Вирикониум - Майкл Джон Харрисон

дикий, пронзительный вопль. В этом крике соединились пустота засоленных пляжей, ветер и море. Это был клич морской птицы.

В тот же миг бесцельное кружение над вершиной башни прекратилось. Один за другим орланы складывали огромные зубчатые крылья, кричали в ответ и камнем падали с неба. Ветер пел в их оперении. В какой-то миг показалось, что сам воздух вокруг Повелителя птиц наполнился звуками и движением. Целлар исчез в шуме крыльев… и снова появился. Он стоял, раскинув руки, на каждой сидел орлан. Еще десять птиц выстроились перед ним на земле.

— Как видите, — произнес он, — они сделаны так, что отзываются на определенный звук. Они очень быстрые.

Биркин Гриф вложил меч в ножны.

— Приношу извинения, — буркнул он.

Гробец, стоящий в тени у двери, успокоенно захихикал. Он вскинул свой мерцающий топор на плечо, шагнул вперед, мрачно звеня броней, и протянул старику огромную металлическую руку.

— Может, ты и выжил из ума, но таким штукам я и сам не прочь научиться… — он любовался сверкающим иридиевым оперением птиц. — Предлагаю сделку, дед. Ты научишь меня делать птичек, а я забуду, что я существо ранимое и злобное. Извини, что грозил разнести тебе дверь.

Целлар с серьезным видом кивнул.

— Извини, но из этого у тебя бы все равно ничего не вышло. Тебе надо многому научиться, мой друг. Одного из вас надо научить… определенным операциям. Идем.

Целлар повел их в башню.

Здесь жила древность. Она наполняла башню полумраком подводных сумерек — тем же, что царит на борту летающих лодок, созданных в Послеполуденную эпоху. Каждый из десяти этажей занимала единственная пятиугольная комната.

Три из них служили личными покоями — там стояли кушетки, а пол устилали ковры. В остальных размещались вещи, происхождение и предназначение которых было невозможно определить — например, скульптуры, найденные в песках Пустоши. Легкие занавески висели неподвижно или покачивались, словно на ветру. Откуда-то доносились бесплотные голоса, запертые в незримых электрических клетках — они обращались непонятно к кому и непонятно зачем…

— Зеленый, — шептали они. — Десять зеленых. Отсчет.

Гробец-карлик расхаживал перед ними. На его лице появилось кроткое, туповатое выражение.

— Сорок лет псу под хвост, — внезапно сообщил он. — Вот где надо было жить. А не копаться в песке ради ржавых железок.

На верстаках лежали полусобранные тела металлических птиц. Здесь были филины, орлы, соколы. Был даже чернокрылый коршун, полностью готовый, но неподвижный, ожидающий некоего ритуала, который зажжет жизнь в его маленьких диковатых глазах.

А на верхнем этаже башни находилась комната с пятью ложными окнами — точной копией тех, которые украшали тронный зал в Вирикониуме. Окна с видом на места, которых не найти нигде в Империи…

Когда гости немного отдохнули, Целлар-птицетворец рассказал им о Гетейт Чемозит и своей странной жизни. Говорил он сухо и сдержанно:

— Я ждал вашего появления… Поймите, времени осталось очень мало. Мне нужна ваша помощь и поддержка, иначе все мои попытки изменить положение дел окажутся бесплодными. Мне следовало позаботиться об этом раньше… Ладно, это уже не важно.

Итак, вы знаете, что Кэнна Мойдарт угрожает Вирикониуму. Но вы не можете знать об опасности более страшной. Северяне, погрязшие в невежестве и суевериях, тоже о ней не знают, хотя уже дали ей имя: «Гетейт Чемозит» — «Похитители Мозга».

Чтобы до конца все прояснить — а заодно и для того, чтобы вам не пришлось ломать голову, пытаясь понять, какая роль отведена мне самому — придется немного рассказать вам о своем странном обиталище… Пожалуйста, сударь, не перебивайте. Так выйдет быстрее: приберегите вопросы до тех пор, пока я не обрисую вам картину в целом.

Итак…

Для начала, прошу вас уяснить: мое участие в этой войне никоим образом не продиктовано политическими интересами. По большому счету, мне все равно, кто победит — Вирикониум или северяне. Кроме одного момента… пожалуйста, лорд Гриф, сядьте и слушайте… одного момента, о котором и идет речь.

Меня волнует только одно — выживание рода человеческого на Земле. Или на данном континенте, поскольку это одно и то же.

Конечно, сударь, вы можете спросить, кто я такой.

Я не знаю. И в этом моя беда. Я забыл. Я не помню, когда пришел в эту башню. Помню только, что провел здесь по крайней мере тысячу лет.

Я не сомневаюсь, что пережил здесь крах Послеполуденных культур — кажется, вы так их называете? Когда это случилось, я уже провел здесь около ста лет. Но был ли я представителем того довольно странного народа? Не помню. Они потеряны для меня, как и для вас.

Также я не сомневаюсь, что бессмертен — или, по крайней мере, несу проклятие чрезвычайно долгой жизни. Но это еще одна тайна, затерянная во мраке Времени. Может быть, это болезнь, которая поразила меня, или наказание, которому меня подвергли… Я не знаю. Моей памяти хватает примерно на двести лет. Но не больше.

Видите ли, это сродни проклятию: воспоминания стираются. В человеческом черепе слишком мало места, чтобы хранить память о событиях целой жизни. И уж тем более его не хватит, чтобы запомнить все, что произошло за тысячу лет.

Я даже не помню, человек ли я.

Много народов приходило на Землю в пору расцвета Ушедших культур — одни по собственному желанию, другие вопреки воле. Кто-то остался, застигнутый стремительным разрушением, которое породило Ржавую пустыню. Земля стала для них тюрьмой, когда экономика оказалась не в силах поддерживать технологию, и огромные суда перестали лететь.

По крайней мере, две расы пережили катастрофу и успешно приспособились к новым условиям.

Возможно, я представляю третью.

Как бы то ни было…

Все это не касается напрямую той цели, ради которой мы здесь собрались. Если вы внимательно посмотрите на экраны, которые стоят перед вами, я попытаюсь дать вам некоторое представление о том, чего мы можем ожидать от механических слуг Старшей королевы.

Да, госпожа моя. «Окна», как вы их называете, находятся здесь столько же, сколько и я — если не дольше. Возможно, я сам создал их… сейчас мне уже не вспомнить. Пока я не открыл для себя определенные свойства света и звука, они показывали лишь изначально заданные картины. Этих мест никогда не было и нет в королевстве. Ныне каждое связано с глазами одной из моих птиц — я лишь недавно получил представление о том, как это делается. Таким образом, где бы ни пролетали мои создания, я вижу, что там происходит.

Итак… Настроим первый экран. Как вы видите, у Кэнны Мойдарт возникли небольшие неприятности