Три одиночества. Созидающий башню: книга II - Елена Райдос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В каком смысле умирать? — в голосе Риса послышалось недоумение. — Ты же вроде жив. Тебя помиловали, что ли?
— Не угадал, — Семён устало прикрыл глаза, похоже воспоминания о жестокой казни до сих пор отзывались болью в его сознании. — Меня казнили свои же, бессмертные. И можешь мне поверить, никакого снисхождения к предавшему Орден собрату они не проявили.
— Как же ты выжил? — удивлённо вытаращился на воскресшего мертвеца Рис. — Они ведь знали, кого убивают, и на что способен организм бессмертного.
— В том, что я до сих пор дышу, нет моей заслуги, если ты так подумал, — голос Семёна едва заметно дрогнул, выдавая его волнение. — Это Магистр вытащил меня практически с того света, решил, что сможет меня использовать, чтобы добраться до Кирюши. Целый спектакль разыграл со случайным спасением, подсунул мне в напарники Мастера, чтобы тот перенёс меня сюда, к вам, в общем, не поскупился на реквизит.
— Ты здесь только для того, чтобы убить Киру? — Рис буквально похолодел от ужаса.
— Я здесь затем, чтобы её защищать, — отрезал Семён. — Это Ксантипа в своём больном мозгу вообразил, что после того, как они меня два часа убивали, я решу, что мне положена компенсация в виде беззаветной преданности той женщины, из-за которой я и пошёл на смерть. И стоит мне только увидеть её с другим мужиком, что в общем-то нормально для свободной молодой женщины, как во мне взыграет ревность, и я её прикончу.
— Наверное, в его предположении была определённая логика, — Рис облегчённо выдохнул, поскольку, судя по всему, опасность Кириной жизни не угрожала. — Я знаю очень многих мужчин, которые именно так бы и поступили.
— Похоже, я не вхожу в число твоих ревнивых знакомцев, охотник, — горько усмехнулся Семён. — Вместо того, чтобы наказывать неверную жену, я только тем и занимаюсь, что спасаю её мужика от убийц из местного Ордена. Вот такая ирония судьбы.
— Я не хотел тебя обидеть, — Рис почувствовал себя неловко и принялся оправдываться, — просто раньше мне не приходилось сталкиваться с бессмертным, который бы сознательно нарушал приказы Ордена и тем более делал что-то ему во вред. Хотя в твоём случае это как раз понятно, — тут же добавил он, видя как сразу помрачнел Семён. — Я ведь тоже когда-то работал на Орден, правда, как учёный, а не военный, но после посещения орденских подвалов у меня не осталось ни малейшего желания слушать приказы этих ублюдков.
— Думаешь, ты меня знаешь? — Семён презрительно фыркнул, проигнорировав попытку самопального адвоката его оправдать. — Не обольщайся, это тебе только кажется. Я вовсе не затаил обиду на Орден, даже на тех бессмертных, которые стали моими палачами. Меня казнили за дело, я действительно предал своих братьев. Любой бессмертный предпочтёт умереть, выполняя приказ, пусть даже бессмысленный и невыполнимый, а я сознательно отказался его выполнить.
— Выходит, если тебе предложат вернуться, то ты это сделаешь? — Рис с негодованием зыркнул на кающегося грешника.
— Не предложат, — голос Семёна сделался едва слышным, — никому не нужны предатели.
Рису сделалось не по себе. С одной стороны, этот парень вроде бы был на его стороне, но при этом считать его союзником в противостоянии с Орденом было бы верхом легкомыслия. Кто знает, что он учудит, если дело дойдёт до открытого столкновения? Это просто счастье, что патрули до сих пор не отыскали его убежище, иначе трупы алатцев исчислялись бы десятками, если не сотнями. И ещё не факт, что для самого Семёна встреча с защитниками Алата имела бы фатальные последствия, скорей всего, он бы просто растворился в диких горах, которые изучил гораздо лучше местных жителей. Рис слишком много знал про способности бессмертных, чтобы сомневаться в таком исходе.
— Знаешь, мне, наверное, сильно повезло, что ты считаешь меня другом, а не соперником, — слова слетели с его языка спонтанно, и были они по-настоящему искренними. Должно быть, в ответ Рис ожидал услышать что-то ободряющее, типа заверения, что и Семён рад, что всё так славно устроилось, но услышал нечто совсем другое.
— Ты что, идиот? — в голосе бессмертного не было ни капли дружелюбия. — Думаешь, это я из дружеских чувств к тебе убиваю своих братьев? Да они мне в сто раз ближе тебя. Ты просто часть Кириной семьи, не больше и не меньше, а значит, и моей тоже. Я защищаю свою семью и всегда буду её защищать, что бы ни случилось. Не хочу, чтобы Кирюша потеряла ещё одного мужа, — тон Семёна немного смягчился, и он даже улыбнулся. — Это будет уже перебор, не находишь?
От такой отповеди Рис слегка завис. Да уж, любопытный статус в глазах бессмертного оказался у незадачливого претендента на его дружбу. Вроде бы в друзья его не приняли, зато записали в члены семьи. Ну и как к этому относиться? Член семьи — это лучше, чем друг, или как раз наоборот, просто данность, с которой приходится жить вне зависимости от желания?
— Интересно, и где же я нахожусь в его семейной иерархии? — мысленно прикинул Рис. — Видимо, где-то между Тиночкой и Мартином или даже за Мартином. Не слишком греет самолюбие, зато честно.
Настаивать на ясности в столь чувствительном вопросе показалось вышеозначенному члену семьи бессмертного небезопасным, и Рис переключился на другую тему, которая представлялась ему, с одной стороны, более нейтральной, а с другой — самой животрепещущей.
— Почему ты за три года ни разу не поговорил с Кирой? — в голосе ревнивца можно было без труда различить напряжение и даже страх. — Зачем ты от неё прячешься?
Нужно сказать, что после недавнего выяснения отношений с женой Рис лишился последних иллюзий относительно своего мнимого превосходства перед Кириным бывшим мужем, а потому сходу записал того в разряд соперников. Как бы Кира ни старалась похоронить связанные с Семёном болезненные воспоминания, но она до сих пор по нему тосковала и, скорей всего, продолжала любить, хотя и считала его мёртвым. А что бы она сделала, если б узнала, что Семён на самом деле жив? Рису даже думать не хотелось о том, чем может закончиться встреча Киры с внезапно воскресшим мертвецом, но неопределённость была во сто крат хуже. В конце концов, какая-то причина, чтобы держаться подальше от Киры, у Семёна имелась, и лучше было заранее эту причину выяснить, чтобы потом не кусать локти с досады за свою беспечность.
— А ты
