Загадка исчезнувшей пумы - Келли Оливер

тут же меня догнал. Я всё ускорялась и ускорялась, ноги работали изо всех сил. Батлер не отставал.

– Если хочешь, Оливер мог бы подвезти нас к офису Охраны животных, – пропыхтел Батлер. – Или попробуем догнать фургон этого живодёра.

Я остановилась. А ведь это мысль! Может, мы даже перехватим Киллджоя прежде, чем он доедет до своего офиса!

Оливер битый час терпеливо колесил по улицам, высматривая жёлтый фургон Службы охраны животных. И когда после бесплодной погони Оливер высадил меня возле дома, было уже совсем темно, и шёл дождь. На прощанье Батлер вручил мне коробку, на которой был нарисован телефон и что-то написано.

– С этой штуки ты можешь мне позвонить, если потребуется помощь.

– Мама не разрешит мне держать телефон. – Я вернула коробку Батлеру.

– Это не телефон. Это рация.

– Ну не знаю… – Я попыталась было всё же отдать коробку, но он решительно скрестил руки на груди и покачал головой.

Держа коробку под мышкой, я тихонько проскочила в боковую дверь и на цыпочках стала подниматься к себе. Если мама меня застукает, то накажет до конца жизни.

– Кассандра Урания О’Рурк!

Я замерла на полпути.

Эники-беники! Опять попалась.

26

Оттачиваем суперспособности

То, что случилось потом, оказалось намного хуже пожизненного наказания. Мама усадила меня перед собой, пока говорила с папой по громкой связи. Я таращилась на трещину в полу, мечтая о том, как бы в неё спрятаться.

Мама рассказала папе про сеновал и клетку, а папа рассказал о том, как застал меня за кражей раскраски Ронни.

– Итак? – спросила мама. – Что ты скажешь в своё оправдание?

Больше всего я бы хотела объясниться и попросить прощения, но слова застряли в горле. Меня словно заморозили. Как будто кто-то оборвал связь между мозгами и языком. Слово «извините» гремело у меня в голове, но рот отказывался его произносить. Извините. Извините за то, что я вообще родилась на свет. У меня пылало лицо, а по щекам текли слёзы. Я как будто разучилась говорить. И не смогла выжать из себя ни звука.

Закончив разговаривать с папой, мама оставила меня сидеть на месте и позвонила в школу. Она договорилась о приёме у психолога. Мама уверяла, что это в моих интересах, но для меня это было худшим наказанием. Потому что теперь придётся унижаться ещё перед одним взрослым. Впрочем, мне всё равно никто бы не поверил, даже если бы я смогла говорить. И разве есть такой психолог, который вернул бы нам Аполлона, и папу, и мою прежнюю жизнь?

На эти выходные мама решила отправить нас к папе на день раньше. Я подумала, что она просто не в силах нас вытерпеть. А меня вовсе не радовал перспектива провести ещё одни выходные под презрительными взглядами Ронни, считающей меня воровкой.

Одной встречи с папой было более чем довольно. У меня щипало в глазах, а в животе бурлило. Мама сказала, что я нуждаюсь в «более организованном окружении» – что бы это ни значило. Только не подумайте, что из-за этого она сама отвезла нас в город – ничего подобного. Она по-прежнему требовала, чтобы мы пользовались городским транспортом. Иногда я вообще не понимаю, как у родителей работают мозги.

Не поднимало настроение и то, что мы с братом больше не разговаривали. Я даже не захотела сидеть рядом с ним в автобусе. Мы всю дорогу молчали: он на самом первом сиденье, я на самом последнем. И все десять минут бесконечной дороги я старалась не думать о том, как меня ненавидят мама и папа. Вместо этого я пыталась представить, как спасу Аполлона и наш контактный зоопарк. Пропади пропадом эта дурацкая статья в газете! Может быть, мама и папа простят меня, если я спасу нашего котёнка.

Мама попыталась забрать Аполлона из Охраны животных, но Киллджой был неумолим. Он твердил, что наш зоопарк – угроза общественной безопасности, а то, что мама спасла детёныша пумы, когда охотник убил его мать и принёс малыша к ней в клинику, к делу отношения не имеет. Мама сказала, что не сдастся, пока не вернёт Аполлона домой, пусть даже ей для этого придётся судиться с городом и лично со Стинки.

Когда мы добрались до папиного городского дома, Зевс и Мари встречали нас новой порцией вкусняшек и сладостей. Она лишь пару раз покосилась на меня украдкой – значит, не забыла случай с раскраской. Я едва не выкрикнула ей в лицо, что это не я, а Хрустик таскал у них вещи… ну, кроме раскраски. И это было абсолютно справедливо – после всего, что он натворил. Но я никогда не была ябедой.

Мари с улыбкой протянула нам блюдо с печеньками. Хрустик по обыкновению нагрёб еды в обе руки. Ронни, как обычно, торчала в своей игровой комнате, смотрела телик и грызла сладости.

– Чего тут у тебя? – поинтересовался Хрустик.

– «Побег из курятника», – Ронни показала на угощение.

Я покачала головой, но Хрустик ухватил сразу два батончика и плюхнулся в свободное кресло. Он отломил кусочек и предложил Фредди – тот привычно расположился у хозяина на плечах.

– Раз ты не ешь курицу, этот мультик тебе понравится, – сказала Ронни. – Цыплята пытаются убежать, – она показала на экран. – А этот петух, Рокки, готов помочь им выбраться из тюрьмы.

– Это же курятник, а не тюрьма, – возразила я. Я достала заранее припасённый детектив, чтобы отвлечься от глупого мультика.

– Если ты цыплёнок – то тюрьма. – Хрустик взял ещё один «Кит-Кат» и запихал в карман.

Я посмотрела на экран. Хрустик в чём-то был прав. Выглядело всё так, словно цыплята и правда были в тюрьме. Что вернуло меня к мыслям об Аполлоне, именно сейчас заключённом в бетонной клетке в Охране животных. Бедный малыш!

– Не переживай. Они вырвутся, – сказал Хрустик. – Я это уже смотрел.

Вырвутся.

– Вот оно! – Я схватила батончик и откусила кусок. – Мы должны вырвать Аполлона из рук Охраны животных! – выдала я, размахивая в воздухе батончиком, а потом прикончила его в два счёта.

Ну и ну! Он был почти такой же вкусный, как барфи миссис Патель. Чтобы лучше сосредоточиться на плане спасения котёнка пумы, мне пришлось подкрепиться ещё парочкой «Кит-Катов».

– Я могу с вами? – спросила Ронни.

– Нет!

– Но у меня есть особые способности, которые могут пригодиться.

– Например?

– Видишь тот лист на пальме? – она