Волк в овчарне - Саймон Грин

– Из того бедолаги в трубе, – предположил Джеми. – Но зачем он сжег его лицо?

– Мне кажется, я понимаю, – медленно произнес Хок. – Но, боюсь, вам не понравится. Помните, когда монстр убил собственную мать, он унаследовал ее голос и ее память. На время он превратился в нее. Я думаю, Джеми, сейчас он убил одного из ваших гостей, уничтожил его лицо, чтобы труп стало невозможно опознать, и занял его место. Монстр забыл, кто он, и полностью перевоплотился в убитого. Вот почему на нас никто не напал – один из нас, сам того не подозревая, – чудовище Макнейлов.

Долгое время все молча смотрели на него.

– Какой ужас! – воскликнул Дэвид. – Как это не знает, кто он есть на самом деле? Хок пожал плечами:

– Годы одиночества могли свести его с ума. Вероятно, его собственная личность стала настолько хрупкой…

– Подождите-ка, – вмешался Алистер, – а как же заклинание иллюзии? Чудовище наложило его, а затем, убедившись в бесполезности, сняло. Как же оно сумело это сделать, если не помнит себя?

– Возможно, оно иногда вспоминает что-то для собственной безопасности, – предположил Хок. – Откуда мне знать? Я не эксперт по монстрам и помешанным!

– Вы предполагаете, что один из нас монстр! – взвизгнула Катрина. – Это безумие! Джеми, скажи ему, что он сошел с ума!

– Спокойнее, тетя, – оборвал ее Джеми.

Катрина посмотрела на него укоризненно, но племянник остался непреклонен. Сейчас он до кончиков ногтей превратился в главу могущественного клана Макнейлов, и Катрине пришлось уступить, ограничившись возмущенным фырканьем. Джеми повернулся к Хоку:

– Если один из нас убийца и сам того не знает, как мы сумеем обнаружить его?

– Не исключено, что найденные бумаги нам помогут, – сказал Дэвид. – Мы могли что-то упустить.

– Нет, – резко произнес Алистер. – Молодой Ричард весьма произвольно толкует содержание записок. Он забывает об одной вещи.

– Мы должны что-то сделать, – снова запричитала Катрина. – Это… создание может высосать из нас жизнь в любой момент.

– Кто-нибудь чувствует себя плохо? – осведомился Марк. – Не ощущает ли кто-нибудь упадка сил, усталости?

Все переглянулись, но никто ничего не сказал. Хок нахмурился, пытаясь определить собственное самочувствие. После бурных событий прошлой ночи и нынешнего утра он не удивлялся некоторой своей издерганности, но вот устал ли он больше обычного, сказать определенно не мог. Он покосился на Фишер, но та отрицательно покачала головой.

– Нам необходимо найти монстра, – сказал Джеми. – Найти и убить. Он слишком опасен, чтобы жить.

– Правильно, – согласился Дэвид. – Если мы не найдем его до того, как ему потребуется новая пища, он к моменту снятия заклятий может остаться единственным живым существом в Башне.

Холли побледнела и отвернулась. Артур сурово взглянул на Дэвида.

– Полегче, старик. Ты пугаешь дам.

– А вы уверены, что мы сможем уничтожить монстра? – спросил Марк. – Он же не человек. Наверняка, его нельзя убить обычным способом.

Алистер задумчиво кивнул.

– Вы хотите сказать, что нам нужны серебряная пуля для оборотня или деревянный кол для вампиров?

– Возможно, его не убили именно потому, что не смогли, – медленно сказал Марк. – В таком случае нам лучше разойтись по комнатам, забаррикадировать двери и дожидаться утра. Как только заклятия спадут, мы бросимся бежать отсюда.

– И позволим чудовищу вырваться в город? – жестко произнес Джеми. – Сотни людей погибнут прежде, чем найдется способ избавиться от него. Тайна Макнейлов станет Позором Макнейлов. Я не могу позволить произойти подобному. Монстр на нашей ответственности, это семейная проблема. Мы должны решить ее.

– Кроме того, – вмешался Хок, – предложение разойтись – плохая идея. Мы должны противостоять чудовищу вместе.

– В чем дело, Ричард? – усмехнулся Дэвид. – Вы не можете справиться с убийцей собственными руками?

– Довольно, Дэвид! – оборвал его Джеми. – Ричарду и так досталось. Теперь все слушайте меня. Остался еще один источник информации, о котором мы забыли, – завещание отца. Возможно, оно нам поможет, поэтому мы с Гривзом подготовим все необходимое для его оглашения. Это займет некоторое время, и я предлагаю всем отдохнуть. Вы можете подняться в свои комнаты и освежиться, пока мы вас не позовем. Но в целях безопасности никто не должен оставаться в одиночестве. Поэтому выберите себе партнеров для совместного отдыха. Доволен, Ричард?

– Не совсем, – ответил Хок. – Но это все же лучше, чем ничего. Я присмотрю за сестрой.

– Разумеется, – согласился Джеми. – Тетя Катрина, вы не будете столь любезны присмотреть за Холли?…

Раздался легкий гул голосов, пока все разбивались на пары. Дэвид и Артур остались вдвоем, предоставив Марка и Алистера друг другу. Никто особенно не радовался, но все дипломатично не возражали. Бреннан внезапно понял, что остался в одиночестве, и решил принять участие в подготовке к оглашению завещания.

Настала пауза, все ждали, кто сделает первое движение. Молчание нарушил Джеми, приказав Гривзу и Бреннану разобрать баррикаду у дверей. Вскоре кресла стояли на своих местах, и гости начали расходиться по спальням, подозрительно поглядывая на остальных. Хоку не понравилась идея разбиться на группы, но спорить с Джеми он не стал. Он и так возбудил чересчур много подозрений. А кроме того, появлялась возможность поговорить с Изабель наедине. Он всегда соображал лучше, стоило ему с ней посоветоваться. А сейчас Хок как никогда нуждался в ее помощи.

5. ПЛАНЫ И ТАЙНЫ

Хок и Фишер внимательно наблюдали за тем, как гости расходятся по спальням, запоминая, кто с кем и куда пошел. Никогда не знаешь, что может пригодиться. Джеми подвел Хока и Изабель к их комнате и даже распахнул перед ними дверь. Хок подумал, не предложить ли чаевые, но потом решил, что Джеми к шуткам не расположен. После традиционных пожеланий хозяина удобно устроиться и спокойно отдохнуть, уверений в полном удовлетворении со стороны гостей и ослепительных улыбок Макнейл удалился. Хок немедленно захлопнул и запер дверь и прислонился к ней спиной. Наконец-то можно хоть чуть-чуть расслабиться. Изабель, постанывая от удовольствия, вытянулась на постели во весь рост, нисколько не заботясь о состоянии платья.

– Никогда не думал, что вести себя в соответствии с этикетом, такая трудная работа, – признался Хок. – Я столько улыбался, что мне кажется, будто в рот мне запихнули одежную вешалку. Не знаю, сумею ли продержаться до завтрашнего утра.

– Не понимаю, чем ты недоволен, – неодобрительно проворчала Фишер. – В конце концов тебе не нужно быть женственным и затянутым в корсет одновременно. Мои ощущения словами не передать.