Профессионалы - Фридрих Незнанский

— Понятно.

— Там еще рядом конноспортивный комплекс! — не унимался Усольцев. Он отчего-то так обрадовался этой несчастной бензоколонке, словно она давала ему алиби, а заодно и индульгенцию по гроб жизни на все что угодно.

— Понятно, я сказал! — строго, но уже не крича сказал Грязнов. Он знал, что Усольцев готов. — Значит, бензоколонку сейчас всю арестуем, бензопровод перекроем, мало ли что, вдруг там какие изверги другие трупы растворяют (господи, что я несу, пронеслось у него в голове), а покамест вспомнишь внешность работника бензозаправки. Хотя знаешь что, нет, не нужно, не трудись, у них же кассовый аппарат, там все зафиксировано, кому сколько наливали.

Усольцеву стало нехорошо. Грязнов живо подскочил к нему и прошептал как бы невзначай:

— Тело тебе домой привезли?

— Н-нет, — как в полусне пробормотал Усольцев. — Да, домой, только он еще жив тогда был…

3

…«Боинг-777» слегка тряхнуло, и чернокожая стюардесса, катившая вдоль прохода столик с напитками, кисло улыбнулась, попав туфелькой под колесо.

— О! Русские горки начинаются, — хохотнул лысоватый старик, прижимая бутылку «Будвайзера» к огромному животу.

Его сосед, смуглый крепкий мужчина с черными вьющимися волосами, дежурно улыбнулся в ответ и взглянул сквозь стекло иллюминатора на хмурые, проносившиеся мимо рваные облака. Стюардесса, покачиваясь при каждом встряхивании лайнера над воздушными ямами, отвезла уже опустевший столик, и в салоне замерцало табло, призывающее пристегнуть ремни.

— Дамы и господа! — В салон вышла другая стюардесса, являвшая собой сильно похудевшую копию Дженифер Лопес. — Мы прибываем в Москву, в международный аэропорт Шереметьево-2.

— Жаль, что в Москве по улицам не ходят медведи, — наклонился к уху соседа старик. — Мне обещали охоту. Придется еще куда-то тащиться.

Он вновь захохотал, прикрывая горлышко бутылки ладонью, чтобы пиво не расплескалось.

— Температура за бортом минус двадцать четыре градуса по Цельсию, — объявила стюардесса.

— В России удачная охота? — вежливо-равнодушно поинтересовался мужчина.

— Очень удачная. Если самого не подстрелят, как зайца. — Он, удовлетворенный шуткой, подмигнул и снова приложился к горлышку бутылки.

— Мистер Фримен, — склонилась над мужчиной чернокожая стюардесса. — Вы интересовались, как тут с такси. Мы можем заказать вам машину прямо с борта самолета. Хотите?

— Нет, спасибо, это лишнее. — Мужчина, покосившись на соседа, раздраженно сделал знак рукой.

Самолет накренился носом вниз, и старик, выронив уже пустую бутылку себе на колени, поспешно схватился за поручни. В иллюминаторе, поворачиваясь, стремительно разрастались огни…

— Совершил посадку самолет рейс номер 432, авиакомпании «Дельта Эйрлайнз», из Нью-Йорка, — объявил приятный женский голос на русском и английском языках, когда Ларри Фримен уже проходил досмотр. Таможенный офицер собственноручно и тщательно осмотрел его багаж и внимательно пролистал все документы из дипломата. Американец только вежливо улыбался.

— Какова цель вашего путешествия, мистер Фримен? — спросил по-английски таможенник.

— Туризм. Русское искусство, — ответил американец на хорошем русском языке.

Формальности закончились быстро.

— Такси, пожалуйста.

Зал прилета на первом этаже аэровокзала был наполнен встречающими людьми и таксистами. Старик-сосед махнул Фримену издалека рукой, приглашая с собой в машину встречающих его компаньонов. Но черноволосый мужчина, уже одетый в кожаную канадскую куртку, помахал в ответ, как бы прощаясь, и поспешил слиться с толпой, направляясь к выходу.

— Такси, мистер.

Рядом возник здоровенный русский в дубленке и зашагал в ногу, пытаясь на ходу взять багаж пассажира.

— Что?

Фримен отдернул ручку своей дорожной сумки от волосатого кулака навязчивого таксиста. Тот слегка удивился, но не отставал.

— Такси, пожалуйста. Недорого.

Фримен остановился и оглянулся. Старик, тяжело дыша, проворно пробирался сквозь толпу, пытаясь догнать его.

— Хорошо. Где машина?

Серая «Волга» стояла в первом ряду на автостоянке возле аэровокзала. Шофер, наконец забрав из рук Фримена багаж, уложил его в багажник и хлопнул дверцей.

— Куда?

— Улица Петровка.

Фримен сел сзади, разглядывая в зеркале заднего вида водителя, веселого румяного парня лет тридцати.

— Петровка, 38? — улыбаясь, переспросил шофер, выводя машину.

— Именно, — с непроницаемым видом ответил Фримен.

— Хорошо по-русски балакаете, — заметил водитель, все же признав во Фримене иностранца.

Несмотря на ранний час, за окном уже почти стемнело, и в свете фар было видно только, как мелкий снег косит под колеса машины. Ларри Фримен уже не смотрел в окно, а был погружен в собственные мысли, когда «Волга», снизив скорость, притормозила на обочине.

— Извините, попутчиков подхватим, не возражаете?

Фримен промолчал, и, как оказалось, зря.

На обочине топтались двое мужчин и женщина. Они уже замерзли, и снег хлопьями повис на пышной челке девушки в берете. Потирая от холода руки, она села на переднее сиденье, а мужчины — по обеим сторонам, так что Фримен оказался посередине. Шофер внимательно посмотрел на американца через зеркало заднего вида и, не заметив у того на лице признаков какого-либо беспокойства, еле заметно улыбнулся и включил музыку.

— Холодно.

Пять минут спустя один из попутчиков, покопавшись в карманах куртки, выудил колоду карт и, обращаясь к приятелю, выложил их на колено Фримену.

— Согреемся?

— А то! — Его спутник взял карты и, тасуя, кивнул Фримену: — Бум?

«Бум» — в смысле «будем», сообразил Фримен.

— Нет, спасибо. — Он покачал головой. — Здесь, наверно, уже близко…

— Да где там! Химки даже не проехали, — подал голос шофер.

— Давай! По пятерке на кон. Много, что ль?

— Вы русский или прекрасно знающий наш язык иностранец? Что-то не пойму, — обернулась к мужчине с переднего сиденья девушка.

— Иностранец, — улыбнулся ей Фримен.

— Ого, а говорит, как свой! Ну так играем?

Фримен промолчал, и попутчики раздали по карте на троих.

— А ставки, чур, мне! — протянула ладонь девушка.

— У меня нет ваших русских… — начал было Фримен.

— У нас тоже доллары имеются, — тут же отозвались попутчики, складывая в протянутую ладонь пятидолларовые купюры. — Правила простые…

Правила действительно были простыми, Фримену, любителю бриджа и покера, они показались даже примитивными. Недаром же он выиграл несколько партий подряд. Впрочем, спустя некоторое время ему показалось, что его попутчики прекрасно понимают взгляды друг друга и на поворотах даже умудряются заглянуть ему в карты. А спустя еще четверть часа Фримен, которому отчего-то явно не везло, выложил на ладонь девушки всю свою наличность — около пяти сотен.

— Не расстраивайтесь, — проворковала она после тринадцатого кона, — зато вам обязательно повезет в любви. У нас очень красивые женщины, — девушка сложила деньги во внутренний карман своей куртки. — И обязательно уедете из России с любовью.

— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся американец. — Но для начала хотел бы въехать в нее с деньгами.

Он вдруг, обхватив шею девушки правой рукой в замок, другой свободной рукой ударил попутчика ребром ладони по сонной артерии. А того, что сидел справа, двинул локтем в центр лица, протащив, таким образом, девушку за шею и слегка стукнув ее о стойку двери головой.

— Не останавливаться! — приказал Фримен шоферу, пытавшемуся съехать на обочину. — Только езжай медленнее. Деньги сюда! — Он протянул ладонь вцепившейся в его локоть девушке, и она тут же вложила туда дрожащей рукой свернутую кучку смятых банкнот.

Фримен отпустил ее шею и, приоткрыв с обеих сторон двери, выпихнул из машины на дорогу начинавших приходить в себя мужчин.

— Стоп!

Шофер испуганно нажал на тормоз еле тащившейся «Волги».

— Выходите, быстро!

Девушка не заставила себя просить дважды.

— Теперь вперед! Улица Петровка, отель «Мэрриот». И больше никаких попутчиков.

Фримен усмехнулся про себя. Русские, как водится, удивляли. Если не высочайшим профессионализмом, то полнейшим дилетантизмом, вот как сейчас. Кого обуть вздумали?! Профессионального, пусть и частного, американского детектива? О многолетнем армейском прошлом вообще скромно умолчим…

Полчаса спустя «Волга» остановилась возле центрального подъезда шестиэтажного, с витиеватыми башенками здания. Ларри Фримен открыл дверцу машины и тут же наткнулся на испытывающий взгляд швейцара в красном камзоле. Тот скользнул глазами по его крепкой уверенной фигуре, вежливо улыбнулся и даже шаркнул ногой. Затем обернулся к стеклянным дверям подъезда и демонстративно щелкнул пальцами. Двери, блеснув сиянием рекламных огней, тут же распахнулись, и к машине выбежал носильщик.