История России в рассказах для детей (том 1) - Александра Ишимова

В 1472 году случилось в России происшествие, которое заставило все европейские государства с любопытством посмотреть на неизвестную им отдаленную страну.

Это была свадьба великого князя, и надобно сказать правду - не столько жених, сколько невеста делала эту свадьбу примечательной для Европы. Это и не удивительно. Тогда Россия была не то, что теперь. Тогда царь ее был еще подданным татар. Это отдаляло чужеземных принцев от родства с русскими князьями и вынуждало государей наших жениться на княжнах из удельных княжеств, а потом - на своих подданных: такое обыкновение продолжалось до времен Петра Великого.

Но для Иоанна III, в судьбе которого приметно было с самых молодых лет какое-то необыкновенное величие, назначено было и в этом случае нечто особенное. Вскоре после кончины первой супруги его, тверской княжны Марии Борисовны, Папа Павел II предложил ему через посла своего, какого-то грека, руку греческой царевны Софии, дочери Фомы Палеолога, брата последнего императора, при котором Греция была завоевана турецким султаном Магометом II. После разорения отечества несчастное семейство царей греческих жило в Риме, где пользовалось всеобщим уважением и покровительством Папы.

Папа имел особенную причину благодетельствовать этому знаменитому семейству: боясь, чтобы жестокость и ужасная сила Магомета II не разорили и его владения, он полагал, что будущий супруг царевны Софии, получив вместе с рукой ее право на константинопольский престол, захочет освободить Грецию от власти турок и тем избавит Италию от страшных соседей.

Эта причина заставляла Папу искать жениха для царевны между знаменитыми государями европейскими, и он выбрал Иоанна, самого близкого к грекам по закону. Вероятно, послы польские и литовские и духовенство греческое, жившее после разорения империи в Риме, рассказывали Папе о той славе, какую обещали России великие достоинства молодого государя ее.

Иоанн обрадовался предложенной ему чести и вместе со своей матерью, духовенством, боярами и всем народом думал, что знаменитая невеста - последняя ветвь императоров греческих, имевших одну веру с русскими, - послана ему от самого Бога. Прекрасный портрет, где изображено было умное и привлекательное лицо молодой царевны, еще более увеличил радость и благодарность Иоанна Папе.

17 января 1472 года отправлены были послы за невестой. С большими почестями приняли их в Риме, и 1 июня царевна в церкви Святого Петра была обручена с государем Белой России [43] которого представлял главный посол его. Папа дал за царевной богатое приданое и отправил с ней в Россию легата, т.е. посла, которому поручено было охранять ее во время дороги 24 июня она выехала со всем двором своим из Рима, 1 сентября приехала в Любек, а потом на корабле отправилась в Ревель. Здесь богато угощали ее ливонские рыцари, а в Дерпте встретил посол московский с поздравлениями от имени государя и всей России.

Первая русская область, в которую надобно было въехать царевне, была Псковская. Если бы вы знали, какая суматоха происходила тогда в этой области! Всякий только и думал, как бы показать свое усердие. Правители городов приготовляли для будущей государыни подарки, столовые запасы, мед и вина. Вы знаете, что предки наши были очень гостеприимны и любили угощать, и потому не удивляйтесь, что они прежде всего позаботились о вкусных кушаньях и напитках для царевны. Потом они украсили разноцветными флагами и лентами все суда и лодки свои: ведь им надобно было встретить Софию и потом везти ее на судах по Чудскому озеру, потому что тут начинались границы русских владений. С восхищением дождались они наконец этой встречи и показали столько усердия и любви, что царевна была тронута до слез. С удовольствием провела она пять дней во Пскове и, уезжая, ласково сказала жителям: «Спешу к моему и вашему государю, благодарю бояр и весь Великий Псков за угощение и рада при всяком случае просить за вас в Москве». Псковитяне, прощаясь с Софией, поднесли ей в подарок пятьдесят, а послу Иоаннову десять рублей деньгами.

С такою же радостью встречали царевну и во всех других областях. Наконец 12 ноября рано утром она въехала в Москву. Митрополит ожидал ее в церкви. Получив благословение его, она пошла к матери Иоанна и там в первый раз увиделась с женихом. В тот же день отпразднована была и свадьба.

Так совершился во второй раз союз государей наших с греческими императорами [44]. С того времени Иоанн принял и герб их - двуглавого орла и соединил его на печати своей с гербом московским.

Окончательное покорение Новгорода

1472-1478 годы

Иоанн, назначенный Богом воскресить отечество наше к славе и счастью, никогда не делал ничего необдуманно и неосторожно. Он прежде долго рассуждал о том, как лучше исполнить свое намерение, приготовляя все нужное к его исполнению, а потом уже приступал к делу.

Так было и с покорением Новгорода. Чтобы собрать все силы для усмирения этой беспокойной области, Иоанну надобно было не бояться нападений окружавших его врагов - поляков, литовцев и татар. Судьба и проницательный ум доставили ему средство если не совсем избавиться от этих врагов, то, по крайней мере, останавливать их дерзость.

Вы помните, читатели мои, что со времен Василия Темного составилась у татар новая Орда - Крымская, или Таврическая. Знаменитый основатель ее Ази-Гирей умер, оставив шестерых сыновей. Братья долго спорили о наследстве, и престол крымский принадлежал то одному из них, то другому. Примечательнейшим из них и владевшим долее всех других Крымом был Менгли-Гирей. Частые ссоры его с царем Золотой Орды Ахматом и с польским королем Казимиром внушили проницательному Иоанну мысль подружиться с новым государем, уже страшным для соседей. Он не ошибся. Умный Менгли-Гирей уважал Иоанна и охотно согласился заключить с ним союз против общих врагов.

Это содружество было чрезвычайно полезным для России: оно увеличивало силы ее и удерживало Казимира и Ахмата от нападений на владения наши. Имея такую верную защиту от татар и поляков, осторожный Иоанн увидел наконец возможность навсегда усмирить непокорных новгородцев. Беспрестанными ссорами и беспорядками своими они доказали, как вредна им свобода. Во время этих ссор многие из старейших новгородцев, называвшихся житыми людьми, обижали младших граждан, которые, не видя справедливости в судьях и в наместнике государя московского, решили наконец просить его самого приехать к ним для разбора дел. Иоанн поехал, и его беспристрастный суд, его справедливость, его умные решения обратили к нему большую часть жителей Новгорода; недовольными оставались только важные и гордые бояре, которые с совершенным покорением родины своей под власть Москвы должны были лишиться многих выгод.

Новгород после отъезда великого князя разделился на две стороны: одна хотела видеть Иоанна полным властителем и государем своим, соглашалась не иметь у себя других судей, кроме княжеских, отдать ему Двор Ярославов и не иметь веча, собрания которого так часто оканчивались кровопролитием; другая же не хотела слышать об этом, даже не называла великого князя государем своим, а, по прежнему обыкновению, только господином и явно возмущала против него всех. Бог знает, чем бы кончился этот спор, если бы новгородцы не узнали, что Иоанн идет к столице их с многочисленным отборным войском. С ним были все храбрые князья и полководцы того времени и все братья его. Устрашенные мятежники испугались и отправили в стан Иоанна своего архиепископа Феофила и самых знаменитейших вельмож для переговоров. Эти переговоры продолжались с 23 ноября 1477 года до 7 января 1478 года и окончились следующим объявлением от имени всех новгородцев «Соглашаемся не иметь ни веча, ни посадника; молим только чтобы государь утолил навеки гнев свой и простил нас искренно!» Трудно было довести новгородцев до такого смирения, но благоразумие и твердость Иоанна помогли сделать это.

15 января все знатные граждане, бояре, житые люди купцы и весь народ присягали великому князю, и бояре московские объявили всем им, что государь забывает навеки вины их с условием, чтобы Новгород не изменял ему ни делом, ни мыслью.

Так новгородцы, 600 лет называвшиеся людьми вольными, покорились Иоанну III. При этом не произошло никакого кровопролития, военные действия даже не начинались, и великий князь приказал взять под стражу только нескольких главных мятежников, в том числе и непокорную Марфу Борецкую.

Отправляясь в Москву, Иоанн ласково простился с новгородцами, несколько раз угощал обедами архиепископа и знатнейших бояр, принимал подарки от всего народа - потому что не было человека, который бы не желал показать государю чем-нибудь своего усердия, одаривал и сам каждого. 5 марта возвратился он в Москву, и вслед за ним привезли туда вечевой колокол, на звон которого сходились теперь не гордые граждане новгородские для шумных совещаний своих, а мирные жители Москвы для благочестивой молитвы: он повешен был на колокольне Успенского собора.