Сёгун (части 5-6) - Джеймс Клавелл

В комнате перед кабинетом дель Аквы Солди проводил монаха взглядом и поспешил войти. Напуганный цветом лица дель Аквы, он налил немного бренди из графина.

- Ваше Святейшество?

Дель Аква покачал головой и снова невидящим взглядом уставился в пространство... За последний год от делегатов ко двору Филиппа Испанского в Мадриде доходили тревожные новости о растущем влиянии врагов общества.

- Это неправда, Ваше Святейшество, испанцы не смогут прийти сюда! Это неправда!

- Это может быть правдой, очень даже легко! Слишком легко! - Дель Аква прикоснулся к папскому ордену. - Этот папа может умереть, наш глава ордена может умереть... даже король Испании... Тем временем... - Он встал во весь свой рост. - Тем временем мы должны готовиться к худшему и делать что можем. Пошлите сразу же брата Михаила, чтобы он привел сюда Кийяму.

- Да, Ваше Святейшество. Но Кийяма никогда здесь не бывал. Вряд ли он захочет прийти сюда теперь...

- Скажите Михаилу - пусть говорит все что угодно, но он должен привести сюда Кийяму до захода солнца! Потом немедленно отправьте Мартину новости о войне, чтобы он тут же передал их Торанаге. Вы сообщите ему о деталях, но я тоже хочу отправить с ним личное сообщение. Еще: пошлите кого-нибудь нужно, чтобы сюда пришел Феррьера.

- Да, Ваше Святейшество. Но что касается Кийямы, Михаил, конечно, не сможет...

- Скажите Михаилу - пусть прикажет ему прийти сюда! Именем Господа Бога, если потребуется! Мы - солдаты Христа, мы собираемся воевать - воевать за нашего Бога! Поторопитесь!

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

- Анджин-сан? - Сквозь сон Блэксорн услышал имя. Оно донеслось до него издалека, отзываясь в вечности.

- Хай? - ответил он. Затем он услышал, как его имя повторили еще несколько раз. Кто-то прикоснулся к нему рукой... Он открыл глаза. В предрассветной тьме все вокруг постепенно обретало четкие очертания. Сознание вернулось к нему, удалось сесть... Перед кроватью на коленях сидел доктор, рядом стояли Киритсубо и госпожа Ошиба, глядя на него сверху вниз. Серые вокруг заполняли всю комнату. Масляные лампы бросали теплый свет. Доктор заговорил с ним... В ушах все еще стоял звон, голос доносился очень слабо, но ошибки теперь быть не могло - он снова мог слышать... Непроизвольно он поднес руки к ушами, прижал их... В голове сразу же взорвалась боль, посыпались искры и цветные огоньки, началась бешеная пульсация...

- Простите... - пробормотал он, дожидаясь, когда утихнет боль, отчаянно приказывая, чтобы она утихла". - Извините, уши болят... Но я теперь слышу вы понимаете, доктор-сан? Я теперь слышу - немного... Простите, что вы говорите? - Он следил за губами доктора, стараясь разобрать слова.

- Госпожа Ошиба и Киритсубо-сан хотят знать, как вы себя чувствуете.

- Ax! - Блэксорн посмотрел на них. Теперь он заметил, что они одеты по всем правилам: Киритсубо вся в белом, только зеленый шарф на голове. Кимоно Ошибы темно-зеленое без рисунка и украшений, на ней еще большой платок из тонкой белой ткани.

- Лучше, благодарю вас... - На душе у него при виде одежд белого цвета стало тревожно. По освещению снаружи он понял, что время подходит к рассвету, а не к сумеркам. - Доктор-сан, скажите, пожалуйста, я что, спал целый день и целую ночь?

- Да Анджин-сан. День и ночь. Ложитесь, прошу вас, - Доктор взял Блэксорна за кисть своими длинными пальцами и сжал их, щупая пульс, кончиками пальцев он пробовал девять ударов: три на поверхности, три в середине и три в глубине, как учила с незапамятных времен китайская медицина.

Все в комнате ждали его решения. Доктор удовлетворенно кивнул.

- Кажется, все хорошо, Анджин-сан. Тяжелых повреждений нет, вы меня понимаете? Сильные головные боли, да? - Он подробно объяснил все госпоже Ошибе и Киритсубо.

- Анджин-сан, - обратилась к нему госпожа Ошиба. - Сегодня похороны Марико-сама. Вы поняли - похороны?

- Да, госпожа.

- Хорошо. Сразу после того, как рассветет. Вы имеете право пойти, если хотите. Вы понимаете?

- Да... Думаю, что да... Если можно, я бы пошел.

- Очень хорошо. - Ошиба поговорила с доктором, попросила его еще лучше следить за состоянием больного. Потом, вежливо поклонившись Киритсубо, улыбнулась Блэксорну и вышла.

Киритсубо подождала, пока она уйдет.

- Как вы, Анджин-сан? Как себя чувствуете?

- Голова болит, госпожа... Прошу меня извинить...

- Простите меня, я только хотела поблагодарить вас. Вы меня понимаете?

- Это долг... Я только выполнял свой долг... Не повезло... Марико-сан погибла...

Кири почтительно поклонилась ему.

- Нет, повезло... Ох, нет, не повезло... Благодарю вас, Анджин-сан. За нее... за себя... за всех... Мы еще с вами поговорим. Благодарю вас. - Она вышла.

Блэксорн собрался с силами и встал на ноги. Боль в голове была так чудовищна, что вызвала желание закричать... Он сжал губы в тонкую линию... В груди ломило, желудок бурлил... Но через некоторое время желудок пришел в норму, тошнота прошла... Правда, во рту остался противный привкус... Он направился вперед, подошел к окну, взялся за подоконник, стараясь перебороть тошноту, подождал, прошелся туда-сюда... Головная боль и тошнота не проходили.

- Все нормально, спасибо... - Он с облегчением снова сел.

- Вот выпейте это - вам станет лучше. Установите хара. - У доктора была добрая улыбка. Блэксорн выпил и задержал дыхание, - запах был как у древнего птичьего помета и заплесневелых водорослей, смешанных с гниющими листьями, в жаркий летний день, вкус был еще хуже.

- Пейте, Сразу станет лучше, а пока прошу меня извинить.

Блэксорн снова сжался, но заставил себя сделать глоток.

- Скоро станет лучше, извините.

Пришли женщины-служанки, причесали его, уложили волосы, парикмахер побрил. На руки и лицо положили горячие полотенца. После всего этого он почувствовал себя намного лучше. Другие слуги помогли ему одеться в обычное кимоно и крылатую накидку. Принесли новый короткий меч в ножнах.

- Подарок, господин. Подарок от Киритсубо-сама, - объяснила служанка.

Блэксорн принял меч и засунул за пояс вместе с боевым мечом, тем самым, который подарил ему Торанага, - рукоятка была расщеплена и чуть не сломана он ведь бил ею о засов. Он вспомнил, как Марико стояла спиной к двери... Потом ничего не мог вспомнить до того момента, как он стоял над ней на коленях и смотрел, как она умирала... И снова провал - вот до этого момента...

- Простите, мы в главной башне? - спросил он капитана серых.

- Да, Анджин-сан. - Капитан с почтением поклонился, короткий и толстый, как обезьяна, и, пожалуй, не менее опасный.

- Почему я здесь?

Капитан улыбнулся и вежливо перевел дыхание.

- Так приказал господин генерал.

- Но почему - здесь?

Самурай повторил, словно попугай:

- Так приказал господин генерал. Извините, вы меня понимаете?

- Да, благодарю вас, - устало ответил Блэксорн. Когда он наконец был готов, то почувствовал себя ужасно. Зеленый чай немного помог ему, потом слабость снова навалилась и его все-таки вырвало в блюдо, которое подставила служанка... Грудь и голова при каждом спазме пронзались горячими красными иголками...

- Извините, - терпеливо предложил доктор, - вот, пожалуйста, выпейте...

Он выпил еще этого варева, но оно не помогло. К этому времени рассвет уже разлился по всему небу. Слуги сделали ему знак и помогли выйти из большой комнаты. Охрана шла впереди, остальные - сзади. Так они спустились по лестнице и вышли во двор, где их ждали носилки с новой охраной. Он с удовольствием вошел в паланкин. По приказу капитана серых носильщики подняли паланкин, и, сопровождаемые охраной, они присоединились к процессии из паланкинов, пеших самураев и дам, тянущейся по лабиринту улиц замка к выходу. Все были одеты в самое лучшее. Некоторые женщины - в кимоно темных цветов, с белыми шарфами на голове, другие - во всем белом, только шарфы цветные.

Блэксорн отдавал себе отчет в том, что за ним наблюдают. Он сделал вид, что не замечает этого, пытался выпрямить спину и придать лицу равнодушное выражение, молясь, чтобы его не настигла снова та же слабость и он не опозорился, но боли все усиливались...

Кортеж петлял между укреплениями крепости, вдоль тысяч самураев, вытянувшихся молчаливыми рядами... Никого не окликали, не требовали документов. Похоронная процессия проходила один пост за другим, не останавливаясь у опускных решеток и рвов с водой. Когда миновали ворота и, оказались за основными укреплениями, Блэксорн вдруг заметил, что серые стали более бдительными, внимательно изучали всех, оказавшихся поблизости, старались держаться к нему вплотную. Он немного успокоился, - вспомнил, что бросается в глаза. Наконец процессия пересекла открытый участок, прошла по мосту и поднялась к назначенному месту - на площадке, недалеко от берега реки. Площадка имела размеры триста на пятьсот шагов. В центре - яма в виде квадрата, со стороной пятнадцать шагов и глубиной пять, заполненная дровами. Над ямой устроена высокая крыша из циновок, покрытых белым шелком, кругом стены из белых холстов, висящих на бамбуковых шестах; стены указывали точно на восток, север, запад и юг; в середине каждой стены - маленькие деревянные ворота.