Поедательницы пирожных - Галина Куликова

— Вы завтра пойдете на работу? — спросил он, провожая свою секретаршу до двери.

Баба Лиза вышла первой и уже шаркала где-то на лестнице пушистыми тапками.

— А вы как думаете? Откуда же мы будем черпать информацию, если оба начнем прятаться? Кроме того, я вне подозрений. И собираюсь стать вашей правой рукой.

— Милиция наверняка явится прямо с утра, — предупредил Марьянов. — Вы не струсите?

— Если женщина берется кого-то опекать, — важно ответила Карина, — она ведет себя, как кошка, защищающая своих детенышей.

— Карина, — позвал он, когда она уже вышла за порог. — Я рад быть вашим детенышем. Поэтому не забудьте принести мне завтра что-нибудь поесть!

Ночью Марьянову не спалось. Мониторы тихо гудели, сквозь опущенные веки в зрачки Родиона проникал их мертвенно-белый свет. Пару часов спустя он встал и вырубил три штуки, оставив один на всякий случай. Через десять минут дверь скрипнула и отворилась. На пороге нарисовалась маленькая коренастая фигура в белой растянутой майке. Лицо было едва различимо, и на нем угадывались круглые глаза.

— Орки идут! Орки! — прошипел пришелец и крадущейся походкой проследовал к темным экранам.

У Родиона волосы на голове встали дыбом. Он напрягся, как питон, собирающийся душить оленя. Чокнутый Гаврюсов скользнул вдоль стены. Сначала загорелся один выключенный монитор, за ним — второй, а потом и третий.

— Здравствуйте, чудики мои, — пробормотал Василий, погладив пальцами крылатых тварей, мечущихся из одного угла экрана в другой.

Твари взвыли, как целый хор собак Баскервилей. Подвывая им, Василий выплыл из комнаты, оставив дверь нараспашку.

— Только женщины могут посоветовать не обращать внимания на маньяка, который затаился в соседней комнате, — пробормотал Марьянов и поставил подушку так, чтобы можно было спать сидя. — Если это чучело неожиданно набросится на меня в темноте, меня разорвет от ужаса.

На следующий день поздно вечером Карина Крупенникова, соблюдая все меры предосторожности, пришла в квартиру Василия Гаврюсова и открыла дверь своим ключом. Босс встретил ее радостно. Был он небрит, помят и страшно голоден. Тотчас сообщил, что за день озверел от безделья и гнетущей неизвестности.

— Есть новости! — сразу же обрадовала его Карина. — И ужин тоже имеется. — Она потрясла пакетом, в котором шелестела фольга и шуршала бумага. Запахи из пакета доносились фантастические.

Карина отправилась на кухню, и Родион, как привязанный, пошел за ней, беспокойно поглядывая на пакет со съестным.

— Только не молчите, пожалуйста. Говорите — что происходит? Какова ситуация? Во что я влип?

Карина налила в чайник воду и достала из шкафчика две чашки с отбитыми краями.

— В пирожных был самый настоящий яд! — выпалила она, принимаясь разгружать сумку. На свет появились сыр, колбаса, хлеб, пучок зелени, помидоры и вообще все, что нужно голодному мужчине для счастья.

— Хуже не придумаешь. Выходит, корзиночки с кремом кто-то отравил.

— Я вам сейчас все расскажу. Садитесь, ладно?

Вид у Карины был вполне бодрый, но глаза блестели, как у горячечного больного. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Можно сказать, она явилась с передовой, тогда как он, здоровый лоб, прятался в тылу.

Марьянов обреченно опустился на табурет и молча взял чашку, в которую Карина налила чай. Все это время, несмотря ни на что, в нем теплилась надежда, что причиной несчастья стало все-таки пищевое отравление, и поэтому он завтра же сможет вернуться домой. Глупо, конечно, но надежда умирает последней.

— Значит так, — приступила к рассказу Карина, намазывая паштетом огромный кусок хлеба. — Я с утра пораньше прибежала на работу — хотела быстренько решить некоторые производственные вопросы, о которых мы вчера, по понятным причинам, забыли.

— Сегодня я целый день из-за этого мучился. Связи вы меня лишили, и я чувствовал себя, как кот с обрубленным хвостом: ни помотать нечем, ни покрасоваться. Интересно, что вы там без меня нарешали?

— Ничего такого я не сделала, просто передала власть в руки вашего зама. От вашего лица, разумеется. Надеюсь, вы не будете меня за это ругать?

— Ругать? Вас?! — воскликнул Марьянов с едва различимой иронией. — После того как вы познакомили меня с таким уникальным типом, как Василий? Кстати, купите мне джойстик. Хочу, черт побери, отвлечься. Простите, так что же конкретно вы сделали?

— Я зашла к Скворцову и сказала, что вы улетели на пару дней в Сочи, чтобы искупаться в море и покататься на горных лыжах. Якобы вы предупредили меня об этом накануне вечером, прямо перед тем, как уехать на дачу.

— Что, что? — поперхнулся чаем Родион. — Какие лыжи, почему Сочи, что за бред?

— Может, и бред, — спокойно возразила Карина. — Но вы же сами прекрасно знаете — чем неправдоподобнее история, тем легче в нее верят. Я объяснила Скворцову, что ваш новый клиент, вернее, клиентка — женщина богатая, а посему капризная. Ей захотелось расслабиться, и вам пришлось подчиниться.

Марьянов изумленно посмотрел на Карину и откусил сразу пол бутерброда. Вдумчиво прожевал, проглотил и выдавил:

— Как вам такое в голову взбрело? Да это вообще на меня не похоже. А если бы даже и так — почему я сам ему не сказал, а передал через секретаря?

— Потому что, по моей версии, все произошло спонтанно. К тому же, если вы помните, вчера Скворцова полдня не было в агентстве — он уезжал в больницу на обследование и, естественно, отключил телефон.

— Да, так и есть, все правильно. И что дальше?

— Я сказала, будто вы перед отъездом вспомнили о назначенном на следующее утро совещании и просили меня передать вашему заму, что оно теперь на его совести. Родион Алексеевич, скажите честно, разве подобных ситуаций не бывало?

— Ну, — замялся Родион. — Точно таких, конечно, не бывало. Но иногда, согласен, и впрямь случаются авралы.

— Это, конечно, не мое дело, — протянула Карина, принимаясь сооружать следующий бутерброд, украшенный салатным листом и долькой помидора. — Но я помню, как однажды вы помчались на дачу к одной клиентке, которую к ночи посетила гениальная идея, и она возжелала вам лично ее изложить. Не дожидаясь рассвета.

— Ну, было такое, — смущенно признал Марьянов.

— Так почему не может возникнуть надобность слетать с клиентом в Сочи? Покататься летом на лыжах? Это актуальная тема. Очень способствует подписанию договоров о сотрудничестве.

— Хорошо, допустим. И что Скворцов?

— Как я предполагала, ничуть не удивился и сказал, что сам проведет совещание. Вы же его знаете — спокойный, толковый, он вас пока и заменит.

— Это вы так решили?

— Нет, что вы! Это вы так приказали. В смысле — я Скворцову передала ваш приказ. В конце концов, он же ваш зам и, когда вы в отпуске, он исполняет обязанности генерального директора. Я права?

— Потрясающе, — только и смог вымолвить Родион. — Ну, Крупенникова, вы даете!

— То ли еще будет, — пообещала Карина. — Затем я позвонила Аркадию Конокраду и передала еще одно «ваше» пожелание — чтобы ни одной бумаги, пока вы не вернетесь, он никуда не отправлял. Это я так, на всякий случай.

— Я вас задушу! Там есть весьма срочные документы… А впрочем, ладно. Вообще-то я Аркадию делегировал некоторые полномочия.

— Родион Алексеевич, я же на всякий случай. Делегировали или не делегировали, какая разница? Тем более что весь этот камуфляж и планировался как временный, до прихода милиции. Конокрад, кстати, стал говорить странные вещи — что у вас с ним должен был состояться серьезный разговор, что вы его сознательно избегаете, и он так больше не может. Просил вам это передать.

— Что передать? — удивился Марьянов.

— Что больше не может.

— А чего он больше не может?

— Я думала, вы знаете. Он мне не сказал.

— Да… В Датском королевстве что-то случилось, а я прозевал, — пробормотал Марьянов. — Недаром Аркадий на дачу заявился. Если бы не Нателла, он все бы мне еще тогда выложил. А теперь придется голову ломать. Ну-ну, продолжайте, что было дальше?

— Итак, к одиннадцати утра, когда закончилось совещание, все в агентстве уже знали, что вы на несколько дней улетели в командировку заключать новый контракт.

— Ловко, — усмехнулся Родион.

— А то! До обеда все было хорошо, зато потом появилась милиция. И началось.

— Началось? — вздрогнул Марьянов. — В каком смысле?

— В смысле — вся их традиционная процедура. Они предъявили постановление на обыск, обшарили ваш кабинет, изымали бумаги, опрашивали сотрудников — кто и когда последний раз вас видел, где вы можете находиться и так далее. Это продолжалось до вечера. Кроме того, пообещали всех вызвать повестками на допрос.

— В чем конкретно меня обвиняют?

— Они были с нами не очень-то откровенны, — пожала плечами Карина. — Говорили, что им необходимо вас разыскать и допросить по делу о двойном убийстве.