Шри Ауробиндо. Синтез йоги – I - Шри Ауробиндо

Таковы три фундаментальные реализации, столь радикальные, что йогину, идущему по пути Знания, они представляются пределом достижимого, самодостаточными и призванными превзойти и заменить все остальные. Однако для искателя интегрального знания – независимо от того, получены ли эти реализации внезапно и с легкостью благодаря чудесной милости на раннем этапе или дались с трудом в результате длительных и напряженных усилий, – они не являются ни окончательной истиной, ни единственным и универсальным ключом к интегральной истине Вечного, а, скорее, только началом, ничем не заполненной пустотой, которая является обширным основанием высшего божественного Знания. Есть и другие реализации, которые совершенно необходимы и которые нужно исследовать полностью, познать все их возможности. Какие-то из них, на первый взгляд, охватывают лишь те аспекты Божественного, которые служат средствами осуществления процессов существования, но не относятся к самой его сущности, тем не менее, если проследить их до самого конца, а через эту активность проследовать до ее непреходящего Источника, то обнаружится, что они ведут к такому открытию Божественного, без которого наше Знание Истины по ту сторону вещей оставалось бы скудным и неполноценным. То, что казалось лишь инструментальными средствами, оказывается ключом к загадке, без которого даже самые фундаментальные реализации не раскрыли бы своей тайны. Все аспекты Божественного, познаваемые благодаря внутреннему открытию, должны быть уловлены в широкие сети интегральной Йоги.

Если бы уход от мира и его деятельности, достижение состояния высшего освобождения и покоя были бы для духовного искателя единственной целью, то для исполнения его духовных устремлений ему было бы достаточно этих трех великих фундаментальных реализаций: он мог бы полностью сосредоточиться только на них, оставив в стороне любое другое божественное или мирское знание, и в итоге, ничем не удерживаемый, удалиться в вечное Безмолвие. Но он должен принять в расчет мир и его деятельность, познать стоящую за ними божественную истину и примирить это видимое противоречие между Божественной Истиной и проявленным творением, которое чаще всего является отправной точкой духовного опыта. При этом, какой бы путь он ни избрал, он постоянно сталкивается с Дуальностью, с разделенностью между двумя полюсами существования, которые кажутся противоположными друг другу, и противоречие между этими противоположностями составляет саму суть загадки мироздания. Позднее он должен будет обнаружить и обнаружит, что они представляют собой два полюса единого Бытия, связанные двумя существующими одновременно потоками энергии, негативной и позитивной по отношению друг к другу, и их взаимодействие составляет необходимое условие проявления того, что заложено внутри этого единого Бытия, а их воссоединение является предназначенным средством примирения противоречий жизни и открытия интегральной истины, которой он ищет.

Ибо, с одной стороны, он осознает повсюду это высшее «Я», эту непреходящую Субстанцию Духа – Брахмана, Вечного, – одно и то же самосущее Бытие, пребывающее и здесь, во времени, за внешним образом любого объекта или феномена, который он воспринимает, и вне времени, за пределами универсума. Он осознает с невероятной силой и неопровержимостью это высшее «Я», которое не является ни нашим ограниченным эго, ни нашим телом, жизнью или умом, – которое необъятно как мир, но не проявлено на уровне внешних феноменов, и, тем не менее, для духовного восприятия ищущего – более реально и конкретно, чем любая форма или феномен; оно объемлет весь универсум и всё же не зависит в своем бытии от чего бы то ни было в универсуме, ни от всего универсума в целом; если бы даже всё вдруг исчезло, то это никак не отразилось бы на этом Вечном, которое духовный искатель столь постоянно и столь непосредственно переживает на своем опыте. Невыразимое и самосущее Бытие для него – неопровержимая реальность, которая составляет суть самого ищущего и всего существующего в этом мире; он непосредственно воспринимает изначальное Сознание (по отношению к которому мыслящий разум, витальные чувства и телесные ощущения – это лишь слабые и искаженные его отражения) – Сознание, обладающее беспредельной Силой, из которой проистекают все энергии, но которую, тем не менее, нельзя описать или определить как совокупность, мощность или природу всех этих энергий вместе взятых. Он ощущает, живет в состоянии неотъемлемого самосущего Блаженства, которое не имеет ничего общего с земными преходящими радостями, удовольствиями или счастьем. Неизменная и нетленная бесконечность; вневременная вечность; самоосознанность, которая не сводится к этой воспринимающей, реагирующей и осязающей деятельности ментального сознания, но возвышается над ним и стоит за ним и присутствует также и ниже его, даже в том, что мы называем Бессознательным; наконец, единство, в котором нет возможности никакого «другого» существования, – такова четырехсторонняя характеристика этого утвердившегося опыта. И вместе с тем искатель видит, что это вечное самосущее Бытие есть также сознательный Дух Времени, несущий в себе поток событий, есть духовное Пространство, простирающееся в самом себе и вмещающее все вещи и существа, есть Субстанция Духа, образующая саму форму и материю всего, что кажется недуховным, преходящим и конечным. Ибо он осознает, что всё, что представляется преходящим, бренным, несвободным, ограниченным временем и пространством, в действительности не отличается в своей субстанции, энергии и силе от Единого, Нетленного, Бесконечного.

И всё же в нем или перед ним разворачивается не только это вечное самоосознающее Существование, это духовное Сознание, эта бесконечность самоозаренной Силы, это вневременное и непреходящее Блаженство. Столь же постоянно и неопровержимо в его восприятии присутствует и эта вселенная в измеримом Пространстве и Времени, своего рода бесконечное конечное, в котором всё является преходящим, ограниченным, фрагментарным, неоднородным, невежественным, подверженным дисгармонии и страданию, смутно ищущим некой нереализованной и вместе с тем присущей ему гармонии единства, бессознательным или полусознательным и даже в случае наибольшей осознанности, тем не менее связанным с первородным Неведением и Бессознательностью. Он не все время находится в трансе умиротворения и благодати, и даже если бы находился, это не было бы решением проблемы, поскольку он знает, что эта вселенная продолжала бы существовать вне его и в то же время внутри его более обширного «я», и так будет всегда. Иногда эти два состояния его духа существуют для него как бы попеременно в зависимости от состояния его сознания; иногда оба они присутствуют одновременно как две части его существа, взаимоисключающие и требующие взаимопримирения, две половины его бытия, верхняя и нижняя или внутренняя и внешняя. Вскоре он обнаруживает, что это разделение в его сознании несет в себе огромную освобождающую силу, ибо благодаря ему он больше не связан Неведением, Бессознательным; оно больше не кажется ему неотъемлемо присущим ему самому и всему миру, но предстает иллюзией, которую можно и нужно превзойти, или, по меньшей мере, временным и ложным самовосприятием, Майей. Соблазнительно воспринимать это Неведение и Бессознательность лишь как нечто противоречащее Божественному, непостижимую и мистическую игру, маску или искаженный образ Бесконечного – и временами оно непреодолимо кажется ему таковым: с одной стороны – светозарная истина Брахмана, с другой – мрачная иллюзия Майи. Но что-то в нем не позволяет ему раз и навсегда разделить таким образом существование надвое, и, вглядевшись пристальнее, он узнает, что и в этом полусвете или мраке тоже присутствует Вечное, что этот мир – тоже Брахман, принявший облик Майи.

И здесь берет начало новый духовный опыт, который, развиваясь, всё больше и больше открывает ему, что всё, казавшееся мрачной непостижимой Майей, всегда было не чем иным, как Сознанием-Могуществом Вечного, вневременным и бесконечным за пределами вселенной, но представшим в виде этого мира под маской светлых и темных противоположностей для того, чтобы могло совершиться чудо медленного проявления Божественного в Разуме, Жизни и Материи. Всё Вневременное устремляется к этой игре во Времени; всё во Времени вращается вокруг вневременного Духа. Если разделяющий опыт нес в себе освобождение, то в этом объединяющем опыте заключены динамизм и сила реализации. Ибо теперь искатель осознает, что он не только является частью Вечного в субстанции своей души и что он полностью един с Вечным в своем сущностном «я» и духе, но что в своей активной природе он является инструментом его всеведущего и всемогущего Сознания-Силы. Несмотря на всю ограниченность и относительность действия в нем этого Сознания-Силы в настоящее время, он может открываться всё более и более высокому его сознанию и могуществу и, похоже, у этого развития нет никаких предначертанных границ. Кажется даже, что над ним раскрывается и на него нисходит духовный и супраментальный уровень этого Сознания-Могущества, где отсутствуют эти препятствия и ограничения, и силы этого плана также устремляются к игре во Времени, предвещая более великое нисхождение и менее завуалированное или даже ничем не завуалированное проявление Вечного. Прежде противоречивая, а ныне двуединая дуальность Брахмана-Майи теперь предстает ему как первый великий динамический аспект «Я» всех «я», Повелителя существования, Владыки мирового жертвоприношения и его собственного жертвоприношения.