Чемодан - Юлия Резник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вы откуда обо всем узнали, да и кем приходитесь?
– А мы работаем вместе…
– Выходит, руководство поручило? Небось, чтобы убедить производственную травму не показывать?!
– Нет-нет, что вы! Они-то, конечно, в своем репертуаре… Но, так и мы не лыком шиты! Ваню в обиду не дадим.
Дед Андрей прищурился, а Люся отчего-то занервничала.
– Это не у тебя ли, часом, внучек пропадал? Не ты ли ему всю душу вымотала?!
– Я, – тяжело вздохнула Люся.
– Вот как! А сейчас тебе что от Ивана понадобилось?!
– Ничего, – развела руками женщина, – кроме него самого.
Дед Андрей неодобрительно пошамкал вставной челюстью, бросил на Люсю изучающий взгляд из-под кустистых седых бровей.
– Годков-то тебе сколько, красавица?
Люся напряглась. Внутренне ощетинилась даже, но в последний момент убедила себя, что пожилому человеку можно простить такие бестактные вопросы.
– Тридцать восемь.
– Что, настолько отчаялась, что и Ванька сойдет?
Люся стиснула зубы. Что ж… Она заслужила. А потому догадывалась – легко не будет.
– Я не отчаялась, а полюбила. Не понимаю, почему вас удивляет этот факт. Ведь вы сами воспитали этого замечательного мужчину, и как никто другой знаете, что он из себя представляет.
Дед Андрей покрутил усы, откашлялся, закряхтел, приподнимаясь вверх на подушке.
– Дед…
Люся обернулась. На пороге стояла тоненькая девушка. Из-под серой вязаной шапочки выбивались пряди рыжих волос.
– Машка? А ты тут что забыла? – прогудел Андрей Федорович.
– Мама сказала, что ты в больнице… Вот. Пришла тебя проведать…
Девушка потрясла авоськой с мандаринами и с интересом покосилась на Люсю:
– А вы…
– Меня Люся зовут. Я… невеста Ивана.
Ну, а что? Вроде бы не соврала. Замуж звали? Звали! Ну, и что, что она тогда не ответила согласием. Главное, что вовремя одумалась.
– Невеста?! Ух, ты… А я – сестра. Маша. Вот, к деду пришла… – закончила робко.
– А мать твоя где? Чем занята? – еще сильнее нахмурился тот.
– А! – отмахнулась девушка. – Ты, что, ее не знаешь? Лучше расскажи, может, тебе что-то нужно купить? Лекарства там, или… Я не знаю… – Маша снова покосилась на Люсю.
– Ничего мне не надо! – буркнул тот и сварливо добавил: – Иван уже все купил! Люся… Ты же мне не соврала? С ним действительно все хорошо?
– Конечно же, хорошо! Зачем бы мне врать? Рука и нога сломаны, правда. Но все заживет… А если не верите – он вам позвонит. Можно ваш телефон?
– Бери… – растерянно протянул древний аппарат мужчина.
– Я позвоню на свой номер и сохраню его в памяти обоих телефонов. Если вам что-то понадобится – звоните на мой. Мы пока не знаем, куда делать трубка Ивана. Не до этого было, если честно…
Дед Андрей кивал головой и внимательно следил за ее действиями.
– А что случилось-то? – встряла в разговор Маша.
– Несчастный случай на работе.
Люся не знала, как ей себя вести с сестрой Ивана. Он говорил, что не общается с нею. Но, чья это была инициатива? Девчонки? Ее матери? Самого Ивана?
Девушка кивнула и отвернулась к деду. Поправила ему одеяло, сложила аккуратно вещи на тумбочке.
– Ну, я, пожалуй, пойду… Как только Иван проснется – сразу вам позвонит. Выздоравливайте, Андрей Федорович, и не стесняйтесь звонить, если вам что-то понадобится. Буду забегать к вам иногда.
Люся кивнула напоследок и с большим облегчением выскользнула из палаты. Ну, вот и познакомились. Не без сложностей, конечно, и неприятных моментов, но… Иначе и быть не могло. Дед Андрей, хоть и наступил ей на больную мозоль, оказался не таким уж и страшным. Ворчливым, как и все старики, и бесцеремонным.
– Люся! – послышалось за спиной.
Женщина обернулась. Вслед за ней по коридору бежала Маша. Да, поставь их рядом с Иваном – и все равно ни за что не догадаешься, что они единоутробные брат и сестра. Насколько Ваня был ярким, настолько Маша – невзрачной.
– Да?
– Скажите… Как вы думаете… Я могла бы проведать Ивана? Он не слишком бы разозлился на меня?
– Разозлился? С чего бы ему это делать?
Люся старалась не показать своего интереса. Ванечка о матери говорил с большой неохотой, а сестру и вовсе не упоминал. Лишь однажды, еще в самом начале заметил, что они не общаются.
– Ну… Наша мать с ним поступила ужасно…
– А ты-то здесь причем? – удивилась Люся, неспешно спускаясь по ступеням.
– Да не причем, наверное, кроме того, что я ее дочь… Которую, в отличие от него, мать не бросила.
– О… – Люся даже не представляла, что на эту ситуацию можно посмотреть и под таким углом. – Я не думаю, что Ваня тебя в чем-то винит.
– Значит, мы могли бы с ним познакомиться, как считаешь? Возможно, я бы ему даже понравилась… и он захотел бы со мною общаться… Хоть изредка…
Люся резко остановилась, изучая девушку взглядом.
– Ты хотела бы с ним познакомиться?
Маша робко кивнула головой.
– А почему раньше…
– Мама не разрешала. Пригрозила, что и меня в приют сдаст, если я хоть на метр приближусь к этому «черному отродью». Она так собственного сына называла… Ага.
– Кошмар, – только и могла сказать Люся. Ей было ужасно жаль и Ваню, и эту неуверенную в себе девочку. – Я думаю, что он будет не против вашего знакомства. Но… ты уверена, что сможешь ослушаться мать?
– Смогу! Я ведь уже в институте учусь… Пока на первом курсе только, но я подрабатываю. И если она меня выгонит – не пропаду.
Почему-то у Люси все сильнее щипало в носу. Если внешне Маша с Иваном были абсолютно не похожи, то в душе…
– Знаешь, пока Иван чувствует себя не самым лучшим образом, и меньше всего ему нужны новые тревоги. Но через пару деньков, как только он хоть немного оправится, я тебя приглашу к нам. И, если ты не передумаешь…
– Нет! – воскликнула девушка, отчаянно замотав головой.
– Так вот, я тебя позову.
– Правда?
– Ну, конечно, Маш. Что тут такого? Вы ведь родные люди. Уверена, ты будешь гордиться таким братом.
– Он классный, да? – улыбнулась Маша.
– Еще какой! – вернула улыбку Люся. – Ну, так, что, записываешь мой номер?
– Ага… давай!
В палату любимого Люся возвращалась с широкой улыбкой на лице. Жизнь налаживалась, несмотря на все происходящие в ней несчастья и перемены. Будто бы их корабль, потрепанный штормом, вновь стал на верный курс.
– Эй… Ты не спишь, оказывается? А я крадусь…
Ваня действительно бодрствовал, настороженно следя за ней своими черными глазищами.
– Я к деду твоему ездила, – будто бы ни в
