Черные розы для снайпера - Нина Васина

Женщины вышли в коридор и смотрели в яркий прямоугольник солнечного дня из прохлады старого дома. В одних рубашках, выставив голые попки, мальчик и девочка спускались со ступенек задом, сначала ощупывая, как щенки, нижнюю ступеньку ногой. Пес лаял, сидя на земле, радостно и призывно. Он подождал, пока дети спустятся, и стал носиться вокруг них кругами, увлекая от дома.

Ева взяла за руку мальчика, Далила – девочку, женщины медленно пошли к загородке.

– Уезжаешь? – спросила Далила.

– Вот полы помою в доме и поеду, – кивнула Ева.

– Я могу сама помыть.

– Я не спешу. Есть еще пара часов. Мне все кажется, что я им очень нужна, что я не имею права проводить время где-то вдали от них, понимаешь?

– Да, наверное, понимаю. Приемные матери более подвержены неврозам и синдрому неоправданных ожиданий, чем настоящие. Так и должно быть.

– А когда я с ними, мне кажется, что им никто не нужен!

– Тебе повезло или не повезло в том смысле, что ты не успела набраться опыта с одним ребенком. Двойня – это другой мир. Знаешь что? Ты хорошая мать. Правда. Я когда смотрю на тебя рядом с ними, у тебя на лице такое выражение…

– Как будто это мои собственные дети, да?!

– Нет, не заводись, у тебя выражение покоя и удовлетворения.

– Бака уша, – мальчик показал рукой на убежавшего пса.

– Ушла наша собака, кто же вас будет охранять? – подкинула его Ева и прижала крепко к себе. Мальчик посмотрел очень серьезно в близкие глаза и вдруг похлопал Еву по щекам грязными ладошками.

– Муся! – объявил он. – Кеша, Иля пиидут. Папа!

– Это что-то новенькое, – покосилась Ева на Далилу.

– Не поддавайся, это Кешка-провокатор. Я слышала, как он спрашивал детей, не хотят ли они вдобавок к трем мамам хотя бы одного папу.

В субботу в полдень Соня Талисманова прогуливалась по Арбату. Прогулку в таком месте Соня приравнивала к посещению музея или оперы, поэтому она шла по брусчатке, цокая тонкими каблучками, платье на ней было вечернее – длинный узкий чулок темно-красного цвета с откровенным вырезом. Вырез причинял Соне беспокойство, она иногда трогала его рукой, чтобы убедиться, что грудь надежно закрыта. Через сорок минут прогулки Соня сдалась. Ей надоело смотреть вниз, отслеживая опасности для тонких каблуков, она сошла с брусчатки на тротуар у ресторана «Прага» и призывно осмотрелась. Дверца шикарной машины рядом с ней открылась, показалась узкая женская нога в туфле на каблуке. Задумавшись, Соня смотрела на туфлю интенсивного синего цвета и даже приоткрыла рот, когда длинный носок вдруг постучал по тротуару.

– Закрой рот и садись. – Полина наклонилась в машине, чтобы Соня разглядела ее. – Смотреть на тебя нет никаких сил.

Соня неуверенно оглянулась и вспомнила, что Карпелов строго-настрого запретил ей садиться в машины к незнакомым мужчинам. Она обошла иномарку, заглядывая в окна. Полина была одна.

– Не смотри, никто тебя не просит на меня смотреть, – пробормотала Соня, дойдя до выставленной ноги.

– На тебя невозможно не смотреть, понимаешь. Ты – как рукомойник на крыле самолета.

Тихо щелкнув, открылась задняя дверца. И Соня села в машину.

– Очень выразительный образ, – сказала она повернувшейся к ней с переднего сиденья Полине. – Ты тоже, знаешь, иногда задом себя неправильно ведешь! В толпе на улице, когда люди на работу едут, твоя… задница болтается, как сломанная юла!

– Есть такой казус, – согласилась Полина, – это профессиональная проблема. Но ты-то, ты! Куда собралась в полдень в таком виде?

– Я гуляю! – гордо сообщила Соня, успокоилась и осмотрелась.

– Слушай, – Полина на минуту задумалась, – ты видела, как на тебя смотрят мужики на улице?

– Конечно, – соврала Соня.

– И как ты думаешь, почему они так смотрят?

– Потому что я хрупкая, но сексуальная!

– Знаешь что, давай я тебе покажу, что такое сексуальная Сонечка Талисманова. Сейчас ты, как призрак оперы. Фильм ужасов при солнечном свете. Итак. Пункт первый. С таким цветом кожи не надевай днем красное или черное. Только пастельные цвета. Носи шляпу с полями, чтобы лицо не краснело от солнца. У меня сейчас есть пара свободных часов, я хочу уделить их тебе.

– Почему это? – опешила Соня.

– Потому что ты мне мешаешь, понимаешь. Ты мне мешаешь на занятиях. Ты меня раздражаешь, и все моя концентрация идет насмарку. За два часа я сделаю из тебя конфетку, и никакие занятия тебе больше не понадобятся. Ты глазки не закатывай, пунктом первым у нас будет одежда и макияж. Пошли.

– Я не крашусь, – сопротивлялась Сонечка, – я почти не крашусь, мне не идет, у меня образ маленькой девочки, я накрашенная выгляжу, как эта, как ее?.. Куда ты меня тащишь?

Полина молча заперла машину, вытащила Соню и взяла ее за руку повыше локтя.

– Здесь рядом мое агентство. Для начала сделаем лицо и волосы. Пошли, не топчись, и ходить ты не умеешь. Ноги разгибай в колене!

– Далеко это твое агентство? – Соне приходилось высоко задирать вверх голову, чтобы видеть лицо Полины.

– Десять минут. На лекцию хватит. Скажи, все эти несчастные случаи, которые происходят с мужиками при тебе, ты их заранее обыгрываешь?

– Я все говорила на занятиях, я сейчас не хочу про это!

– Ты делаешь это специально?

– Нет!

– Отлично. Тогда твоя проблема в том, что ты все время находишься в недоумении, понимаешь?

– Я знаю, что я в недоумении, но уже начинаю привыкать. – Соне приходилось делать два шага на один – Полины.

– Слушай. Объясняю. Давай представим, что ты идешь по улице и выбираешь мужика сама. Разговариваешь с ним, гуляешь, а в какой-то момент думаешь, почему бы ему, например, не упасть с лестницы.

– Я ничего не понимаю, я так не думаю! Ты очень быстро идешь, я не успеваю, брось мою руку, мы и так, наверное, со стороны как два клоуна!

Полина останавливается, отпускает руку Сони, вздыхает и смотрит на маленькую растерянную женщину почти ласково.

– Включись и слушай, что я говорю. Просто представь, ну!

– А если он… Этот, которого я выбрала, если он подавится чем-нибудь или на него кирпич упадет еще до того, как я подумаю про лестницу?

– А если нет? Я просто хочу сказать, что, как только ты научишься управлять своими способностями, ты сможешь их контролировать!

– Я тогда смогу всех мужчин ронять, или еще чего-нибудь с ними случится, в том месте и тогда, когда это мне будет нужно? – Соня заинтересовалась.

– Да нет же, я только хотела сказать, что, поняв, в какой момент и почему это происходит, ты научишься сначала этим управлять, а потом сможешь это полностью контролировать! В любом случае для начала нужно понять, можешь ты это хоть как-то контролировать или нет! Выбрать объект, произвести на него впечатление, но только чтобы ты выбрала, а не он, и слегка… себя попробовать.

– Это получается, что ко мне должен подойти именно тот мужчина, которого я выберу?

– Ну наконец-то! – Полина развела руками. – Теперь прикинь, как должен выглядеть этот мужчина, только прикинь!

– Я не знаю.

– Не знаешь, да? Не знаешь, как должен выглядеть мужик, который выберет это?! – Полина взяла за плечи и резко развернула Соню к зеркальной витрине.

Зеркало изменило перспективу улицы. На фоне яркого желтого дома сзади, в обрамлении цветных шелковых платков, Соня вылепливалась из высокой стильной Полины где-то в области живота несуразным образованием с вытаращенными глазами и красным от жары лицом. Маленькая, в длинном красном платье, она таращилась испуганным гномом, удерживаемая сильными пальцами. Пальцы эти захватывали ее плечи целиком.

– Рядом с тобой любая женщина покажется недоразумением. – Соня освободилась и отвернулась от витрины.

– Запомни это место. Мы придем сюда через час, именно сюда. И ты увидишь, что я старая и длинная дылда рядом с девочкой-конфеткой. Что у нас там? – Она показала рукой налево.

– Библиотека, – вздохнула Соня.

– И не просто библиотека, а имени Ленина. А там?

– Дом дружбы народов.

– Хороший дом, там в три часа будет презентация какого-то художника из Сомали. Если пройти немного вниз по бульвару, мы попадем на концерт авторской песни в Доме журналистов. Выбирай. Умные мальчики-онанисты в очках, разноцветные иностранные дяди из теплых стран или свои, русские мужики, в теле и в возрасте, с остатками волос и патриотизма.

– Ка-как это? Это серьезно? – Соня стала заикаться и захотела домой.

– Конечно, серьезно. Это три разные группы, и образ для каждой из групп должен быть соответствующий.

– Поняла-а-а…

– Пошли, начнем с лица и волос, а оденем тебя, когда выберешь.

– А может, я домой? – прошептала Соня, слабо сопротивляясь.

– Так и проведешь всю свою жизнь в отделениях милиции и кабинетах психотерапевта?! Это ты пока еще такая свеженькая, потом начнутся бессонницы и галлюцинации, таблетки, уколы, бутылка под кроватью!

– Библиотека. Я выбираю библиотеку. Этих… в очках.