехала на пешеходный тротуар. Дав газу, фургон двинулся в сторону дворов, успев поцарапать рядом стоящую легковушку. Из окна было видно, как прохожая женщина, оказавшись неподалёку, обложила матом чёрный Форд и покрутила у виска.

– Давай, Витя, давай!

Проехав по газону и перерезав ещё один тротуар, нагло вмешавшись в пешеходный