Бессмертный флагман (Чкалов) - Анатолий Маркуша
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И не жалко тебе было? Все-таки это твой самолет и тебе в подарок…
Чкалов не возмутился вопросом и не стал ничего объяснять, только произнес задумчиво:
— Дети…
Маленькие испанцы не остались в долгу: они, в свою очередь, подарили Валерию Павловичу огромного плюшевого медведя.
Прошли годы. У бывших испанских детишек появились внуки. Трагически окончился земной путь Чкалова. А потертый плюшевый медвежонок цел и улыбается из-за стекла мемориального чкаловского музея. Улыбается задумчиво, грустно, вроде хочет сказать новым ребятишкам, тысячами приходящими в этот дом: — Вот так, вот такие дела…
* * *В канун Нового года Валерий Павлович разбирал почту на своем столе: поздравления, поздравления, поздравления, добрые слова незнакомых людей, приветствия от организаций, проза, стихи…
Вдруг увидел: «Дорогой Игорь Чкалов, Дом культуры приглашает тебя на новогоднюю елку, которая состоится…» Нахмурился. Вскрыл еще конверт и опять: «Товарищ Чкалов И., мы приглашаем тебя быть нашим гостем…»
Позвал сына:
— Тут вот тебе приглашения пришли…
— Знаю. У меня вон сколько. — И мальчик показал отцу целую пачку пестрых билетов.
— Дай сюда. — И строго: — Запомни, Чкалов — я, а ты пока что только И. Выбирай один билет. Советую в Колонный зал. — Позвонил лифтерше и, когда та явилась, передавая ей пачку приглашений, сказал:
— Тетя Нюша, тут через Игоря разные организации пригласительные билеты на елку прислали, раздай ребятишкам, пожалуйста. — И назвал тех, кто жил в их доме и давно был известен Чкалову.
* * *Чкалов оставался самим собой.
Уезжая на аэродром, он распихивал по карманам несколько пачек папирос. И не надо было спрашивать: зачем столько? А если б спросили, он, наверное, ответил бы что-нибудь в таком духе:
— Что я, один курю?..
Он любил угощать людей, любил приносить людям радость в большом и в пустяках.
Начиная с тридцать второго года и до последнего дня жизни Валерия Павловича возил шофер Филипп Иванович Утолин. Чкалов говорил Утолину «ты», но и Филипп Иванович обращался к нему тоже на «ты». Так было и иначе быть не могло. Для Чкалова, разумеется, не могло. Он не забыл привезти Филиппу Ивановичу подарки из-за океана. Одному из первых вручил ему свою фотографию с нежной надписью (это в пору, когда за чкаловскими фотографиями буквально охотились сотни поклонников авиации и еще большее число любителей автографов).
Но, пожалуй, самый характерный эпизод вот: Чкалов неожиданно застрял в Доме актера, куда приехал на полчасика, и Филипп Иванович прождал его допоздна в машине. Валерий Павлович долго извинялся перед Утолиным за непредвиденную задержку, а потом без всякой рисовки сказал:
— Когда тебе подавать машину завтра? (На другой день Утолин был выходным. — А. М.). Весь день буду возить, отработаю…
* * *Чкалов был по-настоящему демократичен, ему не приходилось делать над собой насилия, играть в доступность, в простоту, в открытость. С этими качествами он родился, и сидели они в нем прочно, неистребимо, как цепкие корни сидят в земле.
Чкалов любил и хорошо играл в бильярд. В летной комнате, где летчики отдыхали между полетами, было заведено сражаться на «под стол». Тот, кто терпел поражение, должен был забираться под стол и сидеть там всю следующую партию, громко понося себя и всячески восхваляя своего победителя.
Комбриг Чкалов (по теперешним понятиям, генерал-майор) проигрывал редко, страшно злился и всерьез переживал поражение, но уж коль скоро такая неприятность случалась, не нарушал традиции и безропотно отправлялся «отбывать наказание» под бильярдным столом.
Такой стиль, такая манера поведения Чкалова далеко не всем нравилась, но сам он просто не представлял себе, что может быть иначе.
Летчик — среди летчиков. Человек — среди людей. И всегда, в любых, даже самых неожиданных обстоятельствах — Чкалов!
* * *И он по-прежнему летал. Летал много, напряженно. Вел новую машину Николая Николаевича Поликарпова.
Как всякий опытный самолет, новый аппарат брыкался, подносил сюрпризы и конструкторам и испытателю, но это было обычно, как всегда, и Чкалов работал с увлечением.
В один из вечеров, вернувшись с аэродрома, Валерий Павлович решил пойти в цирк. Он искренне любил этот самый демократичный вид искусства и с детской непосредственностью переживал за акробатов-полетчиков, восхищался смелостью укротителей, радовался праздничной атмосфере манежа.
И в тот день все шло превосходно: музыка, яркий свет, великолепные наездники и жонглеры… Все было превосходно, кроме выступления клоунов.
Клоуны из кожи вон лезли, а публика не смеялась, не принимала номер. Галерка начала даже шикать…
Валерий Павлович расстроился и в антракте сказал приятелю, сопровождавшему его в тот вечер:
— Пойдем к ребятам, надо их поддержать…
И пошел и долго утешал совершенно незнакомых ему до этого вечера людей, сравнивал их труд со своим ремеслом: всегда на острие ножа, всегда в напряжении…
И ушел только после того, как не без труда сумел успокоить неудачливых клоунов.
* * *— Что ж, — вправе спросить читатель, — так он и жил, вовсе не чувствуя своей исключительности?
Нет, конечно. Чувствовал. Сознавал. И гордился отношением народа, всеобщей любовью тысяч и тысяч людей. Просто он никогда не злоупотреблял своим признанием. Во всяком случае, всерьез.
Борис Ливанов, Николай Доронин, Борис Чирков и Лев Свердлин, сияющие и счастливые, шли по улице Горького. Только что в Кремле им вручили правительственные награды. Неожиданно столкнулись с Чкаловым. Узнав, в чем дело, Валерий Павлович немедленно пригласил всех четырех в гости:
— Прошу всех сейчас ко мне. На пельмени. — И распахнул дверки машины.
Актеры, хотя всем хотелось принять чкаловское приглашение, запротестовали: Ольга Эразмовна их не ждет, неудобно…
— Садитесь все!
— Так все не влезем. Оштрафуют вас, Валерий Павлович…
— Меня? Не оштрафуют! Меня милиция любит, — сказал и смутился.
* * *В дни выборов в Верховный Совет кандидат в депутаты Валерий Павлович Чкалов выступал семьдесят два раза. Его видели и слышали шестьсот тридцать тысяч человек. И это за двадцать дней.
Стояла зима, было очень холодно, выступать приходилось большей частью на улице, никакие залы не вмещали всех, кто хотел видеть и слышать Чкалова. Под конец он простудился и заболел. Но продолжал выступать, превозмогая температуру, с трудом напрягая голос.
Незапланированное выступление состоялось на окраине Цивильска, где Чкалова ожидало больше восьми тысяч человек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});