Гуль. Харизма +20. Том 1 (СИ) - Крымов Илья Олегович

Я перешёл к новому достижению «Ненасытные Любовники», прочитал краткое описание и чуть не подавился молотой костью. Не хотел бы оказаться в ситуации, когда мне понадобится такое исцеление.

Ванная была маленькая и очень чистая, на стенах чёрного кафеля блестели никелированные вешалки с чёрными махровыми полотенцами. Сама ванна тоже была очень мала, но на краю лежал кусок чёрного мыла, а из лейки сразу пошла горячая вода. Не знал, что мне настолько не хватало её, — простой горячей воды. Хотя, в реальности я обычно обходился вибродушем, и всё же…

Закончив мытьё и обтираясь, озадаченно встал над блестящим керамическим агрегатом. Тоже чёрным. Ватерклозет, устройство оправления естественных нужд, прообраз современных мне моделей. При взгляде на него я вдруг осознал, что ни разу со дня заточения не испытал этих самых нужд. Вроде бы мелочь, а всё же, нужно будет осведомиться при случае.

Позже, чистый и благоухающий, в маске и плаще, с сумками в руках я спустился в общий зал. Оказалось, что маскировка была излишня, — он практически пустовал. Двери и ставни были закрыты, создавая приятный полумрак, у барной стойки с книгой и серебряной чашечкой кофа сидела Мэдлин; на самой стойке рядом, закинув ногу на ногу пристроилась Агнесс Нитт в синем вечернем платье.

Судя по всему, моё появление прервало их беседу. Поодаль стояла огромная Доратея, лицо девушки было красным, уши горели, она мяла полотенце и пыталась не смотреть в мою сторону.

— Понимания и процветания, дамы, — сказал я, кладя маску, плащ и сумки рядом с гоблинкой. — Благодарю за гостеприимство.

— Маловато будет благодарности. Вот иди, сожги простыни и оплати услуги жреца для нового освящения дома, — тогда расквитаемся.

— Мы слишком шумели? Приношу свои извинения. Десяти Драгоценных золотом будет достаточно?

— Она шутит, — сказала Мэдлин, не отрывая глаз от книги, — денег не надо.

— Ничего себе шутки! Бард порвал три струны и сорвал связки, пытаясь вас перекрыть! Посетители сочли, что в таверне завёлся призрак и многие разошлись! Это убытки, Мэдлин!

— Они разошлись не из-за «призрака», Агнесс, просто решили провести остаток вечера в городских борделях.

— Убытки! — повторила зеленокожая коротышка.

— Да ладно тебе, сладенькая, всё это ерунда! Они вернутся в надежде получить добавку! — Из кухни с небольшим подносом вышел бистал-рысь; передо мной появилась ещё одна чашка кофа, — керамическая. Яркие кошачьи глаза уставились в упор. — Говорящий гуль, значит? Прости, что чуть не убил тебя.

— Не стоит, Лёкс, ты даже близко не смог подобраться.

Он дёрнул ухом, в глазах промелькнула искорка раздражения.

— Пару раз едва не разрубил, прости.

— От городского транспорта было больше проблем, не стоит волноваться.

— Твои пятки так и сверкали, мне неудобно.

— Тебе неудобно, потому что кроме пяток сверкало ещё кое-что, а в остальном — пустяки.

— Хочешь повторить забег, гуль? — тихо прорычал он.

— Альгуль, с твоего позволения. Да, можем повторить, но на этот раз чур топор у меня. — Я улыбнулся, показывая все зубы.

Человек-кот и рад был бы довести беседу до членовредительства, но глянул на ведьму и не стал.

— Коф.

— Благодарю, но не думаю, что мой организм…

Принюхавшись, я понял, что запах мне по нутру. Долго дул, пока остальные следили, сделал глоток и почувствовал неподдельное удовольствие.

— Интересная реакция, — прокомментировала Мэдлин, — ты не способен есть растительную пищу, но коф пьёшь. Вероятно, это из-за игровых условностей. Коф в «Новом Мире» относится не к еде, а к зельям, восполняющим выносливость, иначе говоря, это слабый стамина-поушен. Вы не оставите нас наедине?

Гоблинка вытянула накрашенные губы трубочкой, усмехнулась, и спрыгнула на пол, Лёкс последовал за ней на кухню. Я же взобрался на стул рядом с ведьмой, сделал ещё один глоток кофа.

Мы взяли небольшую паузу, она читала свою книгу, я пил; осматривался. «Длинная утка» была весьма уютным местечком, — по-винтажному уютным. В реальном мире здания, построенные из дерева, давно стали редкостью, но в них живо некое тепло, обманчивая близость к природе, которую человечество давно утратило. Запахи, цвета, поскрипывание половиц и блеск лака на стойке, разноцветные бутылки на полках и люстра с сотней свечей вместо кристаллов… я заметил, что всё это время над нами сидел огромный чёрный ворон. Справа от стойки на стене висело нечто похожее на серебряный поднос; он транслировал какую-то передачу без звука.

— Здесь хорошо. Хм, уютно. Чувство безопасности и…

— Ты расскажешь, как попал в «Новый Мир»? — Ведьма продолжала читать.

— Не могу.

— Кто ты?

Агамот, Великий и Ужасный, голос анархии, борец за распад Единства, но, по мнению Правительства, — инфо-террорист.

— Если скажу, то ты можешь отказаться помогать мне. Или, хуже того, согласишься. Тогда тебя смогут привлечь за осознанное содействие. Не стану говорить, и тогда, в худшем случае, сможешь доказать, что не знала, с кем имеешь дело.

— Вот на это я вообще внимание обращать не нужно. Запомни, Антон, существует правило, по которому ничто из происходящего в игре не влияет на игрока, когда он возвращается в реальность. Ничто. Ты можешь делать всё, что угодно, отыгрывать любую роль и все последствия останутся здесь. Это один из столпов, на которых Ледо Нифтар возвёл «Новый Мир».

— В таком случае…

— Таким образом я могу без опаски помогать кому угодно, не боясь проблем со стороны властей реала.

Это, как ни странно, всё усложняло. Если я скажу ей, кем являюсь, она может отказать мне в помощи по собственным идеологическим соображениям.

— Я заперт здесь против своей воли, это нарушение моих человеческих прав и каждый день, проведённый в «Новом Мире» является днём незаконного тюремного заключения. Больше ничего сказать не могу. Я готов принять любую помощь и щедро за неё отблагодарить, а за тобой идёт слава опытного игрока и даровитого наставника. Если согласишься, я буду учеником получше того бордельного эльфа.

Ведьма закрыла старомодную бумажную книгу и впервые посмотрела на меня прямо.

— Гуль, носящий психоматрицу настоящего человека, — звучит интересно. И опасно.

— Это «да»?

— Это «я думаю». Слишком мало информации, Антон. Для начала давай разберёмся с интерфейсом.

— Хорошо.

Я ещё ничего не получил, но уже был рад не получить твёрдый отказ.

Через десять минут выяснилось, что мой интерфейс довольно сильно урезан, как и весь прочий функционал. Каждый стандартный клиент игрока имел определённую видовую принадлежность: расу и класс, — призвание. Всё это ограничивалось широким списком доступных для выбора вариантов, однако, далеко не все виды и расы Галефрата принимали в свои ряды Грезящих.

— Гули никогда не рассматривались в качестве играбельных аватар, — говорила Мэдлин, потягивая коф и глядя на серебряный экран. — У меня есть связи среди бета-тестеров, они говорят, что сейчас новые виды не готовятся вообще. Скорее всего, не врут. Была идея освоить кобольдов, но сырой проект застопорился и, видимо, ящерицы ещё нескоро станут доступны. Это значит, Антон, что к твоей видовой принадлежности не подогнаны никакие классы, ты не можешь быть воином, магом, стрелком или жрецом, а значит, у тебя нет доступа к их способностям, навыкам и к умениям. То есть, к их естественному арсеналу. Также ты не можешь пользоваться классовым оружием, бронёй, прочими артефактами. Гули вообще не умеют пользоваться оружием.

— Я могу. Каменные орудия труда.

— Каменные?

— Благословение Талмонса, прилагающиеся к достижению «Индивид Умелый».

— Никогда не слышала о такой ачивке. Позже расскажешь. Так вот, я трое суток не вылезала из Инкарнама, поднимала старые связи, изучала мировой фонд ЛОРа на тему гулей. Тщетно. Твоя оболочка — это один из наиболее часто встречающихся мобов низкого уровня. Гули обитают практически во всех частях света во всех Четырёх мирах, и везде они являются кормом для нубов. Только не в Костомахии.