Непокорный рыцарь - Софи Ларк

Я смотрю на его худое красивое лицо, на котором ярко выделяются темные глаза и девчоночьи ресницы. На самом деле он не очень-то похож на маму. Она была абсолютной пуэрториканкой. Вик гораздо светлее. Возможно, его отцом был белый мужчина.

Я разглядываю его черты лица, пытаясь найти в них Рэймонда Пейджа. Могла ли моя мать познакомиться с мужчиной, как он? Встречаться с ним или спать?

«Экзотику» посещали разные клиенты. Среди стрип-клубов он был одним из самых изысканных. Говорят, мама еще занималась эскортом. Я не желала в это верить. Но, возможно, именно так она встретила Рэймонда и забеременела от него.

Это не та информация, которой Пейдж стал бы со всеми делиться. В то время он был женат на матери Беллы. И даже если она мирилась с его изменами, вряд ли бы оценила незащищенный секс со стриптизершей.

Боже, мне дурно от одной только мысли об этом.

– Что? – спрашивает Вик. – На что ты смотришь?

– Это насчет той штуки с ресницами.

Он смеется.

– Довольно круто, да?

– Вик, – нерешительно говорю я, – мама когда-нибудь рассказывала тебе об отце?

– Нет, – нахмурившись, отвечает он. – Я же уже говорил.

– А ты не помнишь, приходил ли к ней кто-нибудь? Может, она с кем-то встречалась, когда ты был маленьким?

– Я вообще ничего о ней не помню, – сердится Вик.

– А как насчет высокого лысого мужчины?

– Почему ты все это спрашиваешь? – зло говорит брат. – Мне плевать, кто мой настоящий отец. Мой отец – Аксель.

– Разумеется, я знаю это, – пытаюсь успокоить я Вика. – Просто… возможно, у твоего настоящего отца есть деньги. Он задолжал тебе алименты.

– Я уже не ребенок, – говорит брат. – Слишком поздно.

Честно говоря, сомневаюсь, что это так. Вику еще семнадцать. Рэймонд Пейдж богат. Возможно, я могла бы получить с него деньги на сына, чтобы оплатить ему учебу.

Потому что у меня больше нет возможности откладывать. Отец получил результаты биопсии. У него рак легких третьей стадии. Доктор говорит, что метастазов пока нет, так что шансы на выздоровление неплохие, если оперировать немедленно.

Но у нас нет страховки. Я сказала в больнице, что мы на мели. Они пытаются получить для нас финансовую поддержку, составляя тем временем график платежей. На это уйдет каждая отложенная мною монета. Вику не останется ничего.

Так что, мне кажется, потрясти Рэймонда того стоит. Я не в восторге от этой идеи – он богат и влиятелен. И, если судить по его дочери, полнейшая скотина. Но какой у меня выбор? Если он действительно отец Вика, то кое-что ему должен.

Боже. Я только что поняла, что это делает Беллу сестрой Вика. Ну или сводной сестрой. Как и меня.

Это меня злит. Я не хочу, чтобы Белла имела какое-то отношение к моему младшему брату. При мысли об этом я испытываю ревность и чувство собственничества. Это я растила Вика. Это я всегда защищала его и заботилась о нем.

Что ж, это неважно. Разговаривать мне предстоит не с ней, а с Рэймондом. И мне нужен план получше, чем поджидать его на работе. Мужчина не захочет слушать то, что я собираюсь рассказать. Мне нужны доказательства.

– Не забудь про домашку, – говорю я брату и взлохмачиваю его волосы по пути из комнаты.

Я возвращаюсь в мастерскую. Сегодня здесь только я – папа в «Мидтаун-Медикал» обсуждает свой план лечения с доктором Янгом. Я хотела поехать с ним, но отец напомнил мне, что две машины должны быть готовы к концу дня и кроме меня их чинить некому.

И хоть работа предстоит не из приятных, я погружаюсь в нее полностью, так громко включив радио, что оно наверняка разносится эхом по всей улице. По локоть в масле, я целиком растворяюсь в хитроумном двигателе «Камри» 2018 года выпуска. Сконцентрировать свое внимание на работе и забыть обо всем прочем – это ли не настоящее облегчение.

Я не могу думать ни о папе, ни о Вике, ни о Неро. Я лишь работаю много и споро, делая все так быстро, насколько это возможно.

Я настолько забываюсь в работе, что мое настроение действительно поднимается. По радио звучит старая песенка Джоан Джетт Bad Reputation, и я начинаю подпевать вслух, совершенно забыв о том, что двери мастерской открыты и меня может слушать кто угодно.

– Это твоя музыкальная тема? – звучит у меня над ухом мужской голос.

Я вздрагиваю и выпрямляюсь так резко, что бьюсь головой об открытый капот «Камри».

Перед глазами пляшут звезды. Я подношу грязную руку к виску и ощущаю теплую кровь.

Развернувшись, я оказываюсь нос к носу с офицером Шульцем, который снова подошел ко мне слишком близко.

– Что вы тут делаете? – изумленно спрашиваю я.

– Ты не отвечала на мои звонки и сообщения.

– Я работаю, – сердито бросаю я. – И не имею привычки носить телефон на бедрах.

Мужчина не отходит, между нами всего несколько дюймов. Я зажата между ним и «Камри». Рана на голове пульсирует, а сердце до сих пор оглушительно бьется от испуга.

– Не могли бы вы отойти? – прошу я. – У меня кровь.

– Дай посмотрю, – говорит Шульц.

– Мне не нужна ваша помощь.

Не слушая, он сажает меня на ближайшую скамейку, берет кипу бумажных полотенец и прижимает к моему виску. Полицейский сидит рядом, его загорелое лицо совсем близко. Я могу почувствовать мятный запах жвачки в его дыхании.

– Прости, что застал врасплох, – говорит он.

Шульц улыбается и совсем не кажется огорченным.

– Вам нельзя здесь находиться, – бормочу я. – Если кто-то увидит…

– Но я не в форме.

– И что? Вы не местный. Вас легко заметить. И, не хотелось бы вас разочаровывать, но от вас за милю разит копом.

– Да ладно, – говорит он. – В этой одежде?

Сегодня на нем гавайская рубашка и бриджи. Этот наряд, конечно, не так бросается в глаза, как его спортивная экипировка, но все же не вполне подходит рядовому туристу. Все дело в его стрижке, осанке и цепком взгляде, с каким Шульц осматривает комнату. Туристы куда более безмятежны.

– Что ты для меня подготовила? – спрашивает он.

Я выпаливаю то немногое, что почерпнула на последней вечеринке Ливая, – в основном это имена людей, которые покупали наркотики.

Похоже, Шульцу это не очень интересно.

– А как насчет его поставщиков? – перебивает меня полицейский.

– И как я должна это выяснить? Ливай даже не испытывает ко мне симпатии, не говоря уж о том, чтобы доверять.

Впрочем, есть кое-что, что могло бы его заинтересовать.

– Сионе избил Неро