Библия Эльфов - Алексей Юрьевич Булатов

всех и больше этой заразы не встретим. В итоге орки остались только в Сумеречном мире под контролем драконов, но мне было страшно, так как были пути, чтобы в этот мир проникнуть, а драконы спали в большинстве своем. Я предложил Матиусу тихонько проникнуть в мир драконов и уничтожить оставшихся орков, как только драконы впадут в спячку.

Не стоит, Алексей – ответил он мне.

Драконы злопамятны, они не простят этого, и они очень хорошо чувствуют. И не дай бог дать им повод для выхода из этой спячки. Сумеречный мир беден по ресурсам, и орки там будут на голодном пайке. И никто, кроме эльфов, в этот мир не проникает и не планирует, так что, думаю, на пару тысяч лет все будет спокойно. Ну а дальше – только Элронд видит.

И я успокоился. Было ведь еще одно дело, мне нужно было найти еще одного моего сына – Магни. К слову сказать, его все эти годы искала Элиза. И она нашла его и Мантри. Они прятались в одном из Сумеречных миров. Один из родных миров сумеречных эльфов. Сумеречными называются миры, в которых либо солнечный день не равен двадцати четырем часам, либо это мир с пониженной солнечной активностью, или мир с повышенной облачностью, вызванной разными условиями. Сумеречные эльфы не любят много света и выбирают для жизни миры или континенты в мирах, где потемнее. Они спокойно переносят холод и поэтому селятся там, где другие люди или эльфы селиться не очень любят. Вот в одном из миров, где после извержения супервулкана в атмосфере было слишком много сажи, и спряталась Мантри с Магни. Как нашла их Элиза, я не понял. Мне она сказала:

– Я собирала информацию о том, где может появиться святой ребенок или ребенок-супергений. Я подумала, что Магни обязательно начнет проявлять себя как лидер, либо через чудеса, либо через гениальность. Вот пришла информация, что в этом мире остатки населения, которые выжили после катастрофы, потянулись на север. Это само по себе удивительно, так как в холодном мире население всегда эмигрирует ближе к экватору, поскольку там шансы выжить существенно выше. Я собрала информацию и выяснила, что на севере появился город, который обещает работу, еду и кров. Я проникла в этот город и подтвердила, это точно он. Мне удалось увидеть Мантри, это стоило больших усилий, так как увидеть сумеречного эльфа, когда он этого не хочет, очень сложно. Но я сделала это…

Я стоял в рыжем суглинке, который размок и стал липким настолько, что ноги налились тяжестью и каждый шаг давался с трудом. Дождь и не думал прекращаться, тяжелые осенние тучи висели так низко, что казалось, что если подпрыгнешь, то обязательно до них достанешь. И только тяжелый суглинок, повисший на ботинках, не дает этого сделать. А так ведь хочется сейчас взять и разогнать эти тучи, чтобы выглянуло солнце, чтобы хоть какой-то повод для улыбки появился. Мой сын Мазур прожил очень длинную и интересную жизнь, и его смерть не трагедия, он сам всех к ней подготовил. И сейчас все люди на его похоронах скорее скорбели о своей личной утрате такого замечательного человека, как мой сын Мазур.

Я стал стариком. Нет, внешне и физически я выглядел на 28 лет: с тех пор, как меня модернизировал Магни, я перестал стареть, мои клетки восстанавливались, убить меня было делом непростым, практически невозможным. И только я сам мог приказать своему организму прекратить свое существование. Но я не решался этого сделать, и вот я дожил до дня, когда хоронил своего сына, который умер от глубокой старости. Люди не должны жить вечно, они должны стареть и умирать. Мы не эльфы, мы не можем найти спокойствие в ладу с природой, занимаясь тясячи лет селективной работой и любуясь бабочками. Нет, мы созданы для того, чтобы воевать всю нашу жизнь: с сами собой, со своими желаниями, сомнениями и страстями. Кто-то выходит из этой борьбы победителем и становится Творцом, а кто-то – проигравшим. Но если жизни человека перестает угрожать старость и смерть, то эта борьба может замереть в статусе-кво отсутствия войны, но и отсутствия мира и может привести к смерти еще при жизни. Последние двадцать лет моей жизни мне казалось, что я уже умер, но я все еще жил. Я стал настоящим стариком, я все время впадал в воспоминания о своей жизни. Вот и сейчас я находился на кладбище, а мыслями был в том далеком Сумеречном мире, где мне удалось встретиться с третьим моим сыном. Ну, может, и не моим сыном, я так и не понял до конца этого момента. Он, когда меня увидел, вдруг сразу сказал так, как будто мы только вчера расстались:

– Привет, папа, я рад тебя видеть.

Как он меня узнал, я же и не видел его ни разу и на руках его не держал? Мы с Элизой пробрались в замок, или, точнее, во что-то вроде смеси церкви и дома советов, и прошли в некое подобие тронного зола или общественной приемной. Тут стоял трон, на котором он сидел и принимал народ. Люди приходили к нему, и он им отвечал. Я подошел поближе, чтобы послушать, что же он им говорит. Он занимался самым обычным управлением и распоряжением. Я стоял и слушал, как он это делает, в той очереди, и когда человек впереди получил задание и вдруг ушел, я остался стоять перед ним один, немного растерявшись. И он вдруг посмотрел на меня и сказал:

– Привет, папа, я рад тебя видеть.

– Э-э-э-э, привет, э-э-э, сын.

– Все, прием на сегодня закончен, прошу завтра всех прибыть в положенное время с отчетом о выполненных заданиях. Тех, кого я не принял сегодня, прошу завтра с утра на час раньше.

Стоявшие позади меня люди недовольно забурчали, но тем не менее беспрекословно подчинились. В зале остались я, Элиза и сын. Он встал с места, где сидел, и пригласил меня перейти в другой зал.

– У меня горло пересохло, пойдем пообщаемся, вы же для этого сюда пришли? Или вы хотите сразу меня убить?

Тут, видя мое замешательство, вступилась Элиза:

– Да, мысль такая есть, но ты прав, для начала нужно поговорить. А где Мантри?

– Я отправил ее по одному делу. Пойдемте, там есть горячий чай и бутерброды, я всегда в это время обедаю. Я ждал вас, думал, вы раньше придете. Я видел тебя две недели назад, почему ты так долго шла?

– Все-то ты видишь, – насупилась