Подлинная история тамплиеров - Шаран Ньюман

Фридрих вскоре покинул Акру и позже отомстил храмовникам и госпитальерам, конфисковав их итальянские владения и бросив в тюрьмы множество братьев. Когда в 1231 году Пьер де Монтегю умер, тамплиеры еще не вернули себе итальянские земли. Договор о примирении между Фридрихом и папой был заключен только в 1239 году, когда должность Великого магистра тамплиеров занимал Арман де Перигор. Как мы увидим, это произошло не случайно.

По всей видимости, Арман де Перигор был выходцем из Гиени, южной провинции Франции. Перед тем как занять должность Великого магистра, он был прецептором ордена на Сицилии и в Калабрии, поэтому многие считают, что на избрание Армана главой тамплиеров оказал влияние император Фридрих II, власть которого в то время распространялась и на Сицилию. Однако прямых доказательств такого влияния мы не имеем.

Пока Арман находился на посту Великого магистра, тамплиеры принимали участие в бесчисленных стычках как с мусульманами, так и с войсками императора. Фридриху путем переговоров удалось вернуть христианам большую часть Иерусалима, а также подписать с египетским султаном восьмилетний мирный договор.

Между тем Арман и не думал этот договор соблюдать. Результатом его действий явилась очередная бойня, в которой погибло множество тамплиеров. В 1237 году, не прислушавшись к совету графа Вальтера Яффского, Арман с отрядом рыцарей напал на мусульманских воинов, которые «заготавливали продовольствие в местности между Атлитом и Акрой». Тамплиеры в этом сражении потерпели сокрушительное поражение. Уцелели только девять рыцарей и сам Великий магистр.

Мало-помалу Арман все же узнавал особенности жизни в латинских королевствах — вернее, в том, что от них осталось. Он начал разбираться в сложных отношениях между потомками Саладина, которые постоянно спорили, кто из них является лучшим в династии Айюбидов и может претендовать на трон, заключали союзы против своих соплеменников и воевали друг с другом — то есть ничем не отличались от христианских правителей. Некоторые мусульманские вожди объединялись с христианами, чтобы нанести поражение своим братьям и другим родственникам. В 1237 году Арман решил, что, внеся раскол в ряды Айюбидов, их можно победить.

В ноябре 1239 года с запада в эти места пришла новая сила, так сказать, свежая кровь. Тибо, граф Шампаньский, привел с собой рыцарей, которые жаждали битвы и наживы. Осторожность, которой наделил тамплиеров и госпитальеров тяжкий опыт поражений, вызывала у вновь прибывших только досаду. Граф Генрих де Бар заявил, что он проделал весь этот путь не для того, чтобы сидеть без дела, и что он со своими людьми на следующий же день отправляется за добычей.

«Они (магистры) прекрасно знали, что их намерения и мотивы не были благими, что двигали ими лишь зависть, злоба, гордыня и жадность… Они говорили им (рыцарям), что, поддавшись своим желаниям и отправившись воевать, они рискуют потерять жизнь или попасть в неволю, чем причинят великий позор и вред христианскому миру. Те же с яростью отвечали, что ничего подобного они не сделают, что они пришли сюда сражаться с язычниками и не намерены откладывать встречу с противником»[208].

Генрих и его воины двинулись к равнине близ Газы, где, как они слышали, местные жители держат свой скот. Там они решили разбить лагерь, чтобы подкрепиться и провести ночь, а наутро тихо выйти из лагеря и захватить пасущихся лошадей. «Так велики были их гордыня и самонадеянность, что они вовсе не думали о своих врагах, на чью землю вторглись. Враги же были весьма близко. И тогда им стало ясно, что Господу нашему неугоден выбранный ими путь служения Ему»[209].

Султан Аль-Адиль Абу Бакр II оказался в это время в Газе и узнал о приближающемся отряде христиан. Он собрал всех воинов, которые были в округе, и вышел с ними навстречу грабителям. Под утро некоторые рыцари почувствовали опасность и решили вернуться. Однако Генрих де Бар и многие другие из его воинов решили биться.

Отряд окружили и разгромили. Всех, кому удалось выжить, отвезли в Каир и продали в рабство.

Хотя летописец из монастыря Ротелин считал, что эти рыцари получили по заслугам, многие в Европе придерживались иного мнения. Наоборот, тамплиеров и госпитальеров порицали за то, что они не пришли на помощь Генриху. Появилось даже стихотворение, написанное попавшим в рабство графом Монфором и дошедшее до Запада[210]:

Если бы госпитальеры,Тамплиеры и иные братья-рыцариПоказали нашим воинам путь,Каким следовало двигаться,То все наши рыцариНе томились бы в темнице.

Чтобы как-то приглушить нарекания в адрес рыцарей Храма, годом позже Арман от имени ордена пожертвовал в пользу магистра и братьев Святого Лазаря весь доход от имущества храмовников в английской части Акры.

Пять поколений переселенцев из Европы на Святую землю сменили друг друга к этому времени, и конечно же они успели как следует узнать особенности политической жизни Ближнего Востока. В 1240-х годах они были прекрасно осведомлены о перипетиях борьбы, разгоревшейся между наследниками Саладина в Египте и Дамаске. В 1244 году тамплиеры, во главе которых стоял Арман де Перигор, убедили некоторых христианских правителей оказать Дамаску военную помощь. Объединенная армия христиан двинулась к Газе и 18 октября потерпела жестокое поражение в битве при Ла Форби (Гарбии). Среди погибших был архиепископ Тира Пьер, а также епископ Рамлы. Магистр госпитальеров Гийом де Шатонеф попал в плен. На волю он выйдет только в 1250 году. Арман де Перигор также не избежал плена. Там он и умер, и дата его кончины осталась неизвестной.

Гийом де Соннак занимал пост прецептора ордена в Аквитании, когда его избрали Великим магистром. До этого он возглавлял командорство в Аузоне. Поскольку никто не знал наверняка, жив Арман де Перигор или умер, Гийом чувствовал себя всего лишь играющим роль Великого магистра. И надо признать, что роль эта оказалась не из легких.

Гийом сопровождал короля Людовика IX в египетском походе и был вынужден принять участие в битве при Мансуре, в которой пал брат короля Робер. По общему мнению, атака христиан было непростительной ошибкой, причем главным виновником как раз считали Робера. Сенешаль графа Шампаньского Жан де Жуанвиль пишет: «Тамплиеры, как мне впоследствии рассказывал их Великий магистр, потеряли в этом сражении около двухсот восьмидесяти пеших и всех конных воинов»[211]. Сколько же отчаяния в этой простой фразе! Во все годы существования ордена общее количество рыцарей Храма на Святой земле в среднем не превышало трех сотен. Даже если принять, что многие из погибших при Мансуре были сержантами, потери тамплиеров составили не менее четверти их общего числа.

Там же в Египте 11 февраля 1250 года в очередном сражении Гийом де Соннак был тяжело ранен и вскоре умер.

Когда пришла весть о смерти Гийома де Соннака, Рено де Вишье был маршалом ордена. Для обычной процедуры избрания Великого магистра не было времени, да и самих рыцарей осталось в живых совсем немного. Рено возглавил орден временно, до возвращения из Египта в Акру, где можно было собрать достаточное количество братьев.

Когда Людовика и многих его приближенных захватили в плен и держали до выкупа, Рено взял на себя ответственность и позволил Жану де Жуанвилю взять деньги из казны ордена для освобождения короля.

Вернувшись с остатками армии в Акру, «король, взяв в соображение услугу, оказанную ему Орденом рыцарей Храма, помог Рено стать магистром тамплиеров»[212]. От остальных храмовников возражений не последовало, поскольку Рено показал себя с лучшей стороны в самых тяжелых обстоятельствах.

Людовик, по-видимому, считал, что таким образом расплатился с Рено сполна, а потому в дальнейшем никаких особых милостей Великому магистру не оказывал. В 1251 году Рено послал маршала ордена Гуго де Жуй для переговоров с султаном Дамаска о разделе одной плодородной местности между двумя странами. Когда Гуго вернулся в Акру с готовым договором, Людовик пришел в ярость из-за того, что у него не испросили разрешения на переговоры. Он заставил тамплиеров идти босиком к своему шатру, после чего Рено пришлось вернуть договор представителю султана и во всеуслышание заявить, что он сожалеет о своих действиях, на которые не получил королевского дозволения. Что касается Гуго, то он был изгнан из Иерусалимского королевства.

Рено умер 20 января 1256 года, а Людовик жил еще достаточно долго, чтобы возглавить еще один столь же неуспешный крестовый поход. О Рено де Вишье забыли. Людовика причислили к лику святых. Не поменять ли их местами?