За гранью возможного. Биография самого известного непальского альпиниста, который поднялся на все четырнадцать восьмитысячников - Нирмал Пурджа

Подобные эвакуации в Непале проводятся нередко, однако есть свои особенности. Из-за дороговизны полетов спасательная команда обычно спускается с горы самостоятельно. Потому что забирать со склона каждого в отдельности вертолетом – слишком дорого. Прочелночить туда-сюда четырежды – значит добавить к счету десятки тысяч долларов. Но в этот раз мне предложили спуститься с горы на вертушке.

– Сначала спустите мою команду, – ответил я. – Я пойду последним.

Было понятно, что, если сначала вертолет заберет меня, он вряд ли вернется за остальными членами команды – это слишком дорого. Однако одного меня вряд ли оставят, учитывая, сколько сил я приложил для спасения доктора Чина. Кроме того, я уже заработал определенную репутацию и известность, так что «забыть» меня на горе они просто не смогли бы. Чтобы быть уверенным, что вся команда в целости и сохранности спустится с Аннапурны и никто не станет играть с нами в игры, следом за доктором Чином в базовый лагерь вертолетом отправились Мингма, Гелджен и Гесман.

Я привык к таким операциям, однако высадка на склон одной из самых опасных гор в мире – это совершенно другое, хотя, по крайней мере, уже хорошо, что никто стрелять в меня не станет.

Когда я прибыл на вертолетную площадку госпиталя, куда ранее доставили доктора Чина, о его спасении стало известно общественности. В госпитале уже находилась его супруга, а меня, едва я сошел с вертолета, окружила толпа журналистов.

В отделении интенсивной терапии я встретился с миссис Чин. Она явно испытывала облегчение, но не могла сдержать эмоций.

– Большое спасибо вам, – сказала она, – я не знаю, что еще сказать. Врачи не уверены, выживет ли он.

– Он хочет жить, – ответил я. – Там, наверху, он сражался за жизнь тридцать шесть часов. Мы сделали все, что могли, чтобы помочь ему.

Я был рад, что мистер и миссис Чин теперь вместе, но случившееся заставило вновь задуматься об опасности высотного альпинизма и ценности человеческой жизни. Эта ситуация на Аннапурне стала еще одним напоминанием о том, что события на горе выше восьми километров могут развиваться по самому непредсказуемому сценарию и привести к катастрофическим последствиям, хотя любой, кто отправляется на восхождение, знает, на что подписывается. Горная болезнь или тяжелое увечье уже мало кого шокируют, подобные вещи на Аннапурне происходят слишком часто.

Если я встану перед выбором: умирать долго от старости либо погибнуть в бою или во время восхождения, то предпочту последнее. Лучше сгореть быстро и потухнуть, чем долго тлеть. Оставалось понять, как к этому относится доктор Чин.

* * *

Закончив все дела в Катманду, мы приготовились к вылету в базовый лагерь Дхаулагири. Я был расстроен. Во-первых, я негодовал из-за того, как долго доктор Чин оставался на горе без помощи, во-вторых, возникла угроза для Project Possible.

Из-за спасработ мы пропустили погодное окно на Дхаулагири. Вследствие мощной бури уже провешенные перила оказались под толщей снега и, судя по всему, найти их вряд ли получится. Кроме того, ураганный ветер снес и порвал наши палатки в верхних лагерях. Когда мы с Гесманом, Мингмойе и Гелдженом прибыли на вертолете в базовый лагерь, моральный дух ребят, дожидавшихся нас у подножия горы, был на самом низком уровне. Кроме того, припасы также подошли к концу. Мы сели в лужу.

Я понимал, что на гору надо подняться быстро, но сила духа и единство цели всей команды проекта не менее важны. Подготовка экспедиции ничем не отличалась от подготовки солдат к бою: нужны цель и мотивация. Но еда и хороший отдых тоже значат много. Если не отводить время на отдых и восстановление, то команда потерпит поражение на поле боя. Поэтому я сообщил ребятам, что мы уходим с горы, чтобы немного развеяться, выпить и потанцевать. Мы поехали в Покхару и веселились там целую неделю. Даже взяли напрокат несколько мотоциклов, чтобы погонять как следует по окрестным полям.

Настроение у ребят поднялось, и результат не заставил себя ждать. 12 мая, в половине шестого вечера, мы стояли на вершине Дхаулагири. На протяжении двадцати часов нам пришлось выстаивать на ветру, который дул со скоростью семьдесят километров в час, пробиваться через снежные заносы, и все это в плотной облачности. Мы потратили очень много сил. Большую часть пути прошли в альпийском стиле, то есть без предварительной обработки маршрута, за исключением сложных мест, в частности скальных стен. Это было опасно, но я знал, что могу вести за собой на гору высококвалифицированную альпинистскую команду в экстремальных погодных условиях. Едва ветер ненадолго стихал, мы все рвались вверх, пытаясь подняться как можно выше, пока позволяли условия. Затем налетал новый шквал, и приходилось ждать следующей паузы в буре.

Роптать на судьбу просто не оставалось времени. Я знал, что нельзя уступать чувству страха или усталости. Периоды отдыха длились не более пяти минут, после чего я вставал и шел первым, прокладывая путь в глубоком снегу. Лучше всего было подавать пример остальным. Но стараясь действовать быстро, я, тем не менее, не хотел подвергать риску жизни товарищей по команде. Когда у Рамеша началась горная болезнь, я приказал ему уходить вниз.

Тяжело приходилось и Кесангу. Несмотря на имевшийся опыт восхождения на восьмитысячники, у Кесанга не было такой выносливости, как у его старшего брата Мингмы, и, похоже, из-за сильной нагрузки он стал сдавать. Помимо этого, его здорово донимала зубная боль, и, чем ближе мы поднимались к «Зоне смерти», тем хуже ему становилось. Время от времени Мингма помогал ему, пока остальные лезли дальше. Я волновался.

Кесанг не настолько силен, как Мингма. Получится ли у него? И тут вдруг я подумал о том, что, если, не дай бог, оба брата попадут под лавину или провалятся в трещину, у их семьи не останется кормильца. Как ни странно, Кесанг, похоже, думал о том же. Когда мы наконец добрались до вершины, он хлопнул меня по плечу и сказал:

– Наверное, неправильно, что мы с братом идем на гору одновременно. Если что-то пойдет не так, кто будет заботиться о родных?

Я привлек его к себе и сказал:

– Брат, обещаю, мы вернемся домой вместе.

И я быстро повел команду вниз. Временами казалось, что гора злится на нас все больше. Буря усиливалась, и порою из-за ветра было невозможно держать глаза открытыми, они буквально горели, хотя я шел в защитных очках. Однако на пути к базовому лагерю я вдруг осознал, что в отношениях всех членов команды произошел