Сталин и разведка накануне войны - Арсен Мартиросян

Официально считается, что советским разведывательным службам не представилось возможным установить точное название плана агрессии и тем более добыть соответствующее документальное подтверждение.

Констатируя этот факт, невозможно не вернуться к несправедливым упрекам в адрес советской разведки из-за отсутствия у нее добытых документальных материалов о планируемой агрессии Германии.

Как известно, 18 декабря 1940 г. Гитлер утвердил пресловутую директиву № 21 «Вариант Барбаросса». Документ имел высшие степени секретности Третьего рейха. Действительно, ни одна из разведывательных служб СССР до 22 июня не смогла добыть хотя бы фотокопию подлинника этого документа. По крайней мере, по сию пору на этот счет ничего конкретно не известно. Официально известно только то, что сам документ был обнаружен только в 1945 г., при разборе захваченных трофейных документов военного командования гитлеровской Германии. Тогда же было установлено, что документ был отпечатан всего в девяти экземплярах, три из которых были переданы командующим группировками армий «Север», «Центр» и «Юг», а шесть хранились в сейфе Гитлера. На русском языке план «Барбаросса» впервые был опубликован только 28 ноября 1945 г. в газете «Правда». Означает ли это, что высшее политическое и военное руководство СССР ничего не ведало об этом плане? Категорически нет, нет и еще раз нет!

Выше уже указывалось, что как только начинается реализация самых секретных замыслов и планов, пускай и имеющих высшие степени секретности или же известных крайне узкому кругу лиц, то уже на уровне первых исполнителей этих намерений и планов начинается расползание информации о содержании таких суперсекретных планов, в результате чего оно становится доступным для агентуры разведки. Хрестоматийными примерами в этом плане являются поступившие практически одновременно сообщения ценного агента берлинской резидентуры ГРУ Альты (Ильзе Штёбе) и легендарного Рихарда Зорге.

29 декабря 1940 г. «легальный» резидент ГРУ в Берлине военный атташе СССР полковник Н.Д. Скорняков (Метеор) направил в Центр информацию следующего содержания: «“Альта” сообщила, что “Ариец” (агент ГРУ — Рудольф фон Шелия. — A.M.) от высоко-информированных кругов узнал о том, что Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года. Дано задание о проверке и уточнении этих сведений»{166}.

Да, сообщение не страдает литературным шиком и разведывательной детализацией, имеет ряд неточностей, которые стали понятны позже, но факт-то остается фактом — расползание совершенно секретной информации особой важности о принятии плана агрессии против СССР достигло ушей агентов советской (военной) разведки! Естественно, что такая информация была доложена как Сталину и Молотову, так и наркому обороны Тимошенко и начальнику ГШ Мерецкову. И одновременно в Берлин ушло требование «более внятного освещения вопроса, уточнения, кто эти высоко информированные круги, кому конкретно отдан такой приказ»{167}.

А днем ранее, 28 декабря 1940 г., от Р. Зорге поступило следующее сообщение: «Каждый новый человек, прибывающий из Германии в Японию, рассказывает, что немцы имеют около 80 дивизий на восточной границе, включая Румынию, с целью воздействия на политику СССР. В случае, если СССР начнет развивать активность против интересов Германии, как это уже имело место в Прибалтике, немцы смогут оккупировать территорию по линии Харьков, Москва, Ленинград. Немцы не хотят этого, но прибегнут к этому средству, если будут принуждены на это поведением СССР. Немцы хорошо знают, что СССР не может рисковать этим, так как лидерам СССР, особенно после финской кампании, хорошо известно, что Красная Армия нуждается, по меньшей мере, иметь 20 лет для того, чтобы стать современной армией, подобно немецкой. Это мнение, по заявлению многих, разделяется генералом Кёстрингом в Москве и является мнением человека нового ВАТ Германии в Токио, который был в СССР неоднократно. Новый ВАТ в Токио заявил мне, что цифра 80 дивизий несколько, видимо, преувеличена»{168}.

Именно это сообщение Зорге явилось основой неуместного мифа о том, что-де он первым сообщил об утвержденном плане агрессии и что-де всего-то через 10 дней разведка уже знала о плане «Вариант Барбаросса». Однако, как видите, в процитированном документе нет прямого упоминания о том, что Гитлер отдал приказ или подписал какую-то директиву насчет подготовки к войне с СССР, как то имело место в сообщении «Альты». То, что сообщил Р. Зорге, с одной стороны, правда, частично, — ценная информация. Как-никак, но в нем упоминаются фактически наиболее вероятные направления главных ударов — Москва, Ленинград и Харьков (тут надо понимать, что, скорее всего, речь должна идти об Украинском направлении в целом — видимо, Зорге помнил, что Харьков одно время был столицей Украины, но, быть может, именно в такой интерпретации он и услышал эту информацию — ведь абвер усиленно распространял дезинформацию).

Хотя и неточно, сообщается также и ориентировочное количество немецких дивизий, уже сосредоточенных на восточных границах Германии и Румынии. Все станет понятным чуть позже. Однако, с другой стороны, как выяснилось, в этом сообщении есть и дезинформация, точнее, тевтоны тут изрядно перехитрили самих себя, выдав в итоге правду под видом дезинформации. Дело в том, что якобы всего лишь только возможные агрессивные действия Германии представлены на перспективу как якобы вынужденная в будущем ответная мера на возможно «плохое поведение» Советского Союза. Мол, немцы не хотят этого, но при необходимости смогут пойти на такие шаги. Даже без специальной проверки такая информация — особенно если учесть тонкий намек самого Зорге, выраженный в словах «каждый новый человек, прибывающий из Германии в Японию, рассказывает…» — автоматически вызовет определенное недоверие, в первую очередь как возможная дезинформация. А оно так и было — абвер и до утверждения директивы № 21 уже вплотную занимался дезинформационным прикрытием будущего плана агрессии (об этом чуть ниже). А вот перехитрили тевтоны самих себя тем, что четко показали, что грядущая в самом ближайшем будущем агрессия будет представлена как якобы превентивная мера защиты от якобы «плохого» поведения СССР.

Кстати говоря, почти за полтора месяца до нападения Германии в ГРУ поступило сообщение от 10 мая 1941 г. от той же Альты — мужественной Ильзе Штёбе — в котором, в частности, она информировала, что «военное министерство (Германии. — A.M.) разослало директивные письма всем своим военным атташе о необходимости опровержения слухов о том, что Германия якобы готовит военные действия против России. Военное министерство требует от военных атташе выступать с разъяснениями, что Германия концентрирует свои войска на Востоке для того, чтобы встретить в готовности мероприятия с русской стороны и оказать давление на Россию»{169}. Попросту говоря, по указанию Гитлера военные атташе Германии за рубежом должны были подготовить почву для взрывного перебрасывания всей ответственности за развязывание войны на СССР в момент ее начала. То есть информация Зорге от 28 декабря полностью подтвердилась. Короче говоря, так оно и произошло на самом деле 22 июня — именно этот тезис Гитлер и озвучил в тщетной попытке хоть как-то оправдать свою вероломную агрессию, а современные брехологи — поклонники фюрера до сих пор пережевывают эту гитлеровскую фальшивку.

В истории, точнее в исторических исследованиях, посвященных кануну войны, настораживает одно обстоятельство. Отсутствие каких-либо данных о непосредственной причастности внешней разведки НКВД СССР к установлению факта утверждения Гитлером конкретного плана агрессии против СССР. К глубокому сожалению, до сих пор нет ни одной официальной публикации о том, какую конкретно информацию на этот счет предоставили агенты советской внешней разведки в Германии — как вошедшая в историю «Красная капелла», так и другие. Подчеркиваю, что речь идет только и именно же о факте установления того обстоятельства, что Гитлер утвердил план агрессии против СССР.

Настораживает вот почему. Странно как-то получается, что всегда, во всех исследованиях указывают, что агентура ГРУ в лице гражданских лиц, работавших отнюдь не в военном ведомстве, а всего лишь в МИД, узнала об этом факте, а вот о вкладе агентуры советской внешней разведки, располагавшей куда большими возможностями в силу своего служебного положения в военной иерархии Третьего рейха, — странный молчок. Но это полный нонсенс. Ведь только у двух основных и широко известных агентов из этой группы — Старшины и Корсиканца — были не менее, если не более, осведомленные источники информации.