Некрасов в русской критике 1838-1848 гг. Творчество и репутация - Мария Юрьевна Данилевская

по свидетельству Панаевой, Белинский хвалил дар Некрасова – рецензента и критика (Панаева: 99).

Итак, оценка Белинского в передаче двух мемуаристов выглядит следующим образом.

Белинский видит в Некрасове талантливого прозаика (Панаева). (Отметим: вопреки печатным критическим суждениям, которые рассмотрены выше). Признание поэта совершается через несколько лет (Панаев). Оценка «полезный журнальный сотрудник» (Панаев) не соответствует представлению, что Белинский уже признал критический дар Некрасова (Панаева). Возможно, потому, что Некрасов только начинает как критик; возможно, потому, что более поздние суждения Белинского о критической манере Некрасова просто не вошли в воспоминания Панаева (из-за несогласия мемуариста с критиком или из-за того, что он не успел дописать свои «Литературные воспоминания»).

В периоде от первого знакомства до признания поэта важны три аспекта оценки Белинским литературной деятельности Некрасова: проза; критический и критико-публицистический жанры; предпринимательский талант.

§ 3. О предпринимательском таланте Некрасова

Оценка предпринимательского таланта Некрасова была едва ли не определяющей в оценке его деятельности Белинского и ближайшего окружения критика в период с 1843 по 1848 г. Именно в 1840-е гг. Некрасов из случайного безымянного журнального сотрудника вырастает до соиздателя, фактически соредактора журнала «Современник» – во-первых, основанного Пушкиным, во-вторых, ставшего серьезным конкурентом «Отечественных записок», крупнейшего журнала своего времени. Переходу журнала от П. А. Плетнева к И. И. Панаеву и Некрасову предшествовало несколько успешных предприятий Некрасова, о которых Белинский отзывался печатно, или устно, или в дружеской переписке. Анализ этих отзывов помогает уточнить особенности критического восприятия творчества Некрасова, также отличающегося в этот период заметным ростом.

И. И. Панаев писал:

«Некрасов произвел на Белинского с самого начала очень приятное впечатление. Он полюбил его за резкий, несколько ожесточенный ум, за те страдания, которые он испытал так рано, добиваясь куска насущного хлеба, и за тот смелый практический взгляд не по летам, который вынес он из своей труженической и страдальческой жизни – и которому Белинский всегда мучительно завидовал» (Панаев ЛВ: 285).

Белинский, охотно рассуждавший в письмах о практической стороне жизни, не ощущал в себе такого дара. Согласно воспоминаниям А. Я. Панаевой, когда она (прежде чем Некрасов) предложила Белинскому издать свой сборник, он счел себя неспособным к этому:

«Разве я способен на такие дела? Тут надо уменье <…> Да и я буду мучеником от мысли: вдруг издание не окупится, и у меня на шее очутятся долги. <…> Мне, вероятно, выпала доля весь век остаться батраком в литературе» (Панаева: 145).

Даже если поставить под сомнение, что инициатива предложения принадлежала Панаевой и что ее передача слов Белинского точна, – по мысли ответ Белинского в ее воспоминаниях близок к его рассуждениям о себе в переписке и к мнениям окружающих о его непрактичности.

Известно, что приобретение Панаевым и Некрасовым «Современника» было прямо связано с надеждой на то, «что это будет журнал Белинского, что он основывается для того, чтобы вырвать его из когтей эксплуататора Краевского»[339]. В дневнике А. С. Суворина записано устное свидетельство Некрасова:

«Один я между ними был практик, и, когда мы заводили журнал, идеалисты эти прямо мне говорили и возлагали на меня как бы миссию создать журнал» (Суворин Дн: 7).

В современном языке «миссия» как экономическое понятие означает предназначение, цель, причину существования некой организации, ее философию, отличающую именно эту организацию от других, подобных ей. Несмотря на то, что миссия была возложена на Некрасова, для окружения Белинского миссией был Белинский. Литературный и полемический талант Белинского, его способность к учительской и лидерской роли, его любовь к литературе и убежденность в ее ценностях, его способность вовлекать ближайший круг в осмысление новой идеи и в новую модель отношений, – все это, имеющее в кружке Белинского значение приоритетных ценностей, осознавалось как смысл и цель сегодняшнего дня литературы. Белинский стал для близких к нему людей (современников, а затем и людей последующих поколений) тем, кто будит мысль, прививает сознание ценности человеческой личности. Поэтому не только «журнал Белинского» – крупное периодическое издание, распространяющее мысли Белинского, его литературное и нравственное влияние на писательскую и читательскую часть населения, – мог осознаваться как «миссия». Сам Белинский, могущий говорить, пока он жив, осознавался как миссия для его ближайшего окружения. Такое отношение питалось совокупностью разнородных факторов: талантом критика, складом и обаянием его личности, явным для окружающих угасанием его здоровья, бедностью и финансовой беспомощностью, уязвимым положением человека, находящегося под наблюдением III отделения[340]. А на Некрасова возлагалось обеспечение Белинскому возможности говорить, пока он жив, – журнала, который станет платформой Белинского.

Разнообразные издательские предприятия, к которым имели отношение Белинский и Некрасов, всегда учитывали положение Белинского. Речь идет и о возможности донести мысли Белинского до широкой аудитории, и о финансовых выгодах критика.

В письме к В. П. Боткину от 3 апреля 1843 г. Белинский сообщал: «По обыкновению я весь промотавшись и потому замышляю подняться на афферы. Некрасов на это золотой человек…» (Белинский. XII: 154; см. также С. 157, 158; курсив Белинского – МД.)

Отметим: я замышляю «афферы», Некрасов принесет мне в них успех.

В письме к Боткину от 17 апреля Белинский выражал надежду:

«Добрый Некрасов взялся хлопотать достать мне денег или у книгопродавца на подряд работы, или взаймы на вексель» (Белинский. XII: 157). В письме от 30 апреля Белинский пишет: «Некрасов денег достать не мог, а потому надо издыхать и отчаиваться в Петербурге, на его болотах» (Белинский. XII: 158).

Обсуждая намерение издать собственный альманах, Белинский в письме к жене от 11 июня 1846 г. выражает надежду, что Некрасов, пока издается альманах, успеет завести книжную лавку, которая необходима для выгодной продажи его альманаха (Белинский. XII: 286).

Речь идет об альманахе «Левиафан», который также собирался при участии Некрасова:

«Некрасов <…> стал уговаривать Белинского, долго его уламывал, наконец уломал. <…> Некрасов взял на себя все хлопоты по изданию и переговоры о кредите. <…> Некрасов предлагал, что будет кредитоваться на свое имя в типографии и за бумагу, так он уверен, что убытка не будет. Белинский верил, как он выражался, в “спекулятивную жилку Некрасова” и заметно приободрился, когда получил известие из Москвы, что <…> приятели <…> дадут ему статьи. Некрасов подбивал Белинского издать книгу как можно объемистее и придумал уже название “Альманах Левиафан” <…> Некрасов высчитал, сколько за всеми расходами может остаться барыша», и Белинский уверовал в возможность материальной выгоды: „Да я буду Крез!..”» (Панаева: 146).

Известно, что материалы альманаха были переданы Белинским в портфель редакции «Современника», что