До второго потопа - Дмитрий Дивеевский

– Так вы будете снабжать меня информацией?

– Вы толкаете меня на измену родине. Мое отношение к Адольфу еще не является поводом для предательства.

– Герр Шульке, к сожалению, война не дает мне времени убеждать Вас в том, что борьба против такой чумы, как Гитлер допустима путем сотрудничества с разведкой его врагов. Ведь он наш общий враг, так или нет?

Шульке задумался. Он посидел несколько минут молча, потом сказал:

– Да, похоже, выбора нет. Чем быстрее Адольф уберется со сцены, тем лучше для Германии. Но то, что вы мне предлагаете – смертельно опасно. Кстати, вы не боитесь, что я доложу о вашем появлении в гестапо?

– Я думаю, что вы себе не враг. Во – первых, мы вам этого не простим, а Вы видите, что нам это по силам.

– Неужели Рейзи…?

– Нет, нет, герр Шульке. Девушка невинна как ангел. Она не виновата, что мы решили воспользоваться ее квартирой. Когда мы уйдем, скажете ей, что мы приходили из тайной полиции. Во-вторых, гестапо может не поверить в вашу искренность и начнет искать истинные причины нашего подхода. Они предположат, что у нас имеются на Вас компрометирующие материалы. И быстро узнают, что Вы высказывали очень резкую критику вождя немецкой нации. Неважно, что при этом вы были пьяны. У русских есть такая поговорка – что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

– И это вы знаете!

– Ну, что, будем работать?

Шульке дал согласие, и с ним стали работать через тайник, который подобрали в доме Рейзи. Он прекратил запои, подтянулся. Виктор шутил, что сотрудничество с партизанами оказывает на коменданта дисциплинирующее воздействие. Немец на самом деле понял, что распускаться в его положении смерти подобно. Единственный способ выжить – хорошо контролировать свое поведение. Два раза в неделю Шульке закапывал конверт с написанным от руки сообщением в песке пожарного ящика, находившегося в подъезде Рейзи. Обычно в конверте перечислялись части и военная техника, проследовавшие через Гродно. В ряде случаев указывались и конечные пункты их назначения. Следующим утром пакет забирал Виктор и передавал курьерам Добровольского. Центр в своих ответах высоко оценивал качество сообщений Шульке.

Рейзи же ничего не поняла из появления таинственных незнакомцев и поверила шефу, уверившего ее, что это приходили гестаповцы с неожиданным допросом.

25

Американцы и Гитлер

С началом войны Франклин стал часто возвращаться к фигуре Гитлера и вспоминать годы его появления в политике. Сам он с Гитлером знаком не был и никогда не видел его даже со стороны. Зато он стал свидетелем, а затем и участником истории, о которой мир до сих пор знает очень мало.

Когда в 1918 году был подписан Версальский договор а затем появилась Веймарская республика, в ложах забеспокоились. Германия сильно качнулась влево, немецкая компартия показала свою мощь, и призрак коммунизма в этой стране стал подниматься во весь рост. Рабочие отряды компартии грозили взять власть в землях и городах через выборы, а кое-где ее уже взяли. Это никак не устраивало ложи. Они готовились к мировому наступлению своего капитала, и первой жертвой в этом наступлении была запланирована Германия. Но призрак коммунизма встал на пути американцев, и они начали активно искать кандидатов на роль новых немецких вождей, способных повернуть ситуацию в нужное русло. Это было в первую очередь, дело разведки и к нему привлекались лучшие кадры. Одним из таких кадров стал американский военный атташе в Германии капитан Джон Трумэн-Смит. Прирожденный разведчик и авантюрист, Трумен-Смит активно вращался в германском высшем свете, который во многом состоял из военной элиты. Он был вхож к генералу Людендорфу и крон-принцу Рупрехту, в деталях знавших политическое закулисье Германии. От них американец впервые услышал об Адольфе Шикльгрубере, как о способном молодом заводиле, умеющем повести за собой людей. Шел двадцать первый год, Адольф проживал в Мюнхене и ораторствовал в пивных, пропагандируя идеи немецкого шовинизма. В его голове еще не существовало продуманной системы национал-социализма и он был скорее демагогом, начитавшимся древнегерманских мифов и желтых газет, игравшим в первую очередь на примитивных инстинктах обывателей. Время было голодное, злое, и Адольфа с удовольствием слушали завсегдатаи пивных, в большинстве своем рабочие и мелкие буржуа. Они на себе испытали последствия поражения в войне, и идея реванша грела им душу. Шикльгрубер был талантливым оратором. Он умел довести аудиторию до исступления. Число его слушателей росло, и он уже приобрел известность в Баварии. Трумэн-Смит разыскал будущего фюрера, и посетил его в убогой квартирке на улице Вильгельма Шерера. Надо отдать Адольфу должное. Тот сразу понял, что к нему пришел его шанс, и показал себя во всей красе. Гитлер долго и эмоционально повествовал американцу о своих планах уничтожить большевизм, сбросить оковы Версаля и создать сильную Германию, которая защитит западную цивилизацию от красной чумы. Войдя в раж, Адольф прямо предложил себя американцам в качестве «меча цивилизации», который уничтожит марксизм. Главарь крошечной баварской партии впечатлил военного атташе своим напором и темпераментом. Звериным чутьем, свойственным талантливым разведчикам, американец почуял в Адольфе будущего политического титана. По возвращению в Берлин Трумэн-Смит тут же телеграфировал в Вашингтон о своей находке и получил в ответ задание подвести к Гитлеру агента-разработчика Эрнста Ханфштенгля.

Франклин хорошо знал Эрнста. В юности Ханфштенгль учился с Рузвельтом в одной группе Гарвардского университета и они были приятелями. Да и после университета их пути не разошлись. Эрнст, как говорят англичане, родился с серебряной ложкой во рту. Он увидел свет в Баварии, в семье богатого владельца выставочных галерей, который переехал с семьей в Америку и продолжил там свое дело. Получив образование, Эрнст пошел по стопам своего отца, окунувшись в мир искусства, как в среду своего обитания. Правда, никакого собственного дела он не начал, но опираясь на выставочные галереи родителя, вполне благоденствовал и обзавелся обширнейшими связями не только в американских, но и в европейских аристократических кругах. Эрнст слыл богатым представителем богемы, а его адвокатом был будущий президент Америки Франклин Рузвельт. Как заведено в подобных случаях, они считали себя друзьями. Позже Франклин узнал, что богемный образ жизни был лишь прикрытием Эрнста Ханфштенгля. Он был авантюристом крупного калибра, и его тянуло туда, где кипят ключи мировой политики. Мимо такого подарка не могла пройти американская военная разведка, и он стал сотрудничать с ней к взаимному удовольствию сторон. Особое положение Эрнста, его германское подданство, обширные связи в Европе и человеческое обаяние дали ему возможность стать хорошим агентом, и сложно сказать, кому он был нужнее – родному министерству обороны, или «закрытым клубам». Во всяком случае, Франклин узнал о секретной деятельности Эрнста именно в своей «домашней» ложе «Голландия». Уже в ту пору ложи шли далеко впереди президентской рати в осмыслении геополитики и проявляли конкретную заботу об освоении для себя позиций за океаном.

Судя по всему, сотрудничество с военными было лишь небольшой частью работы Эрнста. Его основным делом был «высокий полет», в котором он представлял интересы богатейших кругов Америки, иногда собиравшихся в закрытых помещениях для закрытых разговоров. Поэтому неудивительно, что задание по поиску новых вождей для Германии получил именно он, хотя, конечно, он был не единственным посланцем Америки, нагрянувшим в Германию с этой целью. Просто Ханфштенгль больше шансов по сравнению с другими. Природный немец, знающий своих сородичей по крови до мозга костей, приобретший широкую американскую улыбку и живущий на широкую ногу, превративший свой дом в клуб интересных людей, весельчак и выпивоха, не знающий счету деньгам – это ли – не центр притяжения для изголодавшейся и обнищавшей немецкой знати?

Да, особую роль в истерзанной инфляцией стране играли доллары Эрнста, которыми он оперировал не скупясь. Ссылки на то, что деньги происходят из доходов от картинных галерей его папаши, мало кого убеждали, но от этого их брали не менее охотно.

Ложи приняли решение начать разработку Гитлера через Ханфштенгля. В ту пору Франклин не имел прямого отношения к делу и был лишь в курсе того, что масоны ищут себе ставленника в Германии, и что одним из исполнителей этой задачи был его приятель по Гарварду. Между тем, в Германии дело пошло как по маслу. Как-то Адольф пригласил Трумэн-Смита на одно из своих партийных мероприятий, но тот, сославшись на занятость, послал вместо себя «своего друга»» Ханфштенгля. Как и положено в шпионских историях, толстый кошелек и широкая улыбка американца стремительно завоевали симпатии полунищего вождя нацистов, и они стали друзьями. Эрнст, вскоре освоился и среди соратников Адольфа. Из-за веселой и беззастенчивой манеры вести себя «по – американски» он получил у нацистов кличку «Путци» – что то вроде безобидного шутника.