Выбор (СИ) - Катеринкина Светлана

— Волю родителя? — удивилась Кристина.

— Да, — слегка улыбнулся Вениамин, — в те времена, как ты наверняка знаешь, пассию для своих чад выбирали родители сами. Я был согласен с выбором отца. Мы с Лизой стали часто видится. Она была дочерью одного дворянина, который был непрочь породниться с нашей семьёй. В общем дело шло к свадьбе. А потом… потом Агата предала всех. Предала Бога, родных, близких, а главное она предала себя.

— Что ты имеешь ввиду? — полюбопытствовала Кристина, решив докопаться до сути психических отклонений своего друга, вызванных, как она полагала, порфирией.

— Она, не желая смириться с волей Всевышнего, пришла к ужасной ведьме. Сестра решила обрести мнимое бессмертие, бежав от истинной вечной жизни, к которой приходят люди после земного своего бытия. Агата же вздумала обмануть смерть, став вампиром.

Он сделал паузу и посмотрел Кристине в глаза. Девушка не отвела взгляда, готовая продолжать внимательно слушать невероятную историю.

— Хуже всего то, что она решила обратить в этих мерзких существ своих близких: меня и отца, — продолжил Вениамин свой рассказ. — Я-то всегда был её игрушкой, младшим братом, за которого она всё решала. Коварством заманила она меня во владения злой колдуньи. Когда колдовской клинок вошёл в моё сердце, я с печалью подумал о своей Лизе. Как она переживёт гибель жениха своего? Ведь это ужасно лишиться любимого накануне свадьбы. Но реальность оказалась ещё чудовищнее. Когда я понял, что произошло, уже невозможно было что-либо сделать. Я скитался по лесам, не чувствуя осенний холод, питаясь кровью животных, которых теперь мог поймать, не прилагая никаких усилий. Душа моя разрывалась от боли. Я никак не мог понять, за что сестра так со мной поступила. Перед рассветом мне приходилось искать себе убежище, хоть и колдовской кулон защищал от солнца, но всё же не мог избавить от нестерпимой тоски, вызванной солнечными лучами, напоминавшими о былой счастливой жизни.

— То есть ты вампир? — уточнила Кристина, пытаясь систематизировать в голове бред больного человека.

— Я говорил тебе уже об этом, — мягко ответил граф, не желая сильно пугать девушку.

— Что же было потом? — спросила она.

— Мои скитания продолжались несколько недель. Я совершил непростительную ошибку, эгоистично убиваясь из-за своей участи. Я не подумал об участи отца и других домочадцев. Агата успела за это время совершить чудовищные преступления. Слава Богу, Лиза была какое-то время в отъезде. В Твери у них умерла родственница, и она два месяца вместе с матерью провела в этом городе. Вернувшись, моя невеста первым делом пожелала встретиться со мной. В сопровождении служанки она вместе с матушкой поехала в наш особняк. В это время я, очнувшись от своих страданий, вознамерился проведать родных. Гонимый плохим предчувствием бежал я к дому, который Агата успела превратить в прибежище адских тварей. Посетительницы тем временем ничего не подозревая вошли в особняк, удивившись отсутствием слуг. Солнце уже готово было закатиться за горизонт, но пока ещё сдерживало вампиров в тёмном подземелье. Но только не Агату. Для нас с Агатой солнце не представляло серьёзной опасности, ведь на шеях у нас были вот эти кулоны.

Вениамин нащупал на шее цепочку и вытащил колдовское украшение из-под одежды. Кристина с любопытством наблюдала за этими действиями. Она было протянула руку, чтобы потрогать кулон, но Вениамин отстранился.

— Не стоит тебе его трогать? — предостерёг он.

— Почему? — изумилась девушка.

— Он причинит тебе боль, — пояснил граф, — это заколдованное украшение. Я бы давно его снял при свете солнца, чтобы прекратить своё мучительное существование, но магия его такова, что как только меня посещают подобные мысли, руки мои безвольно опускаются и я не в силах ими управлять. Простым же смертным прикосновение с кулоном грозит жгучей болью, а возможно и смертью. Безболезненно снять его может лишь девственник, мужчина, сохранивший своё целомудрие.

— Во как! — поразилась Кристина фантазии друга. — Ну так что там дальше было?

— Ах, да, — спохватился Вениамин, — моя Лиза, её мать и служанка стояли посреди большого зала и звали по имени то моего отца, то меня, то Агату. Никто им не отвечал, но потом в тёмном дверном проёме появилась моя сестра. Жажда крови и чувство безнаказанности и всемогущества совсем опьянили её. Она не думала о последствиях своих действий и представляла серьёзную угрозу для окружающих. Агата бросилась на гостей. Ближе всех к ней стояла несчастная служанка. Вампирша вцепилась ей в шею. Она вгрызалась в плоть, не обращая внимание на истерические крики своей жертвы. Лизина мать была настолько шокирована, что её парализовало от страха. Лиза же издала пронзительный крик. Её полный ужаса голос я узнал, приближаясь к особняку. Я ускорил и без того стремительный бег. Когда сестра, отбросив обескровленное тело, хищно взглянула на Лизу, я ворвался в помещение, как вихрь.

— Вениамин! Берегись! — закричала моя невеста. — Это не твоя сестра! Это вампир!

Я горестно усмехнулся, оценив жестокую иронию судьбы: моя Лиза хотела спасти вампира от другого вампира. Я бросился на сестру и между нами завязался настоящий бой. В глубине тёмного подвала послышалась возня. Люди не слышали этого, но я, наделённый теперь сверхъестественным слухом, сразу понял, что это новообращённые вампиры вылезают из подземелья, ибо солнце уже закатилось. Мы с Агатой наносили друг другу жестокие удары. Клыки мои удлинились и я терзал ими ненавистную родственницу. Потом Агата отбросила меня и я оказался рядом с Лизой, но тут же вскочил. Я повернул лицо к своей невесте, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. И она увидела… увидела, что я больше не человек. Меня выдал звериный оскал, бледная кожа и светящиеся от гнева голубые с красным отблеском глаза.

— Не может быть… — пролепетала Лиза.

— Бегите! — только и смог выпалить я. — Я буду сдерживать вампиров, а вы уезжайте! Срочно!

Лиза принялась тормошить свою мать, которая наконец пришла в себя. Женщины побежали прочь из особняка. На улице их ждал ничего не ведающий извозчик. Я услышал звуки отъезжающей кареты и лошадиный топот и храп. Теперь мне предстояло удерживать вампиров в особняке, чтобы они не бросились за беглянками. Большинство из чудовищ были новообращёнными, ещё не набравшими силу вампирами. Мне легко удалось отбивать их попытки кинуться в погоню. Но Агата была могущественной и доставила мне много хлопот. Однако я продержался достаточно долго прежде чем избитый совей сестрой упал на каменный пол. Кости мои были все переломаны, а неживая плоть порвалась в нескольких местах.

— Как ты жалок, брат, когда пытаешься спасти эти ничтожные жизни, — презрительно фыркнула Агата, — но ничего. Скоро вся округа будет трепетать от страха. Сердца людей скуёт ледяная жуть.

— Зачем тебе это? — прохрипел я. — Неужели тебе мало наших загубленных жизней? Остановись пока не поздно!

— Уже поздно, Вениамин! — воскликнула она. — Мы вампиры. Прими же этот дар!

— Это не дар, а проклятье! — ответил я, — ты же погубила и себя, и меня! А где наш отец? Ты и его обратила?

На этот вопрос она ответила злорадной усмешкой.

— Хорошая идея, брат, — прошипела она, — думаю из нас получится крепкая вампирская семья.

— Не смей! — прохрипел я, но силы покинули меня. Тело моё оказалось беспомощно, истощённое схваткой. Моё сердце радовало лишь то, что Лиза и её мать смогли спастись.

Прошло несколько дней, наполненных чудовищными событиями. Я оставался в особняке, надеясь сдерживать Агату. Она на какое-то время затаилась. Быть может тому причиной были слухи о прибытии в соседнее село охотников на нечисть.

Как-то утром я услышал, как в окно кинули маленький камешек. Он ударился о стекло, не разбив его, однако привлекая моё внимание. Я спустился на первый этаж и открыл двери. На пороге лежал конверт с написанном на нём моим именем. Это было письмо! Письмо для меня от Лизы. Моё перерождённое сердце учащённо забилось. В волнении я долго не мог прочесть послание.